Почти Джульетты (СИ) - Сидней Мария

– Я думала, ты только рада. Ты же не нуждаешься в моих советах.

– Нуждаюсь, – Тая виновато опустила глаза.

– Тебе не хватает моего голоса? – улыбнулась подруга.

– Еще как, – засмеялась Тая, – он мне даже снится.

– Правда? И что я говорила в твоем сне?

– Ты не говорила, ты пела, – еще больше засмеялась Тая.

– Любовную балладу?

– Нет, а что-то про то, что убьешь меня поздним вечером и никто не найдет мое тело.

– Хорошая песня. Мне понравилась.

– Скажи, что такого не будет, а то нам еще в одном доме ночевать.

– Тебе следует меня опасаться.

Тая предложила подруге пойти перекусить. Статью она все равно не нашла и решила не идти на журналистику. Подруги подождали, пока Михаил Павлович заберет инвентарь, и отправились в кафе.

Сложилось впечатление, будто девочки были врагами, которые устали воевать и, наконец, подписали мирный договор. Для близких подруг, которые знают друг друга много лет, очень тяжело находится в ссоре. Начинает казаться, что размолвка длиться в тысячу раз дольше, чем есть на самом деле.

В кафе Тая заказала себе второе блюдо, она постоянно хотела кушать. Дана рассмеялась, когда подруга рассказала, что голодала эти дни. Художница из-за работы над картиной сама забывала поесть, не то чтобы накормить подругу.

– Как с Валерой? – неожиданно спросила Дана, оборвав рассказ подруги о смешном прохожем, – Все вместе: и на переменах, и в столовой, и на уроках.

– Может, не будем о нем?

– Говори, – потребовала красавица, – обещаю, выслушаю все до последнего звука.

– Говорить не о чем, мы просто дружим.

– Мне показалось, целовались вы далеко не по-дружески.

– Мне тоже так показалось, но сейчас ничего не происходит. Я вроде чувствую, что нравлюсь ему. Он часто молча на меня смотрит, будто любуется, открывает передо мной двери, иногда говорит что-то заботливое, но все непонятно.

– Ты не сама хоть его поцеловала в Вероне?

– Нет, конечно. Он это сделал.

– Значит, ты ему нравишься, не стал бы он просто так тебя целовать. А он тебе нравится?

– Очень, – Тая смущенно улыбнулась, – он вообще раздолбай безумный, видела бы ты его комнату, там полный хаос. У него все в каком-то беспорядке. Эти вечно растрепанные волосы, они меня так раздражают, каждый день хочется их причесать. Шнурки постоянно развязаны, как только он не падает? Выражение лица всегда такое пофигистическое, но такие красивые глаза. Ты их видела? Они волшебные, такие синие. Я когда в них смотрю, в ушах сразу появляется шум такой, как у морского прибоя. Когда раковину к уху подставляешь. Вот такой шум.

Тая рассказывала о своей симпатии к Валере с огромным воодушевлением, она не переставала улыбаться и при фразах смотрела больше в окно, чем на Дану. Наверное, она вспоминала внешний облик возлюбленного и моментально говорила то, что приходило в голову. Художница внимательно ее слушала. Она не помнила, чтобы подруга описывала кого-то так эмоционально.

– Мда, – протянула Дана после монолога Таи, – влипла ты, подруга.

– Влюбилась, думаешь?

– По самые уши. Только твой рассказ еще больше ухудшил мое мнение о нем. Бардак дома, неряшливость, – Дана в шутку изобразила, что ее передернуло, – аж дурно становится.

– Мне тоже многое в нем не нравится, но одновременно это и привлекает.

– Я тебе всегда ухоженных мажорчиков притаскивала, а ты решила с бомжиком замутить.

– Он не бомжик, – возмутилась Тая.

– Ладно, молчу, но он, правда, неряха и напоминает бомжика.

Перед ней сидела симпатичная, хоть и неуверенная в себе, девушка. Да к ее ногам готовы упасть сотни поклонников, а она выбрала какого-то хулигана, который не отличался ни красотой, ни интеллектом. Дане было обидно за выбор подруги. Но девушка пообещала себе не цепляться к Валере, раз Тая так в него влюблена.

