Академия Горгулий. Напарница дракона - Елена Обухова

Вот только как я ни старалась, уснуть не удавалось. Несмотря на поздний час, который вскоре собирался стать очень ранним, усталость от необходимости держать согревающее заклятие и уютное тепло моего одеяльного кокона, сна не было ни в одном глазу.

Слова Киллиана снова и снова звучали в голове: «Это могут быть не люди. А души умерших… Нет ничего хуже, чем быть некромантом в Содружестве». Очень хотелось сказать себе: «Да ну? бред! Какой из меня некромант?» Я ведь еще несколько месяцев назад и слова-то такого не знала. Впрочем, знала, конечно, но это понятие было от меня бесконечно далеко. Нечто из области сказок и фантастических фильмов.

Но убедить себя не получалось. Теория Киллиана все объясняла! Почему стража проигнорировала подозрительное сборище во дворе замка. Почему ни Мелиса, ни Колт не проснулись, когда оголтелая толпа ломилась ко мне в комнату. Почему никто, кроме меня, не слышал свиста. Да, если все это были призраки, которых не видят обычные люди, то я должна быть… как минимум человеком с особой восприимчивостью.

Хотя Рабан говорил, что некроманты вызывали души умерших и родственники с ними общались, даже изменения в завещания от них принимались. Значит, другие их видели. Возможно, потому что в тех случаях происходило какое-то осознанное колдовство, а я ничего такого не делала, вся эта толпа сама явилась.

Мне очень не хватало теоретических знаний, чтобы разобраться, но в этот раз я не могла винить себя в лени и нелюбви к чтению скучных научных книг: ничего по некромантии мне, по понятным причинам, и не выдавали. И нужной литературы не найти в библиотеке: Рабан сказал, что все уничтожено.

Эх, зря не прихватила ту книжечку, на которую у меня упал взгляд в кабинете. Там было что-то про базовые основы некромантии в названии. Правда, если я правильно поняла эмоциональные высказывания Влада, хранение такой книжечки – чуть ли не преступление! Значит, ее надо брать только в одиночестве, чтобы никто не знал, но одна я в то подземелье и в ту келью не вернусь ни за какие коврижки! Скорее всего, даже не найду снова нужный тупик, не говоря уже о том, что не знаю, как проявить и открыть дверь.

Мысли сами собой снова метнулись к Рабану. Может быть, сходить с ним? Он ведь к запретам по поводу мертвых земель относится довольно наплевательски, может, и мой интерес к теории его не шокирует? Или пока он будет осматриваться, я незаметно прихвачу книжку и спрячу…

Но память услужливо подсунула красивое лицо молодого преподавателя, перекошенное ненавистью, с горящими огнем глазами. В ушах прозвучал злой голос:

– Я собираюсь выследить и убить каждого из этого проклятого племени!

Нет, Рабан не поймет моего любопытства. А если заметит, что я стащила книжку, или настучит куда следует, или на месте прибьет от избытка чувств.

Мне никто не поможет в этой авантюре. Уж точно не Колт, пятнадцать лет жизни положивший на то, чтобы уничтожать некромантов. Если заикнусь ему о том, что вижу призраков, в лучшем случае велит больше так не делать и, конечно, не станет объяснять, как именно это связано с запрещенной практикой. И едва ли сможет подсказать, как защититься от возможного губительного воздействия неведомой силы, ищущей себе проводника.

А может, все-таки галлюцинации? Ну, мало ли? Проснулась дремлющая в генах шизофрения на почве пережитого…

Едва мысли сворачивали в эту сторону, как память вновь подсовывала полузабытые моменты: с самой первой ночи здесь мне все мерещились какие-то шорохи и шепот в темноте. Вздохи. Если задуматься, то началось все еще в туннеле, по которому я попала в истинный мир. Я списывала все на гуляющий ветер, игру воображения, проявления страха… Но что, если я ошибалась?

– Тем, кто не соприкасался с ней, трудно понять, но некроманты что-то такое чувствовали. Или, может быть, слышали. Что-то воздействовало на них. С той стороны.

И сводило с ума. Да уж, перспектива так себе.

От бесконечного хождения по замкнутому кругу мыслей разболелась голова. Я даже не заметила, как за окном рассвело, а ночная тишина уступила место утренним звукам оживающего мира. Пришла пора вставать.

– Да ну к черту! – пробормотала я, переворачиваясь на другой бок и снова натягивая одеяло почти до макушки.

Не пойду сегодня ни на какие занятия! Гори все синим пламенем! У меня тут жизнь рушится, можно сказать. В очередной раз.

И едва я приняла это решение, как мгновенно провалилась в сон.

* * *

Мне снилось, что я бегаю по Замку Горгулий от толпы голодных зомби, среди которых мелькали знакомые лица друзей и сокурсников, в поисках укрытия. Я отчасти понимала, что происходящее невозможно, а стало быть, это сон, но менее страшно мне не становилось. Я сокрушалась, что за четыре месяца в мире, наполненном магией, я так и не выучила ни одного пристойного боевого заклятия. Впрочем, как и непристойного. Мне совершенно нечем было ответить оголтелым мертвецам.

Наконец меня кто-то схватил за плечо и встряхнул. Обернувшись, я нос к носу столкнулась с Алианой. У нее были красные глаза и перепачканный в крови рот. Ее зубы клацнули в сантиметре от моего лица только потому, что я успела отпрянуть.

– Ника! – позвала Алиана голосом Мелисы. – Ты в порядке? Проснись!

Меня снова потрясли за плечо, и на этот раз ощущение оказалось куда более реальным. Я подняла тяжелые со сна веки и тут же снова зажмурилась: в комнате было слишком светло, а у меня все еще очень болела голова. Кажется, я даже застонала.

И тут же почувствовала ладонь на своем плече, которая мягко погладила меня.

– Ника, что случилось? Тебя не было ни на завтраке, ни на занятиях. Я зашла узнать, в чем дело, а ты спишь и мечешься… Ты не заболела?

– Возможно… Немного, – хрипло отозвалась я, прислушиваясь к себе.

Тело слегка ломило, голова болела, но никакого дискомфорта в горле или носоглотке.

– Я позову лекаря, – решила Мелиса, поднимаясь, но я удержала ее.

– Не надо! Терпеть не могу врачей.