Супрематизм. Мир как беспредметность - Малевич Казимир Северинович

Возможно ли такое разделение, отъединение духа от тела или души, раз тело составляет архитектуру последней (дух и материя разные по весу явления)? По моему предположению, это отъединение сделать нельзя, поскольку на ше сознание находится в представлении материи как тела. Но разделение существует, и весь упор человеческого усилия идет к одной силе духовной, через поднятие духа собирается привести все материи в нужное состояние. Отсюда усмотреть возможно то, что материя, приведенная через силу духа, уже одухотворена и потому предполагается жизненной и духовно легкой, — само же физическое разрешение любого вопроса без духовного участия считается безжизненным неодаренным состоянием.

Следовательно, человечество стремится выделить из себя духовную силу, но предполагаю, что выделения духовной силы в чистом виде не было, — всякий духовный момент был взят для чисто целеполезных достижений, но никогда для своего собственного проявления.

Надо было бы предположить, что Религиозное духовное состояние должно было бы дать формы исключительно духовной беспредметности (дух как безвесие), но в действительности она <Религия> создала орудия, через которые достигается физическое благо. Все духовные достижения Искусства сводятся к тому же.

Все последнее считаю неверным — а вижу верность, когда вся Культура, или движение человека, будет исключительно беспредметным невесомым духовным делом, когда все блага пойдут на осуществление <человеком> своей беспредметной человеческой сущности.

Так уже свершилось в Искусстве новом и утверждается в беспредметном Супрематизме. От последнего я ожидаю в будущем ясно выраженное беспредметное сознание как духовную систему движения человечества в белой эпохе безвесья75.

45. Из всего сказанного нельзя заключить, что Искусство совершенно не касалось или не участвовало в разрушении, а вернее, в изъятии веса, доведенного предыдущей Культурой до своего предела. Участвовало оно уже потому, что сознание человека находилось в предметном понимании. Предметность была та форма <и> не что другое, как форма, полученная от распределения веса.

Сознание новых художников, представляющих собой определенное и ясно выраженное проявление Кубизма, и Футуризма, и беспредметного Супрематизма, находилось уже в системе нового распределения веса. Они вышли к новым пределам и к этому пределу должны проводить человека — к новому космическому распределению веса отношений.

Движение Нового Искусства совершалось медленно, предел за пределом сменяли друг друга, — ив первой четверти двадцатого века <Искусство> вышло к яркому своему состоянию. Введенная система Кубизма осторожно реконструировала сумму веса предметного предела, чем изъяла из сознания понятие о предмете в Искусстве, сознание получило новую сумму. Дальше в Футуризме предметный предел веса распылялся в движении. В Супрематизме наступила система движения полной беспредметности веса; здесь и динамика, и покой — как бы обращено главное внимание на чистую сущность Культуры ее действительной цели — распределения веса — цели первенствующей или Супрематической; все же остальное, ясно, должно быть только подсобным харчевым экономическим материализмом.

На движение Искусства, в особенности нового, никто из харчевиков не обращал внимания, да оно не считалось Искусством, в нем не находили признаков его, хотя сумма была одной. В действительности в нем крылись большие ценности. Путь его движения поучителен в том, как совершить переход из одной ступени сознания на другую.

Кубизм в первой своей стадии предыдущий предел веса предметной системы только реконструировал, оставляя некоторые суммы веса не тронутыми, <оставляя> признаки предметного; таким образом, он совершил не путь разрушения, а реконструирование, перестановку сумм по новому порядку, чем и смог развить всю свою систему до признаков беспредметного Рус<ского> кубизма. Если бы Кубизм просто разрушил предметную систему76, то вес предметного превратился в первобытное состояние или предел, и чтобы все привести в систему кубистического сознания, необходимо было совершить движение через несколько уже существовавших пределов или систем Искусства.

Развивая кубистическую и футуристическую реконструктивные системы, в дальнейшем вышли к конструктивному действию как исканию новой системы распределения веса или предела. Возникновение мысли конструирования было уже и в самой реконструкции, и по мере приближения к беспредметности сознание приближалось к конструкции, ведущей к системе. В результате был найден новый предел или система Супрематизма как новой беспредметной реальности его состояния. Выйдя к беспредметному, открылась новая мысль, что состояние человека не заключает в себе один предел экономического материального благосостояния, что в совершенствовании весораспределения и заключается вся Культура жизни человека77.

46. Человек состоит из бесконечного множества начал, из которых главные, по опред<елению> общежития, распадались на материю и дух, хотя существует еще в общежитии и третье — душа. Но, по моим рассуждениям, материи как тела не существует, — я осязаю не тело, как только энергию возбуждения, или энергию вне мировоззрений. Я беру <только> первые два, хотя и последнее будет суждением общежития. То, что принимают за тело или материю, нужно, с моей точки зрения, принять за дух или энергию как неделимое единое, основу всех вымыслов человеческого понятия (до некоторой степени эту точку <зрения> пояснил в первой части записки).

Двуначалие человека из материи и духа вовсе не означает того, что одно и другое начало должны быть едины и согласованы в своем действии. Разделившись в понятии человека, они стали во враждебности за свое первенство в человеке. Два начала ведут борьбу, в них существует буря взаимных негодований, со страшной силой игнорирующих друг друга. Материя и дух — средства мирозданий, ими и борются мироздания, направляя их как слепые орудия, старающиеся поработить друг друга и подчинить. Два или три начала человека, с моей точки зрения, — сочиненные начала; в действительности существует одно начало — возбуждение или трепетная энергия вне различий.

Но предполагаю, что в действии своем возбуждение как начало распадается в понятии на два, — первое то, что мы называем духом, и второе то, что называем материей, или наоборот. Различиям предоставляются разные функции в слагаемом представлении о мире, поэтому у нас существует три начала — материя, дух и мысль-разум — как формирующие, организующие начала. В общем или целом все возбуждения разных ступеней сил — функции. Мысль, разум как функция форм реализует, оформляет движения и сочиняет мир (организацию).

Таким образом, мир человека состоит из того, из чего он сложен сам, главным образом, разума, вне его нет ничего; богатства жизни такие, какие имеются в нем, и обратно. Богатства его состоят из того, что называем материей, но ценность которой осуществляется через фактор духа, который сам зависит от воззрения. Поэтому-то получаются странности разделения сил на материю и дух.

Дух может быть материальной функцией, но может быть и нематериальным, это зависит от мировоззрения. Следовательно, подлинность мира зависит от воззрения на него, вне этого как бы ее нет. Отсюда возникают и разные различия, деления. Одно воззрение считается высшим над всем материальным, и все материальное <объявляется> животным богатством, вне духа существующим. Человек, занятый только предметными благами, занят животным делом. И потому человек, устраивая предметные формы, призывает или побуждает, одухотворяет, делает то, чего животное как бы не делает. Но это только обман, предметное благо будет всегда предметной технической материальной организацией жизни; предметная жизнь, техническая, до сих пор не удовлетворила человека, и он оставил ее в меньшей значительности, и он искал другую жизнь в духовном как новой форме удовлетворения.