ГУЛАГ. Государство в государстве - Александр Борисович Широкорад

Я менее всего хочу, описывая похождения Никишова и Гридасовой, показать разложение системы Дальстроя. В Магадане люди жили как и во всей стране, и даже куда скромнее.

Вспомним сентябрь 1941 г. Враг рвется к Москве и Ленинграду, а командующий Ленинградским фронтом Г.К. Жуков весьма озабочен распространением походно-полевых жен (ППЖ).

«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Приказ войскам Ленинградского фронта № 0055

гор. Ленинград 22 сентября 1941

В штабах и на командных пунктах командиров дивизий, полков имеется много женщин под видом обслуживающих, прикомандированных и т. п. Ряд командиров, потеряв лицо коммунистов, просто сожительствуют…

Приказываю:

Под ответственность Военных советов армий, командиров и комиссаров отдельных частей к 23.09.41 г. удалить из штабов и командных пунктов всех женщин. Ограниченное количество машинисток оставить только по согласованию с Особым отделом».

Любопытно, что и сам товарищ Жуков осенью 1941 г. имел ППЖ — Лидию Владимировну Захарову (воинское звание — старший лейтенант, должность — личная медсестра Жукова). Всю войну она неотступно следовала за ним. Жуков присвоил ей звание старшего лейтенанта, хотя офицерского звания медсестре не полагалось. Была награждена десятью боевыми орденами, в том числе орденом Красного Знамени и орденом Красной Звезды.

Впрочем, действия Жукова не попадали под его приказ. Там точно было оговорено, кому положено иметь ППЖ, а кому нет. В приказе говорилось о командных пунктах командиров дивизии и ниже. Следовательно, командирам корпусов, армий и фронтов иметь ППЖ приказом не возбранялось.

Так что если все ордена и медали, выданные нашими командармами и комфлотами своим походно-полевым женам, свалить в кучу, то она будет весить не меньше пуда. В 1944 г. всю страну облетела частушка: «Получила я звезду за…». Ну а чем Никишов с Гридасовой хуже? Куда им до наших маршалов!

Самое забавное, что с хрущевских времен в России укоренилось холопское отношение к людям. Особенно это касается наших милых дам. Они готовы до смерти затравить коллегу по работе или соседа, бросившего жену и заведшего любовницу. Ну а министрам, маршалам, режиссерам и киноактерам все позволено — «Они же совсем другие люди!».

Надо ли говорить, что снятие Никишова привело к многочисленным кадровым перестановкам и неразберихе в руководстве Дальстроя.

Ну а теперь перейдем к морским перевозкам Дальстроя.

Морскими судами Дальстроя «Дальстрой», «Джурма», «Феликс Дзержинский» и «Советская Латвия» в навигацию 1946 г. было перевезено 139,3 тысячи тонн грузов для треста, что составило 61,5 % от плана.

«Нагаевский порт в течение навигации (до 1 октября) переработал 144,4 тысячи тонн различных грузов, недовыполнив уже свои плановые задания. За 9 мес., т. е. в самое благоприятное время для морских перевозок в условиях Охотского моря, сюда было доставлено лишь 31 % от утвержденного количества продовольствия: завезенное количество муки и зерна составило 31 % от плана, крупы — 48 %, овощей — 5,9 % и т. п. Примерно такая же ситуация сложилась с доставкой в Нагаево других грузов. Оборудование, техстройматериалы и нефтепродукты были завезены в количестве 31,55 и 64 % от плана соответственно»[75].

В 1945–1947 гг. Дальстрой получал нефтепродукты из США. Поскольку американская бочкотара стоила очень дорого, топливо шло в СССР наливом. Поэтому танкер «Майкоп» 7169 тонн автобензина и дизельного топлива вынужден был выгружать наливом. На берегу это топливо из-за отсутствия емкостей сразу же упаковывалось в бочки, что требовало значительных трудозатрат.

В навигацию 1947 г. в Нагаево доставили 421 133 тонны грузов, в том числе 43 573 тонны из США, 129 105 тонн из Находки, 78 999 тонн из Ванино и 67 086 тонн с Сахалина. Из США в основном поступали нефтепродукты (45 104 тонны), с Сахалина — лес, уголь (31 406 тонн), нефтепродукты. Из Находки и Ванино поступали в основном хлебные продукты — 22 485 и 18 021 тонна соответственно.

