Штрафной бросок (СИ) - "DiSha"

Нине привёз маленькие “гвоздики” в уши и плюшевого зубра. Забракованный вариант, но из пяти полученных он самый удачный. Глядя на счастливое лицо сестрёнки, всплыла мысль, что я погорячился с жесткими требованиями приёма. Хотя понимаю нужно двигать к идеалу, а не выбирать лучшее из хучших.

Отцу помогавшему переносить вещи из машины, вручил откидной нож с кольцом под палец. Образец полевой формы, “собственного” дизайна и кнут который музейщики хотели спрятать в закрома. Предмету 18 века не нашлось места среди постоянных экспонатов. Пусть делом послужит, драгоценных камней и металла в нём нет, а вот резная рукоять мне понравилась. Отмочить кожу и будет как новый.

За ужином вручил родным билеты, на открытие дворца спорта. Посидели, пообщались. Сообщил, что меня как вундеркинда забирают в столицу. Никто даже не удивился, но для порядка поохали. Думаю с ними уже проводились предварительные беседы, потому как родители ведут себя очень насторожено. Если мать выглядит уставшей и это можно заметить по нервозной заторможенности, то отец кажется не знает о чём со мной говорить. Я кстати тоже, так как совсем не помню его в прошлом. Меня не покидает ощущение, что это чужой человек. Впрочем такиеже чувства по отношению к Ане и вместе с тем их хочется обнять и извиниться. Только за что просить прощения?

В жизни исполнял немало военных песен, посвящая их отцу. Того же "коня" Любэ, учил думая о нём. Сейчас держа гитару, понимал, что ни одна из этих композиций не подходит. Подсказку дала малышка Нина. Она ещё не разбиралась в травмах рук, а в душевных подавно. И не обращая внимание на отсутствующие пальцы, спросила отца.

– Папа, а ты можешь сам? – не знаю, играл ли он до войны на чём либо, мать не говорила, но сейчас нашёлся быстро.

– Конечно могу, но если я всегда буду играть, когда ребятам учится?

Громкие звуки заставили всех отвлечься от грустной темы и без вступления я запел:

Сколько песен мы с вами вместе Спели маме своей родной, А про папу до этой песни Песни не было ни одной! Папа может, папа может Все, что угодно, Плавать брассом, спорить басом, Дрова рубить! Папа может, папа может Быть кем угодно, Только мамой, только мамой Не может быть! Только мамой, только мамой Не может быть! Папа дома – и дом исправный, Печь горит и не гаснет свет. Папа в доме, конечно, главный, Если мамы случайно нет![25]

Я плохо помнил слова, поэтому пел медленнее оригинала, при этом делая длинные отступления. Вовремя заменил газ на печь, а третий куплет благополучно забыл, но помню, что он был самый ироничный. Его и не понадобилось, атмосфера вокруг явно потеплела, а отец не выглядел потерянным. Теперь он сидел ровно и даже плечи расправил, хотя прекрасно понял смысл песни.

– Привит сосид. – от калитки к нам шёл Олег. От былого горба не было и следа, но я опытным взглядом заметил, что он до судороги напрягает шею. Не порядок. – А дивчата сказали ти грати не зможеш. Ну тепер ми им влаштуемо поговорити. Пишли до ставка. Можна? (А девчёнки сказали ты играть не сможешь. Ну теперь мы им устроим поговорить. Пошли к пруду. Можно?) – спросил он у моих родителей.

– Погоди я же твоей маме подарок привёз. – схватив за руку потащил его в дом, за ещё одним комплектом серёжек, с какими то светло-синими камнями. А потом усадил не табурет и быстренько вправил шейные позвонки. – Давно, тянет?

– З обиду, хотив до Зини звернутися, але вона в мисти. Думав завтра. (С обеда, хотел к Зине обратиться, но она в городе. Думал завтра.)

– На шарфик повяжи, как у Французов. Будь модным музыкантом. – он попытался отказаться, от протянутого женского платка. – Олег тебя продует и всё лечение начнём заново. – сосед моментально обвил своё горло в два оборота. Ну и отлично.

