Друид - Клауде Куени

— Где же расположились солдаты десятого легиона? Куда они запропастились? — спросил Нигер Фабий. — Они могли бы скупить в течение одного часа все товары, которыми забит мой склад.

Офицер самодовольно ухмыльнулся.

— Вдоль берега реки они сооружают земляной вал, защищенный глубоким рвом. Длина этого укрепления будет девятнадцать миль, высота — шестнадцать футов. Он протянется от Генавы до самой Юры.

— Не удивлюсь, если они будут насыпать этот вал и рыть этот ров всю жизнь! — попытался пошутить я, стараясь выглядеть как можно более хладнокровным и сдержанным.

— Цезарь уже велел нанять дополнительных рабочих. Они корчуют деревья и сооружают сторожевые башни, которые будут расположены на определенном расстоянии одна от другой.

— Неужели Цезарь в самом деле думает, будто мы без его разрешения решимся переправиться через реку и войти на территорию римской провинции? — Я пришел в бешенство. Этот тщедушный карлик, чудом ставший проконсулом, открыто готовился к войне, хотя никто не собирался на него нападать.

— Если вы попытаетесь перейти реку, то тем самым окажете Цезарю огромную услугу, — осклабился один из пришедших с Сильваном легионеров. Он не останавливаясь жевал лавровый лист. — Если же вы так и не решитесь нарушить наши границы, то нам придется самим переодеться в варварские наряды кельтов и наделать много шума, чтобы в Риме согласились дать проконсулу еще несколько легионов.

Следующим утром мы с Вандой сидели на берегу Родана и наблюдали, не веря своим глазам, как несколько тысяч легионеров под руководством своих центурионов организованно и слаженно с невероятной скоростью копали ров вдоль русла реки. Извлеченный грунт тут же использовали для сооружения вала. Если честно, то увиденное больше напоминало нам волшебство. Я понял наконец, что имели в виду купцы, когда говорили, что Рим завоевывает мир, умело орудуя лопатой. Основой римского легиона являются не отдельные солдаты, а некая единая, безликая и могущественная сила, которая способна, словно железная лавина, прокатиться где угодно, даже по самой глухой местности, и сравнять с землей все, что окажется на ее пути.

Тем временем к нам присоединился примипил, и мы, глядя на работающих легионеров, начали говорить о том, насколько быстро продвигалось сооружение укреплений.

Луций Сперат дружески хлопнул меня по плечу и вытянул вперед правую руку, показывая куда-то вдаль:

— Посмотри, Корисиос, одна из башен уже полностью готова.

Увиденное не укладывалось у меня в голове. Действительно, у самого берега уже возвели деревянную башню, состоящую из трех уровней. Странно одетые лучники ловко забрались по лестнице и заняли позиции на самой верхней площадке.

— Это лучники с Крита, — заметил Луций Сперат. — Всего лишь через несколько дней весь левый берег Родана на протяжении девятнадцати миль будет надежно укреплен. Рабочие соорудят не только вал, защищенный рвом, но и около дюжины сторожевых башен.

— Ты сказал, девятнадцать миль? — Я был поражен до глубины души.

— Да, ты не ослышался, Корисиос. Длина этого укрепления составит девятнадцать миль. Но кое-где высокий, обрывистый берег, созданный самой природой, позволит нам значительно ускорить работу. В таких местах рабочим и солдатам не нужно будет делать ров и насыпать вал.

Скорость, с которой возводились сторожевые башни, поражала мое воображение.

— За все это мы должны благодарить всадника Мамурру! Он — самый настоящий гений! Равных ему не сыскать. Но будь с ним крайне осторожен. Мамурра великолепный инженер, но это нисколько не мешает ему быть ужасным развратником.

Урсул в очередной раз с гордостью взглянул на левый берег Родана. Насладившись открывающимся видом, он перевел взгляд на меня и сказал:

— Корисиос, тебе крупно повезло, ведь ты оказался на территории римской провинции, а не по ту сторону вала.

— Урсул, я не представляю себе, какую жертву вы должны принести своим богам, чтобы они помогли шести тысячам легионеров отразить натиск войска, состоящего из девяноста тысяч отважных кельтов, — ответил я ему, увеличив количество кельтских воинов, способных держать в руках оружие, в два раза. Насколько мне было известно, римские полководцы всегда поступали именно так, оценивая численность врага.

— У нас достаточно времени, — проворчал Урсул, — нам торопиться некуда. Цезарь уже отдал распоряжение нанять здешних воинов, которые будут сражаться на нашей стороне. Нам нужно выиграть время. Сейчас нет смысла воевать с кельтами, потому что легче всего уничтожить войско, лишив его самого необходимого. Голод хуже, чем мечи и копья. Как вы собираетесь прокормить целый народ, который в течение нескольких недель находится на одном и том же месте? Скоро кельтам придется забивать своих лошадей, чтобы хоть чем-нибудь питаться. Мы сможем победить вас, не выпустив ни единой стрелы.

— Если Цезарь запретит нам идти через его провинцию к Атлантикусу, мы отправимся по другому пути. Мы пойдем на любые жертвы, лишь бы не вступать в конфликт с римлянами и не нарушать границы вашей империи. Мы хотим переселиться на побережье, а не в царство мертвых.

— Поступай на службу в канцелярию Цезаря, Корисиос. Тогда ты станешь самым могущественным кельтом во всей Галлии! — ответил Урсул, гладя Люсию по спине.

— Неужели ты думаешь, будто это в самом деле хорошая идея? — спросил я, скорчив такую гримасу, словно съел какой-то недозрелый плод.

Римлянин ничего не ответил, а лишь многозначительно взглянул на меня, встал и пошел с гордо поднятой головой вниз, к берегу. Останавливаясь то тут, то там, он отдавал распоряжения рабочим и легионерам или сам брал в руки инструменты. Воины боготворили своего примипила. Сегодня Урсул даже не взял с собой свою палицу, которой наказывал нерадивых легионеров.

Мы с Вандой отправились верхом вдоль берега Родана, надеясь найти место, где еще не ступала нога римлянина. Ведь мы не могли целый день сидеть на одном месте и наблюдать, как рабочие одну за другой возводили сторожевые башни, а легионеры копали ров и насыпали вал. Когда стук молотков наконец стих, мы спешились и улеглись прямо на траву. Ванда и я молча смотрели на медленно проплывавшие над нами облака. Люсия нашла у самой реки мышиную нору и, улегшись на землю, терпеливо ждала, когда ее обитатели покажутся на поверхности. Я никак не мог сосредоточиться на какой-то одной мысли, они в бешеном вихре кружились в моей голове. Массилия, Кретос, канцелярия Цезаря, Базилус, остров Мона, вино, Ванда… Так проходил час за часом.

— Что ты собираешься делать, господин? — прервала молчание Ванда.