Разговор девчонок прервал телефонный звонок. Тая ответила и с минуту с кем-то разговаривала. Дана пыталась понять, кто звонит, но не смогла. Подруга сначала выглядела немного ошарашенной, так она выглядит, когда узнает, что о чем-то забыла, потом в меру восторженной. Дана ловила каждое слово, но так и не смогла раскрыть дело.

– Кто это был? – сразу же спросила девушка, как только Тая отключилась.

– Это Сережа, мой знакомый. Он музыкант.

– Как ты с ним познакомилась?

– Он двоюродный брат Валеры.

– У вас там целая компания. У меня такое чувство, будто я многое пропустила в твоей жизни.

– Есть моменты, – согласилась Тая.

И остаток вечера девушка посвятили тому, что делились друг с другом всеми новостями. Тая рассказала подруге все секреты, которые так долго хранила.

– Мне кажется, ты изменилась, – подвела итог Дана.

– Все меняются. Наверное, я взрослею, – пожала плечами Тая.

Художница решила умолчать мнение по этому поводу. Подруга изменилась, но не повзрослела. Она до сих пор оставалась ребенком, специально шла наперекор другим, что-то доказывая. Только это еще больше превращало ее в ребенка в глазах окружающих.

– Сережа пригласил меня на репетицию. Поедешь со мной?

– Поехали. А Сережа такой же раздолбай, как и его брат?

– Нет, он вообще очень собранный и ответственный. Я бы хотела такого старшего брата.

Сережа встречал девочек внизу. Когда дверь распахнулась, он приветствовал подруг дружелюбной улыбкой. Парень был одет в футболку и черные дырявые джинсы. Кудряшки устроили на голове темное облако, но смотрелись аккуратно. И в целом парень выглядел опрятно, и от него приятно пахло туалетной водой.

– Привет, меня зовут Сережа, – молодой человек обнажил белые зубы, поприветствовав Дану. В его карих глазах гуляли радостные огоньки.

– С ума сойти, – прошептала Дана, изумленно глядя на юношу.

Она застыла в одной позе, будто играла в «Море волнуется раз», и не могла пошевелиться. Тая толкнула подругу в бок, чтобы та разморозилась.

– Это же парень с твоего портрета, – шепнула девушка Тае, – просто вылитый.

Глава 24. Художник или спортсмен

Сережа поразил девушек своим завораживающим тембром. Они не остановились на исполнении песен по одному разу, а просили музыканта сыграть еще и еще, подпевая уже запомнившийся текст. Большинство произведений, написанных Сережей, отличались излишней романтичностью, но это не делало их плохими, даже, наоборот. Подруги наперебой хвалили юношу, от чего он смущался.

– Почему ты молчала о Сереже? – возмущалась Дана всю дорогу домой.

– Мы с ним недавно познакомились, – устало зевнула Тая, мечтая о теплой постельке.

– Удивительно, что ты не прожужжала мне о нем все уши.

– А что я должна была прожужжать? Он просто милый парень.

– Парень твой мечты! – воскликнула Дана, разгорячившись, – Ты, правда, не замечала сходства с портретом на твоей стене?

– Не замечала, но согласна, есть небольшое сходство.

– Небольшое?! – Дана уже кричала, – Сережа точная копия парня, которого я нарисовала. Ты ослепла что ли?

– Я уже забыла, как выглядит парень моей мечты.

– Просто не могу на тебя. В твоем окружении появился талантливый парень, который соответствует всем твоим требованиям, а ты этого даже не замечаешь.

– Появился и появился, чего ты привязалась?

– Я хочу глаза тебе открыть, – объяснила Дана, – забудь о Валере, Сережа в сто раз лучше.

– Дана! – Тая нахмурилась, – Ты снова пытаешься на меня повлиять.

– Не влияю, а пытаюсь до тебя достучаться. Только я тебе правду говорю.

– Иногда мне не хочется слышать правду.

– Ладно, – сдалась художница, – надеюсь, ты сама поймешь со временем, что Сережа идеальный парень.

На курсах журналистики начали выпускать собственную газету, где печатали работы учеников. Первый выпуск обещал быть интересным, а после занятий будущих акул пера ждала вечеринка по случаю открытия своего печатного издания. Тая огорчилась, что у нее нет подходящих работ для публикации: ее единственная удачная статья про музыкальную группу пропала.