Лучший друг - Ян Жнівень
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Младший брат перевел внимание с заходящего диска солнца на развевающийся флаг красного креста на краю города. Он положил голову на колени и смотрел за тем, как он мерно и плавно развевается под легким напором ветра, и его это немного успокаивало. Трепет флага дал ему возможность немного забыть о боли и включить мозг, но стоило ему о ней забыть, как в голове начал складываться пазл.
– Боль и красный крест… – он посмотрел на Костю, щуря глаза, словно пытаясь что-то вспомнить. Только сейчас он заметил, что смотрел на нового путника на их пути прямо как на старого друга – Яшу. Чем-то они были схожи между собой. Оба были всегда спокойны и проницательны, что передавалось и Егору. Он почувствовал тоску, и лишь благодаря очень большому усилию переменил вектор своего внимания. – Что же такое, – после он перевел взгляд и на солнце, удивительно ровно скрывающееся за АТГ.
Костя лишь недоумевающе смотрел на него. Он развел руками и продолжил оглядываться по сторонам, пока Егор, явно что-то находивший в этом, думал и массировал виски.
Раскрыв рюкзак и потянувшись за водой, он наткнулся на пакетик, который они с Костей выделили для улик. В нем, помимо сухой записки, ключа для панели и странного зеленого камня, крючковатый узор которого ему почему-то показался странным, он нащупал два шприца, которые они приняли за улику. Снова посмотрев на развевающийся флаг, он сказал:
– А не логичным ли будет эти шприцы прятать в Красном Кресте? – спросил Егор Костю. Вдруг он встрепенулся и начал смотреть на небоскреб, который, если вести мнимую линию от центра городка, стоял прямо напротив больницы. Прошло минут десять, пока на нем не загорелись огоньки. Егор схватил листок и начал проводить пальцем по знакам над надписью «Два шприца». Все совпало. Он повернулся к Косте и, чуть задыхаясь от волнения, пояснил:
– Тот небоскреб показывает два шприца, а прямо в его стороне – Красный Крест. Если моя догадка верна – шприцы там, а искать нужно в направлениях, куда указывают небоскребы.
Костя смотрел на него широко раскрытыми глазами, не в силах сдержать изумление. Они быстро спустились с дома, на котором наблюдали за небоскребами, и двинулись в сторону их логова, в котором Маша с Лёшей варили чай и доедали скудные остатки запасов. Принеся хорошие новости, Егор немного поднял всем настроение. Не желая больше терять время, Лёша покорно согласился последовать их плану, заранее пригрозив блондину острым, жутким ножом с загнутым концом. В путь решили отправиться Костя и Егор, а Лёша, как человек с опытом (он сам это сказал), договорился, что будет следить за Пашей, которого притащил в их логово Костя. Не сказать, что томный громила был особо тому рад, но стоило Косте чуть-чуть его попросить, как тот расплылся в улыбке и пустил друга, смиренно сев в углу и начав листать какой-то ветхий журнал. Итак, если догадка подтвердиться, тогда можно будет отправляться в путь.
Дорога до здания «Красного Креста» оказалась не столь уж и долгой. За пятнадцать минут они дошли до него и проникли внутрь за закрытые деревянными подпорками двери. Помещение было большим и просторным. Справа была стойка регистрации за большим, широким окном с навесами из горшочков с высыпавшейся землей, пару больничных отделений и два крыла с палатами на втором этаже. Тут и там стояли стойки для пожертвований, капельницы и разбитые аквариумы. Не найдя в себе сил, Егор грешным делом забрал оттуда деньги, собрав около сотни рублей.
Восстанавливая прежний вид здания, Егор, что стало некоторой привычкой, которую воспитал пригород, попытался прочувствовать тот уют, который царил тут много лет назад.
Он видел эти аквариумы, окруженные маленькими пихтами и бонсаями в подвесных горшках. Видел тихо разгуливающих больных под капельницей, но от того не менее веселых, чем любой здоровый человек. В представлении Егора «Красный Крест» был раем на земле, где каждый пациент был похож на одаренного божественным светом, который проливали светлые умы врачей-альтруистов. Эти представления и спустя много лет будут выдавать в нем наивного и совсем зеленого парня с далеко не детским опытом. Наверное, это хорошая психологическая защита для него. Пол был выложен причудливой мозаикой, еще не успевшей покрыться многочленными трещинами и замшелостями. Приятно освещали коридоры арки из лампы и флуоресцентных плит на стенах.
Эта мысленная картина слегка успокоила Егора. Так он двинулся по комнатам, совсем не обращая внимания на очень уж жуткую атмосферу. Самым печальным был тот факт, что комнат было много, а шприцов еще больше. Все это походило на какую-то жуткую шутку наркомана. Везде лежали обглоданные трупы, укрытые больничными одеялами; рядом стояли наполненные болотистого цвета жидкостью капельницы и не менее жуткие наборы лекарств, что за много лет разбились от землетрясений войны и смешались в отвратительного вида жидкости. Некоторые из них, когда ртуть градусников или других лекарств вошла в реакцию с алюминием, даже построили огромные сталагмиты из хрупкого материала.
Вся эта атмосфера начала давить на него и Костю. Теперь уже казалось, что не так и прекрасен этот «Красный Крест». Егор вчитывался в два слова, написанных на листочке, но никак не мог понять, что каждое из них должно было значить.
Проходя мимо очередной из палат, Егор заметил, что у каждой есть свое наименование. Есть палаты 1, 3, 4, 5, а также их производные – 1а, 1б, 1в и так далее. Егор снова глянул на надпись, хоть и заучил ее уже давно. Смутно себе воображая, он начал искать вторую палату – единственную, которую не показывали справки и записи больницы. Бродя по темным коридорам, он не выдержал и со злости пнул рядом стоящую капельницу. Та упала и вылила на пол мерзкую жидкость.
– Черт! Тебе не поможет такой подход! – закричал Костя, весь обомлевший от мерзкой жидкости, текущей из пакета капельницы. Его все это тоже начинало выводить из себя. – С чего ты взял, что в палате два будет этот долбаный шприц? Может, это две штуки, или… например, это… ну…
– Вот и у меня больше нет предположений, – процедил Егор. – Нам нужна палата
