Заплатить за счастье - Катерина Снежинская

— Ты и отродье свое сюда приволокла, тварь?

То ли Адаша речь подготовила заранее, то ли последовала совету ведуньи и сосчитала-таки до пяти, но фразу она прошипела вполне связно. Даже не запнулась ни разу.

— Он не мой, — продолжая укачивать младенца, спокойно пояснила девушка.

Но это внешнее спокойствие ей далось немалой ценой. Потому что появление в пределах досягаемости разъяренного хаш-эда любого пола душевному равновесию как-то не способствует.

— А чей тогда? — желчь пополам с ехидством из золоторожки просто хлестала.

— Понятия не имею, — абсолютно честно ответила ведунья, для убедительности пожимая плечами. — Точно могу сказать, что один из его родителей человек, а второй — демон. Скорее всего, оба чистокровные. На этом мои познания заканчиваются.

— Дан? — Адашу словно сразу силы покинули.

Так претворяться было невозможно. Она не только побледнела, но даже посерела, моментально перестав быть ослепительной красавицей. Сейчас демонесса как никогда походила не на дивное виденье, а на простую девушку, кстати, уже и не первой свежести.

Адаша едва ли не на ощупь нашла кресло и буквально рухнула в него. Она смотрела на лекарку, но, кажется, ничего вообще не видела. Ведунье ее даже жалко стало.

— Вряд ли, — смилостивилась Арха, чувствуя, что собственное милосердие ей боком выйдет, — Дан этого младенца нашел.

— Где нашел? — соображала золоторожка плоховато, напряженно морща лоб и даже забыв, что от такой мимики преждевременные морщины появиться могут.

— В приюте, — стараясь оставаться вежливой, пояснила лекарка.

— И забрал? Абсолютно чужого ему ребенка? — ее губы скривились в кисло-ехидной усмешке. — Ты ничего умнее придумать не могла?

Арха снова пожала плечами, моментально переставая испытывать даже намек на жалость. Ее начала подгрызать обида. Не сильно так, только с краешка души. Но, все же, почему окружающие, стоило чему-то случиться, тут же начинали подозревать именно в лекарке главную виновницу? Ведь, вроде бы, зла она никому никогда не желала. Ну, намеренно точно не желала.

— Слушай, а почему твоя мать с императором поссорилась? — выпалила лекарка.

Не то, чтобы она совсем не подумала, прежде чем ляпнуть. Но, во-первых, ее это действительно интересовало. Во-вторых, демонессу стоило отвлечь от невеселых дум. Иначе она могла бы и второй раз Архе в волосы вцепиться. А, в-третьих, первая причина в голове у ведуньи встретилась со второй. Хотя, наверное, спрашивать у золоторожки о таких вещах было не слишком разумной идеей.

Адаша даже прищурилась, барабаня ноготками по подлокотнику кресла и изучая девушку как жука незнакомой породы. Кажется, ее мучила дилемма: оторвать лекарке голову сразу или сначала вдоволь попытать?

— Ты соображаешь вообще, с кем разговариваешь? — вкрадчиво поинтересовалась красавица.

Ведунье очень хотелось ответить честно, но язык она вовремя прикусила. К ее собственному счастью, мозгов у Архи хватило выбрать нейтрально-льстивый вариант:

— Полагаю, что с будущей женой лорда Харрата? У него сейчас проблемы с императором, насколько я понимаю. В том числе и из-за этого ребенка. И мне хочется ему помочь. А вам нет?

— И при чем тут моя мать?

— Не знаю. Но все крутится вокруг императорской семьи. А я, сами понимаете, ничего в вашей жизни не соображаю. Поэтому и спросила, — ведунья чувствовала себя змеей, которая ползет по слишком маленькому для нее лабиринту — того и гляди хребет переломится, если не впишешься в поворот.

Честно говоря, Арха не ждала, что демонесса ей ответит. Она молчала, продолжая изучать наглую метиску. Ведунья же, стараясь выглядеть как можно честнее и невиннее, укачивала давным-давно уснувшего ребенка. Железной волей давя в себе желание предложить леди лупу. С ней, наверное, золоторожке девушку рассматривать было бы удобнее.

— Из-за Адаша они поссорились, — ответила вдруг демонесса так неожиданно, что лекарка аж вздрогнула. — Мать была против того, чтобы дядя его объявлял наследником трона.

— Почему? — осторожно спросила ведунья, поудобнее перекладывая младенца, который ей уже руку оттянул.

— С тех пор, как умер папа, Адаш является лордом Паншаха и главой рода Иннархет. А когда его объявили кронпринцем, свой майорат он передал под императорскую опеку. Теперь титул и владения наследует его второй сын. Когда он родится, естественно. Пока Ад даже жениться не собирается.

— И?

— Что «и»?

