Мой враг, моя любимая - Южная Влада

Ивар тоже опустил голову и узрел собственный мощный стояк, натянувший джинсы. Провел рукой по волосам и шумно выдохнул через нос.

– Это побочный эффект. От твоего присутствия.

Она моргнула и вдруг рассмеялась чистым и звонким смехом. Ивар слегка расслабился. Его неловкая шутка немного раскрепостила охотницу. Кира перестала зажиматься и ожидать подвоха. Очень женственно покачивая бедрами в распроклятой эротичной сорочке, она обошла диван и опустилась на него, поджав под себя ноги.

– Знаешь, – заговорила, все еще давясь смехом, – по-моему, я тебя без этого твоего эффекта ни разу и не видела.

Ивар занял место на достаточном расстоянии, не желая спугнуть ее хорошее настроение, и разлил вино по бокалам.

– Ну что поделать, так ты на меня влияешь, охотница.

– Нет, серьезно, – не унималась Кира и принялась загибать пальчики на правой руке. – Когда ты влез ко мне в окно и набросился, я уже это почувствовала.

Ивар поднял брови и сделал глоток, но спорить не стал.

– Потом, когда тебя привязали к дереву. Голым. Я еще подойти не успела, а у тебя уже…

Ивар хмыкнул. Так оно и было.

– И потом… – Тут Кира вдруг смутилась, перестала считать, схватила свой бокал и принялась крутить в пальцах его ножку.

– Тебе не нравится, что я так быстро возбуждаюсь из-за тебя? – поддразнил ее Ивар.

– Нет, нравится… – Она осеклась, будто сообразила, что ляпнула непристойность, быстро поднесла бокал к губам и сделала большой глоток.

Глаза Киры тут же расширились, и она повернулась к Ивару.

– Вино слишком крепкое? – удивился он, хотя точно знал, что выбрал обычное столовое розовое вино, которое отец предпочитал открывать, если приходили гости.

Девушка кивнула. Она посмаковала вкус на языке.

– Я только что… в первый раз попробовала вино.

– Господи, охотница, – фыркнул Ивар, – все так запущено? Ты никогда не пробовала вина?

– У нас обычно пили пиво, – надулась Кира, – или бражку, которую дядя Миша сам делал из диких лесных яблок. Вот я бы посмотрела на тебя, если бы ты ее попробовал!

Он залюбовался отблеском каминного пламени на ее нежной коже. Ключицы сияли белым золотом, еще не просохшие волосы – червонным. Когда язык охотницы прошелся по губам, собирая остатки вина, Ивар глухо застонал.

– Хотел бы я попробовать…

Кира, пожалуй, чересчур поспешно допила остатки вина и принялась теребить пулю на цепочке, вытащив ее из тени соблазнительной ложбинки между полных грудей. Ивара отделяло лишь расстояние вытянутой руки, но ему казалось, что это – целая пропасть. Он тряхнул головой и принялся подливать вино. Справившись с делом, заметил, что охотница тоже разглядывает его из-под ресниц.

Когда девушка коснулась его ребер, Ивар дернулся. Мышцы на животе сократились, член вздыбился, сердцебиение резко участилось. Кира не ожидала такой реакции. Ее пальцы застыли в паре сантиметров от его кожи, помедлили и уже более осторожно прошлись по красным рубцам.

– Эти шрамы никогда не заживут?

Он едва поборол желание закрыть глаза и наслаждаться прикосновениями. А потом взять ее руку и засунуть себе в джинсы, чтобы продолжить удовольствие. Вспомнив, что Кира ждет ответа на вопрос, сказал:

– Прошло уже достаточно времени. Видимо, сочетание особого железа и электричества не поддается излечению.

– Ты рассказал, как получил их, но так и не признался, за что.

– Ты погладишь меня так еще, если расскажу?

Ласковые движения пальцев прекратились лишь на мгновение.

– Да.

Ивар откинулся на спинку дивана и пристроил бокал вина возле бедра. Он уставился на огонь, ощущая, как расслабляются мышцы.

– Виктор. Ему давно не спалось из-за мыслей о жиле, которой владела моя семья. Беда в том, что никто не знает, где эта жила находится.

– Даже Нина?

– Даже она. Нина была в курсе, что мой отец построил дом где-то возле жилы, чтобы приглядывать за ней. О местоположении знали еще старейшины общины. Но они все умерли.

