Ректор на выданье - Лидия Миленина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Вот и все!» – проносится в голове. Как и думала – мы умрем с ним вместе, сейчас. Плечом к плечу… вернее, еще ближе.
Родвер поднимает руку, а я еще крепче прижимаюсь к нему.
Созданный им защитный купол встречает драконье пламя, против которого не может устоять ничто. Это пламя способно сокрушить любую защиту человеческих магов, будь то один маг или целая команда.
В отчаянии я тоже поднимаю руку, вкладываю свою силу в наш купол. Вряд ли поможет, но все же.
Но, похоже, в этом нет необходимости…
Смертоносное пламя разбивается о купол, несколько мгновений мы стоим в облаке огня, окруженные лишь невидимой защитной стенкой.
Это невероятно страшно, кажется, что сейчас защита рухнет… и все. Мы сгорим – быстро и без остатка. А ведь даже секунда горения – это страшная боль, да? Стыдно признаться, но я боюсь боли…
Я невольно зажмуриваюсь, прижимаюсь щекой к груди Родвера. «Если что, я и правда в тебя влюбилась…» – шепчу я одними губами, вряд ли он услышит. Но сейчас наступит конец, а я так и не сказала ему об этом.
Не знаю, услышал ли Родвер. Большая жесткая рука ложится мне на волосы, исступленно прижимает мою голову к себе, словно пытается укрыть от пламени еще и так.
А потом огонь гаснет. Я чувствую это, да и Родвер снимает ладонь с моей головы.
– Все прошло, милая Магрит… – слышу я его удивленный голос. – Мы живы.
Кажется, он и сам жутко удивлен, сам не может поверить, что мы невредимы.
Он выпускает меня из объятий, но мы продолжаем держаться за руки. Родвер смотрит назад.
– Увеличь скорость, – вдруг командует он, указывая мне на пульт управления. – Дракон заходит на второй круг… Попробуем уйти вот в тот просвет между скалами, видишь? Держи на него… Я должен контролировать дракона…
Я послушно сажусь за пульт управления, прицеливаюсь в сторону маленькой расщелины – наш беато туда пролетит, а вот огромный дракон – нет. Ладонь Родвера лежит у меня не плече. Мы оба знаем, что нельзя разрывать физический контакт. Именно он дает ему силы.
Мне больше не страшно. Только собранность и решительность. Движения четкие, отточенные – когда-то я немало часов провела, обучаясь водить беато. Я хороший пилот.
Штурвал удобно ложится в руки.
А еще мы теперь знаем, что когда я рядом – похоже, так, – у Родвера есть шансы против дракона. Хорошо, что Бар об этом не знает, вдруг мелькает у меня в голове мысль, кажущаяся веселой и невинной на фоне происходящих событий. Мысль из обычной, нормальной жизни, где можно думать о личном, о чувствах, о любви…
Родвер говорит, что дракон снова приближается, и я выжимаю из беато все. Понимаю, что еще немного – и мы просто заглохнем, лететь еще быстрее невозможно, кристалл просто истощится, он не предназначен для таких скоростей.
Родвер снова просит меня обнять себя, то есть почти невозможное – мне придется полуобернуться, я вынуждена буду отвлечься от управления беато, а расщелина приближается, от меня потребуется все внимание и умение пилота.
– Магрит, давай, он явно готовит ментальный удар!
Я разворачиваюсь и обвиваю его рукой, краем глаза смотрю на узкий проход – он уже совсем близко…
– Поцелуй меня, немедленно!
– Ты с ума сошел! Сейчас нам нырять в расщелину!
Но мельком взглянув на его сосредоточенное лицо, по которому катятся капли пота, я понимаю – он не шутит. Придерживая штурвал одной рукой, я тянусь к его лицу, к губам…
Вот уж не думала, что наш первый поцелуй будет таким!
– Да нет, Магрит, это слишком! Мне ведь нужно видеть его! – он ласково улыбается, и я невесомо касаюсь губами его шеи, щеки…
В следующее мгновение темная, убийственная волна ментального удара настигает разум. Притрагивается к нему давящей стеной.
Я оглядываюсь на скалы впереди – мне все еще нельзя бросать управление, а Родвер сжимает мои плечи, другой рукой хватается за штурвал, губами зарывается в мои волосы.
Он не поднимает вверх ладони, я даже не знаю, что именно он делает, чтобы отразить ментальный удар дракона. Это ведь почти невозможно. Но волна отступает, я чувствую, как разум очищается от чужого вредоносного прикосновения.
Думать некогда. Еще секунда, и я резко поворачиваю штурвал, ставлю беато боком. Начинаю заваливаться на Родвера.
Он держит меня, опираясь правой рукой о борт беато.
Боком мы влетаем в узкую расщелину между скалами и оказываемся в темном проходе.
Кажется, что время течет медленно, мы вечность находимся в полутьме. Но наконец впереди виден просвет. Выныриваем, как из морской пучины, утреннее солнце бьет в глаза, я рывком ставлю беато горизонтально, а в сердце поднимается ликующая радость.
– Оторвались? – спрашиваю я у Родвера, оглядываясь. Почему-то уверена, что это так. Хотя и знаю – оторваться от дракона невозможно. Он будет преследовать, пока не настигнет свою добычу.
– Нет, Магрит, не оторвались… Он может зайти с другой стороны… Но, похоже, уже не будет, – он указывает на небо над скалами, между которыми мы только что пролетели.
Там, в восходящих лучах солнца, отбросив ненужный более купол невидимости, летит на восток темно-коричневый дракон.
– Родвер! – я оборачиваюсь к нему и обнимаю за шею. – Ты прогнал дракона! Ты понимаешь это?!
Он выглядит ошарашенным. Растерянно, но крепко обнимает меня.
– Благодаря тебе… – отвечает он задумчиво. – Магрит, выходит, твое присутствие делает меня одним из сильнейших магов.
Да нет, Родвер, не «одним из», а сильнейшим, думаю я. Одним из сильнейших ты и раньше был. А тот, кто в состоянии сражаться с драконом, равен дракону. А это значит, что он – сильнейший маг среди людей. Но тебе, Родвер, я этого не скажу, чтоб не зазнавался.
К тому же сильнейшему магу нужен стимулятор в лице ректора академии.
Даже обидно, мне-то наша загадочная связь не приносит таких преимуществ! Но, слава богу, она есть! Без нее мы уже были бы мертвы.
Я пристально смотрю на Родвера, он на меня. В воздухе словно повис вопрос. «Мы не закончили…» – проносится у меня в голове. Не закончили с поцелуем. Ни тогда, на террасе, ни сейчас. К тому же слышал ли он мое дурацкое, отчаянное признание? Честно говоря, лучше бы нет. Никогда не признавалась мужчине в чувствах первой!
Воздух звенит, а мы молчим, буравя друг друга глазами. В лице Родвера я вижу размышления, словно что-то тревожит и останавливает