Нормально у нас “сарафанное радио” работает, думал я оглядывая собравшихся. Пол деревни точно здесь. Что показательно, чужих не заметно. Как выяснилось народ собирался не на меня, тут каждую субботу так, если дождя нет. Два раза собирались в ДК, там в актовом зале установили рояль и Олег даёт настоящие сольные концерты. Иногда аккомпанирует поющим.

– Толя, а сказали тебя до нового года в больнице продержат. Как ты? Вот здорово. Как переломы? Мы к тебе собирались, но нас не пустили. У тебя есть новые песни? Теперь мы устроим им филармонию. – замельтишила передо мной Катька.

– И тебе привет. Кстати, сможешь завтра к 11 в дворец спорта подойти? Спроси меня или Кузьмича. И девочек возьми кто свободен будет. В театре джазовый коллектив собирается им певцы нужны.

– Хорошо мы будем. Ты к открытию песню сочинил? Нам доверяют исполнить? – откуда они знают об открытии, если дата еще может перенестись. Хотя наверняка “радио”. Вот только она уверена в моей большой осведомлённости, нужно будет это обмозговать.

– Кать я ни одной песни не сочинил. Или народ или известные поэты.

– А сегодня будет что нибудь новое? – не унималась она.

– Одну и давай я начну, а потом уйду. У меня режим, я же маленький.

“Чего смешного?” Думал я, когда меня потащили на сцену. Было очень приятно, от того как тепло приветствовали меня люди. Когда поднимался на сцену, мандражировал от воспоминаний и даже не представлял, что исполню. Посмотрел на окружающую меня компанию и хотел бахнуть “стоят девчонки в сторонке, платочки в руках теребят”, но вспомнил аккорды и понял что без репетиции не смогу. А такие шедевры нужно выдавать как минимум на хорошо.

– Смотрите он цену себе набивает. – раздался голос Пироговой. – Важный какой, только за деньги выступает. У меня рубль есть, держи.

– Я мзду не беру! – выдохнул я, а потом разглядел бумажку с непонятным мужиком. – а фальшивку мы конфискуем.

Откуда на советском рубле шахтёр, понятия не имею. Если бы ввели новую валюту, узнал раньше, чем Пирогова. Значит что? Правильно от 3 до 7, с конфискацией. Пусть Михалыч разбирается, мне некогда. Но спасибо ей, подсказала, что исполнить.

– Мне тут сказали, вы меня уже похоронили? А не дождётесь… – и вставив в рот пальцы кольцом с шипением дунул. Народ сначала обескураженный словами, после попытки свистнуть, понял что это "игра" и начал похохатыва. “СпектаклЯ это хорошо”.

– Гитару мне. – я протянул пустую, правую, руку к Катьке. Несколько раз сжал кулак, хватая воздух. А потом перевёл взгляд налево, где в руке находилось запрашиваемое. – Вот ты где. Нус.

– Ваше благородие, госпожа разлука, Мы с тобой родня давно, вот какая штука, Письмецо в конверте погоди не рви. Не везет мне в смерти, повезет в любви.[26]

Так самозабвенно я её ещё не исполнял, сейчас пел только для себя, а народу кажется нравилось тем хуже для них. Закончив поклонился и добавил.

– Вы посмотрели отрывок из спектакля “Белое солнце пустыни”, постановку целиком можно увидеть в исполнении нашей труппы. – и показал обвёл рукой, присутствующих на сцене. – А сейчас извините спать пора.

* * *

Грузинская ССР – Аджария

Мирослав рос очень закомплексованным мальчиком. Хотя он не знал, что это значит и слово такого, не слышал. Всю жизнь он был уверен, что чем-то разозлил бога и он посылает ему страдания. Сначала являлся единственным русским во дворе и никто не обращал на это внимание пока в 39 году не начались гонения на славян. Его спасало, что он был сыном военного, но косые взгляды и оскорбления стали нормой его жизни. Это повторялось и в школе, где он стал чужим уже для русских, потому, что плохо их понимал.