— Я ничего не поняла, — честно призналась Арха, укладывая ребенка на кровать и садясь сама, — почему из-за этого нужно ссориться и что в этом плохого?

— Ты совсем дура или только прикидываешься? — иронично приподняла брови Адаша.

Ведунья едва сумела сдержать улыбку. Даже рукой пришлось прикрыться, изображая острый приступ кашля. Кажется, совсем недавно ее саму интересовал тот же вопрос, только в отношении демонессы.

— Нет, не совсем дура. По крайней мере, я на это надеюсь. Но я ни Тьмы не понимаю в этих ваших лордских играх.

Золоторожка тяжело вздохнула и возвела очи к потолку, демонстрируя, насколько тяжело общаться с идиотками. Но публики, способной по достоинству оценить ее жесты, рядом не нашлось. Арха сидела, преданно взирая на леди, стараясь всем своим видом показать, что она просто жаждет быть просвещённой.

— Пока Адаш был главой рода, мать всем руководила от его имени, — демонесса решила-таки снизойти до объяснений. — И родом, и вассалами, и имуществом. А теперь там от лица императора командует управляющий, не дающий маменьке развернуться. Да и вдовья доля, которую ей на жизнь выделяют, не слишком велика.

— Погоди, — опешила лекарка, — но она же сестра императора? То есть, сама принцесса?

— И что? — усмехнулась Адаша. — Кстати, не принцесса, а герцогиня. Приданое у нее действительно было немалое. Но все оно стало собственностью рода после свадьбы. Сама она ничем не владеет.

— Ясно… Спасибо, что объяснила, — протянула девушка.

Всю только что полученную информацию ей нужно было переварить. Как-то слишком далеки были реалии жизни ведуньи от проблем лордов. Майораты, рода, вдовьи доли и наследования титулов в границы понимания Архи вписывались слабо.

— Еще вопросы есть? — ехидно спросила демонесса и, дождавшись, пока девушка рассеянно помотает головой, не без ехидства продолжила. — Тогда, послушай меня, дорогая. У нас с тобой есть два варианта. Ты оставляешь в покое идею захомутать Дана, и мы живем тихо и мирно. Мне понравилось, что ты хочешь решить его проблемы. Это даже хорошо, когда жена и любовница вместе работают над процветающим совместным будущим. Во втором варианте ты продолжаешь лезть на рожон, и я тебе просто убираю.

Она щелкнула ногтями, словно стряхивая с подлокотника насекомое. А Арха таращилась на нее, медленно выпадая в осадок. Нет, возразить она могла многое. Например, сказать, что любовниками они с хаш-эдом не являются. Или сообщить, что она — ведунья смирная и, вообще- то, на рожон никогда лезть не стремилась. Но больше всего ее заинтересовало другое.

— И ты способна спокойно принять, что у твоего мужа будет любовница? — выдала лекарка, возмущенно поджимая уши.

— Да, теперь я понимаю, что в тебе Дан нашел, — усмехнулась золоторожка. — Твоя деревенская простота подкупает. Дорогая, у каждого нормального мужика есть любовница. И, чаще всего, не одна. И уж лучше ею будет та, которую я знаю и могу контролировать, чем непонятно откуда взявшаяся приблуда.

— И ты совсем не ревнуешь?

— Это что еще за бред? — фыркнула демонесса.

— Но я думала… Ты же его любишь? — забормотала Арха растерянно.

— М-да, забавная зверушка, — кажется, ведунье было на роду написано развлекать хаш-эдов. — В любовь могут играться только мужчины, да такие же, как ты шлюшки. Леди же должна свое будущее обеспечить. Естественно, блестящее будущее. Дан для меня наиболее выгодная партия. И я ее не упущу. Поэтому, настоятельно не советую вставать у меня на дороге. Ты лучше со мной дружи. Тогда и твое будущее будет прекрасным и безоблачным.

Она мило улыбнулась собеседнице, изящно поднялась и удалилась с гордым видом завоевательницы миров и сердец, не удосужившись даже дверь за собой закрыть. А Арха осталась сидеть на кровати, хлопая глазами и пытаясь осознать, в какой реальности живут лорды и почему она в ней ничего не понимает.

В эту ночь ведунья поняла, что детеныш, каким-то неведомым образом попавший под ее опеку, не только по рождению, но и по характеру своему демон. Когда Арха бодрствовала, он воплощал собой идеал младенца, был молчалив и большую часть времени спал. Но стоило и лекарке закрыть глаза, как дитятко тут же требовало к себе внимания.

Причем проделывалось все с исключительно демоническим изяществом и настойчивостью. Сначала малыш начинал негромко покряхтывать. Потом кряхтение сменялось писком. Негромким, но очень заунывным, на одной ноте. Он, кажется, даже дыхания не переводил. Естественно, что спать под такое музыкальное сопровождение было просто нереально.