СССР: вернуться в детство-3 - Владимир Олегович Войлошников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смета, на основании опыта прошлогоднего строительства, была составлена подробнейшая. С работой на круг вышло двенадцать пятьсот. Я отложила эти денежки, рассчиталась с ветеринаршей, Рашидкой и тётей Валей и поняла, что в кошельке у меня осталось двести десять рублей с мелочью.
Ну, что ж, на велосипеды хватит.
ПАВЕЛ ЕВГЕНЬЕВИЧ С ОЧЕРЕДНЫМ ВИЗИТОМ
29 мая, среда
Несмотря на разразившийся с ночи дождь, москвич Павла Евгеньича подкатил к нам в десять утра — аккурат за фургоном заборщика молока. Журналист — кто бы сомневался — сразу бросился снимать процесс, что вызывало у меня даже некоторую досаду.
— Павел Евгеньич, ну скажите честно — неужели это кому-то интересно? Фотографировать нас тут…
Он, весьма довольный, закрыл крышечкой глазок фотоаппарата:
— И напрасно, вы, Оленька так говорите! — с некоторых пор товарищ корреспондент почему-то называл нас с Вовой, а при случае и всех остальных «юннатов», исключительно на вы. — Вы не представляете, сколько писем с разнообразными вопросами я получаю еженедельно!
— Два? — скептически спросил принимающий пустые бидоны Вова.
— Десятки! И поток растёт! Люди интересуются, просят продолжения вашей… э-э-э… истории.
Вот, что значит: народу сериалов не хватает! Хоть бы про колхозников что-нибудь сняли, так ведь не догадаются…
— Надо же! Тогда вам надо обязательно написать про наших новых курочек.
— Из инкубатора вывели?
— Нет, купили на сельскохозяйственной ярмарке, три породы.
— Покажете?
— Через заборчик. Карантин у них. Но вы всё увидите.
Мы прошлись в птичник, оттуда — в дом. Павел Евгеньич хвалил выложенные бетонной плиткой, а кое-где — торцевыми спилами бруса дорожки, благодаря которым можно было не наматывать на обувь по три килограмма влажной земли. Пока ходили, дождь почти кончился, сели, как полагается, чаю попить.
Из-за двери будущей Федькиной комнаты, в которой пока не было ничего, кроме обширного топчана на пять одинарных матрасов, доносился смех Ирки с Наташкой.
— Гости у вас? — кивнул на ту комнату Пал Евгеньич.
— Это младшие наши, — объяснил Вова, — тоже помогают.
— М-м, а как?
— Сено кроликам подкладывают, яички из гнёзд в птичнике собирают, с козами гуляют. Сегодня сыро, так они дома сидят, дуря́т.
— Понятно, понятно… Уф-ф…
Мне надоело смотреть, как он откровенно мнётся.
— Давайте уже начнём с плохой новости, Пал Евгеньич, что мы, правда, как дети малые.
— Да не такая уж она и плохая… Но… Одним словом, с газонокосилкой не выходит…
— Каменный цветок? — усмехнулась я.
— Мда… — журналист был явно расстроен. — Видите ли, косилок много, и которые цельную траву срезают, и измельчающие, под силос, но все они рассчитаны на использование на полях, под трактор.
— Не наш формат, короче, — подытожил Вова.
— Н-да. На весь город есть одна мотокоса, бензиновая, газоны в центре города выкашивать купили — так дворники отказываются её брать! Говорят, руки выворачивает, будь здоров. Проше и быстрее литовкой…
— Ну, а что делать — будем литовкой, — развёл руками Вова. — Какие тут варианты?
Я, честно говоря, за перипетиями синематографа не следила вовсе, и была не уверена: вышел уже фильм с участием Леонида Куравлёва, где он играл алкоголика, подружившегося с мальчиком, который мечтает об индейцах, или нет. Что за машинки возили они там с детьми по стадиону? Я ХЗ. Вроде, дети толкали агрегаты без усилий. Но вот был ли там травосборник — что-то я не припомню… А, кстати, по поводу полевых косилок с измельчителем — надо будет с нашими друзьями-семейниками поговорить, глядишь, и прикупим у них пару телег. А себе можно немножко и литовкой подкосить, помнится, дядьки тоже помочь горели в прошлом году. Косы только надо…
— Оль, ну ты чего? — толкнул меня под локоть Вовка. — Да накошу я тебе травы, не расстраивайся!
