По секрету всему свету - Ольга Александровна Помыткина

Лиза пришла ночью. К счастью, хозяйки не было дома, она осталась ночевать на своей даче. Я не спала и, когда услышала ключ в замке, то подошла к двери. Увидев меня, Лиза обрадовалась и поспешила расспросить о Володе, которого она обманула.

— Ничего страшного, он пережил это, — произнесла я с сарказмом, чтобы подзадорить Лизу.

— Ну и слава богу, а то я очень боялась…

— Чего ты боялась? — спросила я, следуя за соседкой на кухню.

— Сейчас, пить хочу, умираю от жажды, — произнесла она, наливая себе из крана воды. — Просто умираю от жажды…

Когда Лиза опустошила стакан, она села на табурет перед столом. А я стояла рядом.

— Ты скажи мне лучше, почему Володя такой худой, он голодает?

— Что? Ах, Володя… Тебе это интересно?

— Да, очень.

— Тебе он нравится?

— Ну, как тебе сказать… Он очень хороший парень…

— Да, Володя очень умный парень, но… Я даже не знаю, как тебе это объяснить…

— Он болен?

— Да, он серьезно болен, и ему ничем нельзя помочь, — произнесла Лиза и опустила голову. — Пойдем что-то покажу.

Моя соседка направилась в зал к своей тумбочке, из которой достала фотографию и протянула мне. На снимке были Лиза с парнем на пляже. Атлетическое телосложение юноши выглядело идеально.

— Это Володя. Он мой бывший парень, — произнесла Лиза с грустью.

— Володя? О, господи, неужели это он?

— Мы были идеальной парой, нам все завидовали… В начале лета мы с ним расстались: я уехала к себе в город, а он жил здесь… Мы переписывались. А когда я приехала на учебу, то не смогла его найти: на телефонные звонки никто не отвечал, из Университета он был отчислен, из квартиры, где он проживал с родителями, по словам соседей, никто давно не выходил. В общем, что бы я не делала, все было напрасно. И тогда я решила — если любит, то сам найдет… Прошло несколько месяцев. Как-то раз, на улице, я встретила друга Володи, Игната и так обрадовалась… Стала его расспрашивать, жив ли вообще Володя. Он сказал, что можно и так сказать… Но, я ничего не поняла… И тогда он мне все рассказал… — Лиза замолчала, видимо воспоминания давались ей нелегко.

— И что дальше? — не терпелось мне.

— У Володи умерла мать. Он стал наркоманом… Отец пытался его вылечить, но все напрасно… Из дома стали пропадать вещи, ценности… Я попросила Игната, чтобы он уговорил Володю встретиться со мной… Володя согласился, более того, мы стали с ним встречаться. Но это был уже совсем другой человек, и лишь голос, самый нежный и ласковый остался прежним. Сначала я пыталась помочь ему, говорила, что по-прежнему его люблю, и вместе мы справимся… Все было напрасно, наркотики стали смыслом его жизни… Все, пошли спать.

— Ты его больше не любишь?

— Я люблю того Володю, который остался в моей памяти, а это совсем другой человек.

Лиза стала раздеваться, а я все еще под впечатлением от услышанного, не могла прийти в себя. Я зашла к себе в комнату и подумала: «Как жесток мир, в котором мы живем. Безумен тот, кто совершает необдуманные поступки. Стоит ли что-то изменить или оставить все как есть. Нет, я не в силах, что-то исправить».

Слезы потекли на подушку. Я старалась сдерживать себя, как могла, но горечь утраты была велика. Да, я поняла сегодня, что потеряла Володю. За короткое время, он стал мне близким человеком, а теперь все пропало.

Яркая луна светила мне в окно, а прозрачные звезды мерцали.

Утром я встала разбитой и в плохом настроении. Пройдя мимо спящей Лизы, я вышла из квартиры, не позавтракав. Что-то мне подсказывало, что моя соседка немножко слукавила вчера.

Сегодня тренер по гимнастике решил устроить нам зачет: девушкам — на бревне, брусьях, а парням — на турнике и канате.

Конечно, этого никто не ожидал, особенно я, которая была тяжела на брусьях, как мешок с картошкой. Брусья разной высоты меня пугали больше всего. Я согласна залазить на бревно и ходить по нему, но брусья… Несмотря на то, что занятия по тяжелой атлетике развивали определенную группу мышц, руки у меня были слабые: я не могла подтянуться, и с трудом отжималась от пола.

Сделав последнюю попытку на брусьях — подъем с переворотом назад, я поняла, что еще одного зачета мне не избежать. Я как в воду глядела. Посмотрев на мою комбинацию, тренер спокойно сказал:

— Ничего страшного, придешь после уроков и поработаешь, а сейчас — бревно.

Но, оказывается, сегодня с бревном у меня тоже проблемы. Нет, бревно нормальное: длинное и высокое. А я — неподъемная и неуклюжая. Соскок с мостика я делала аккуратно и четко, но потом теряла равновесие на узком бревне и сваливалась с него на мат.

«Нет, я сегодня, явно в плохой форме, а иначе это объяснить нельзя», — сказала я про себя.

— Ну что такое с тобой, Оля, мало каши вчера ела? — удивился Василий Геннадьевич.

— Наоборот переела, — отшутилась я.

— Ничего, бывает… Посиди пока, отдохни… Следующая пошла, — проговорил очень спокойным голосом тренер.

Я села на скамейку и стала поглядывать на наших парней, которые работали на турнике, выполняя определенную комбинацию упражнений. Лучше всего это получилось у Синицына Артема, нашего гимнаста. Глеб неплохо сработал. А Горбачев силен только острословить.

Невысокая Иринка хорошо выполнила все задания и присела рядом со мной.

— Оля, ты заболела? Ты сегодня какая-то грустная?

— Нет, у меня ничего не болит, кроме души.

— Тебя кто-то обидел дома?

— Да, Ира, но в этом лишь моя вина, — произнесла я очень тихо, не желая делиться с подружкой своими переживаниями, а потом спросила: — Скажи, Ира, тебе нравится кто-нибудь из наших парней?

— Из наших? — заулыбалась она, — Если уж дружить с кем-нибудь, то не из нашей группы.

— Почему?

— Я не знаю, мне так кажется… Чем ты дальше от него, тем крепче любовь… Пусть лучше видит меня красивой, чем потной и взъерошенной…

— Но все же, как ты считаешь, кто у нас самый привлекательный?

— Глеб привлекательный, Артем Синицын, только он очень важный, как гусь… Я не знаю…

— Девчонки! — обратился учитель к нам. — Айда, в другой зал. А ты, Оля, подойдешь ко мне после уроков.

— Ладно, — нехотя ответила я и пошла за всеми.

После всех уроков я пришла в гимнастический зал. Кругом было тихо, ни души. Через несколько минут в дверях показался Василий Геннадьевич.