«При наличии систематических нарушений сроков реализации и отгрузки необходимых материалов отечественные грузы шли в плохой таре: гвозди в бумажных мешках, кальцинированная сода — навалом, запчасти, подшипники — в разбитых ящиках. Особенное беспокойство вызывала транспортировка взрывчатки в таре, находившейся в плачевном состоянии. Начальник Приморского управления Максимов говорил на VII партконференции Дальстроя в апреле 1947 г.: “В данное время мы отправляем большинство грузов в бухту Нагаева навалом, без тары. Это происходит потому, что с материка также получаем грузы не в таре, дело доходит до смешного — картошка, сахар и даже стеклянная посуда отправляются навалом. В прошлую навигацию мы отправили большое количество свежего картофеля. По прибытии в Нагаево 600 тонн картошки пришлось выбросить”»[76].

Перед самым Новым, 1947 г. Сталин получил «подарок» — телеграмму, подписанную министром внутренних дел Кругловым С.Н., его первым заместителем Серовым И.А. и министром морского флота Ширшовым П.П.: «МВД СССР сегодня в 15 часов получило сообщение из Магадана от заместителя начальника Дальстроя т. Семенова и начальника УМВД т. Окунева о том, что 19 декабря в 10 часов 25 минут в бухте Нагаево на пароходах Министерства морского флота, прибывших с грузом взрывчатых материалов, “Генерал Ватутин” и “Выборг”, стоявших на рейде, произошел взрыв.

По сообщению из Магадана, в результате взрывной волны пострадали ряд складских помещений и портовых зданий. Имело место загорание ряда складов. Пароходы “Выборг” и “Генерал Ватутин” затонули. Принятыми мерами пожар в порту локализован. Портовые нефтесклады не пострадали. Стоящие в порту под разгрузкой пароходы “Минск”, “Старый большевик” и танкер “Совнефть” от взрывной волны получили повреждения палубных надстроек. Имеются убитые и раненые. Число жертв и материальные убытки устанавливаются. Для расследования обстоятельств взрыва просим утвердить Правительственную комиссию (в составе пяти человек)… персональный состав которой намечен с соответствующими министрами. Просим вашего решения».

На «Выборге» находилось 3236 тонн взрывчатки. Весь экипаж погиб. На «Ватутине» — 157 тонн взрывчатки. Из 57 человек экипажа удалось спастись 22. Получили повреждения и другие суда. Так, на «Советской Латвии» погибло 4 человека, на «Минске» — 3 человека, на танкере «Советская нефть» — 2 человека и т. д.

Сильные разрушения и пожары имели место в порту Нагаево. Их тушили четыре дня. В первый день — пожарники и пограничники, а в последующие дни — 700 пленных японцев, из которых двое погибли.

Всего погибли 97 человек и были госпитализированы 224 человека, причем 32 — с тяжелыми ранениями. Убытки составили 116 миллионов рублей, не считая стоимости пароходов.

Снабжение Дальстроя усугубила и гибель в 1949 г. в 4-м Курильском проливе танкера Дальневосточного морского пароходства «Локк-Батан» с 1100 тоннами растительного масла.

Более удачно действовал каботажный флот Дальстроя, перевозивший грузы в его подразделения на побережье Охотского моря, который вывозил продукцию Омсукчанского горнорудного комбината из бухты Пестрая Дресва и продукцию рыбных промыслов в Магадан. В каботажном флоте имелось 3 морских буксира, 6 морских катеров, парусно-моторная шхуна «Звезда», танкер «Дальстрой» грузоподъемностью 450 тонн, 8 самоходных и несамоходных барж общей грузоподъемностью 2100 тонн.

Для улучшения автомобильного движения 15 марта 1948 г. был запущен 72-километровый бензопровод Магадан — Палатка.

«В 1948 г. среднесписочное количество автомобилей в Дальстрое составило 3089, что на 151 машину оказалось меньше установленного МВД СССР. Недостаток авторезины вновь вызвал сложную ситуацию, когда в течение года в среднем постоянно простаивало 270 автомашин. А низкая обеспеченность машин импортного производства запасными частями вызвала столь же низкий коэффициент их использования. По “даймондам”