— А-а, нет… Я задумалась просто.
— Зато, — бодро переключился в позитивный режим Пал Евгеньич, — у меня есть для вас прекрасные новости!
— Та-а-ак? — сказали мы с Вовой хором.
— Прошлой осенью к нам в Иркутск приезжала делегация из Социалистической Республики Вьетнам, и, во время поездки на Байкал — сами понимаете, на ракете* это довольно долго, да и погода в сентябре не позволяет долго стоять на палубе, ветер там и прочее… Так вот, я рассказал о вашем юннатском начинании, о желании разводить вот эти восточные породы.
*Ракета — имеется в виду
водный транспорт.
Я нервозно завозилась — да неужели?.. Вовка наоборот — чуть пригнулся, облокотившись о стол, прям аллегория настороженности.
— И вьетнамские товарищи не забыли о моей просьбе! Несколько месяцев шли согласования, оформление ветеринарных документов, карантинные мероприятия… — Пал Евгеньич взял МХАТовскую паузу. — Пятого июня они прибудут на Иркутский вокзал в девятнадцать тридцать!
Да! Да, да, да! Теперь я знаю, кто будет есть все эти тонны кабачков!!!
Я запищала так громко, что в большую комнату разом выглянули Ирка с Наташкой, бабушка, а за ней Федька, Лёнька и Димка (ну, потому что декрет у Даши закончился, очередь в ясли с первого сентября, а жить-то как-то надо — вот, бабушка и водилась скопом со всеми).
— И сколько там кого? — уточнил Вова.
— М-м-м, сейчас точно скажу, — Пал Евгеньич достал из кармана ветровки блокнот, полистал: — Ага… Должно быть двенадцать курочек и шесть свинок. На счёт пола я, к сожалению…
— Ясно, — я совершила пару забегов вокруг стола и немножко успокоилась. — Будем надеяться, что товарищи вьетнамцы не лоханулись, и там хотя бы один мужик! За это надо выпить! — журналист вытаращил на меня глаза, и я спросила: — Против лимонада, я надеюсь, вы ничего не имеете?
Мы выпили лимонада из красивых хрустальных бокальчиков и принялись объяснять родне, отчего такая радость.
— С доставкой помощь нужна? — уточнил журналист.
Мы переглянулись и решили, что, наверное, на тележке приедем. Павел Евгеньевич тут же засобирался, дела-дела — и тут Вова спросил:
— А вы не могли бы нас до города подбросить? — и показал мне бровями на Ирку — дескать, собирались же велик купить?
— Могу, отчего бы нет, — радушно согласился журналист, — сейчас, только бардак маленько приберу, а то там накидано у меня…
— Куда по дождю-то собрались? — расстроилась бабушка.
— Да вы что, баб Рая, посмотрите-ка в окно! — тоном сетевого продавца воскликнул Вова. — Тучи разошлись, солнышко выглянуло. Возвращаться будем — уже всё подсохнет.
Наташка с Иркой хотели надуться, что всё самое интересное опять без них, но Вова пообещал им сюрприз… Зря он, конечно, это сделал. До самого отъезда трещали в два голоса, как сороки — а что, да какой… Ой-й-й.
Поехали мы, и тут я вспомнила!
— Павел Евгеньевич! А я же совсем по другому поводу вас увидеть хотела!
— А в чём дело?
И пока мы ехали до центра, я изложила свои переживания:
— Понимаете, Пал Евгеньич, стадо коз растёт, и если с пополнением женского пола мы пока худо-бедно справляемся, то в мужской части стада наступает определённый избыток. Продать их можно, но мне бы не хотелось, чтобы кто-то купил высокопородных животных тупо на мясо — ведь изначально государство за них валюту платило! — в этом месте моей горячей проповеди журналист подобрался и сурово кивнул. — Эти животные для нашей страны уникальны! Как минимум, можно улучшить генофонд местных беспородных коз, покрывая их альпийскими производителями.
— Можно, в принципе, в паре с козой продавать, — потёр подбородок Вова. — Посмотреть в этом вашем плане воспроизводства, которые выбывают из программы. В других хозяйствах они вполне будут годные.
— Только кто их возьмёт? — пригорюнилась я. Эта мысль, реально, угнетала меня довольно давно. — Крестьянские хозяйства —