– Их застрелили охотники моего клана, – полушепотом поправила Кира.

Ивар медленно кивнул.

– Да. А Виктор почему-то решил, что мне известен секрет. Сначала в ход шли угрозы. Потом он перешел к более решительным действиям. Чуть было не раскрыл меня. Но предпочел не сдавать властям, а лично добиться правды.

В ушах Ивара зазвучал треск электрического разряда и собственные дикие крики боли, и он поморщился.

– Правда заключалась в том, что я тоже не знаю, где жила. Поэтому и полез в твой заповедник, охотница. Настало время решительных действий, потому что Виктор – угроза нам всем.

Ивар опомнился, что не чувствует больше прикосновений Киры и открыл глаза. Она сидела рядом в напряженной позе, пальцами обеих рук крепко стискивала свой пустой бокал. На щеках играл лихорадочный румянец, а взгляд показался Ивару подозрительно блестящим.

– Я бы хотела сказать тебе, где находится жила, – произнесла Кира безжизненным голосом, – но не могу. Не могу рисковать своей семьей. Я не предательница. Прости.

– Здесь нечего прощать, охотница. Каждый из нас поступает так, как должен.

Она тяжело вздохнула.

– А что бы ты стал делать, если бы смог добраться до жилы?

– Уничтожил бы ее. Мой отец не сберег секрет, выболтал его, значит, это надо исправить.

– А потом?

Ивар снова уставился на огонь.

– Потом я стал бы жить, как и прежде. Исчезновение особого железа необходимо моему народу, а не мне. У меня уже все есть.

Все, кроме нее. Кроме его сладкой девочки, такой желанной и такой недостижимой.

Кира потянулась и поставила бокал на столик.

– Сегодня в кафе я узнала кое-кого.

– Что? – всю расслабленность с Ивара тут же как рукой сняло. Он подскочил на месте, но, заметив, что охотница испуганно втянула голову в плечи, добавил уже более спокойным голосом: – Что ты сказала?

Она нервно затеребила пулю на цепочке.

– Я не хотела убегать. Просто хотела передать весточку домой. Специально ушла в туалет, чтобы пересечься с той женщиной. Но не смогла сделать и этого. Струсила в последний момент.

Ивар сжал кулаки. А ведь он чувствовал, что дело неладно! Не зря ведь забеспокоился и пошел за ней. Только расценил поведение охотницы по-своему. Поразмыслив, он заставил себя подавить внутри злость и страх. Если Кира сама признается, это неспроста. И получается, что она плакала совсем не из-за поцелуя, как подумалось ему, а из-за того, что поборола в себе желание связаться с родными.

– Почему ты не сделала этого, охотница? – все же спросил Ивар.

Он хотел услышать ее голос и убедиться в правдивости версии. Кира подняла глаза, и в глубине зрачков отражалось отчаяние.

– Я не хочу быть твоим врагом, Ивар.

Для него не нашлось большего счастья, чем услышать эти слова.

– Но тебе и не нужно враждовать со мной, – пробормотал он и затаил дыхание, потому что Кира сама подалась вперед, а ее губы приоткрылись.

– Но кем же мне тогда быть? – с растерянностью маленькой девочки протянула она.

Ивар взял девушку за подбородок, приласкал большим пальцем нижнюю губку и уголок рта.

– Будь моей любимой. Мне больше ничего не нужно. Просто будь рядом.

Эти слова словно прорвали плотину эмоций в его охотнице. С тихим и жалобным стоном она упала на грудь Ивара, обвила его шею руками и несмело прикоснулась язычком к губам. Он запустил пальцы в ее волосы, надавил на затылок, врываясь в ее рот и внутренне ликуя от этого. Но, ощутив вкус вина на языке, отстранился. Заглянул в затуманенные глаза девушки. Тут же убрал ее руки со своей шеи.

– Что ты делаешь? – вспыхнула она.

– Ты пьяна, охотница, – с сожалением пояснил Ивар. – Я не хочу, чтобы завтра утром ты пожалела о содеянном и возненавидела меня еще больше.

Он тут же мысленно обругал себя благородным идиотом. И когда еще такое бы с ним случилось? Обычно если женщина хотела, ему и в голову не приходило ей отказать. А уж тем более такая женщина, как его маленькая сладкая охотница…