Бегемот - Скотт Вестерфельд

И тут в одном из ящиков она обнаружила целую залежь бисквитов и пирожных с кремом, прикрытых кружевной салфеткой. Видимо, кто-то из персонала отложил их для себя, а потом забыл. Устроившись на полу, Дэрин взялась это все уписывать. Пирожные малость зачерствели, но все равно превосходили по вкусу все, что Дэрин приходилось есть с самого дня поступления на службу. Трапезу она запила талой водой из серебряного ведерка для льда, да еще и как следует приложилась к откупоренной бутылке коньяка.

— Ну что, совсем не плохо, — сказала она, сыто рыгнув.

Теперь, когда голова уже не кружилась от голода, она была в состоянии подумать о том, что же здесь на самом деле происходит. Куда германцы везут весь этот груз? Судя по ярлыкам, он доставлен из Германии. Тогда с какой стати грузить его на экспресс, идущий обратно в Мюнхен?

Дэрин еще раз выглянула из окна: погони уже не было видно. Вероятно, преследователи мечутся сейчас по берегу, думая, что она скрылась в воде. Механические руки заканчивали погрузку: оставалось лишь несколько аккумуляторных батарей и изоляторов; снова ожили двигатели поезда. Что, если состав отходит сейчас к какому-то месту неподалеку, откуда можно будет возвратиться перед рассветом? Никто и не заметит его уход из города и уж тем более не заподозрит, что роскошный «Восточный экспресс» перевозит промышленный груз.

Поезд, дернувшись, медленно тронулся, а Дэрин напомнила себе, что она здесь, собственно, не затем, чтобы шпионить за жестянщиками. Ее задача — помочь Алеку, а не выведывать секреты Османской империи. Мимо уже проплывал увенчанный «колючкой» забор — можно прыгать хоть сейчас, коли ни у кого не хватило ума ее выловить.

Возвратившись за стойку, Дэрин выбрала себе бутылку самого, должно быть, ценного коньяка. Ну и что, что это элементарная кража, — надо же как-то раздобыть деньги и приличную еду. Бутылка была старая, пыльная — коллекционная, должно быть.

Экспресс неспешно полз через Стамбул, не привлекая к себе особого внимания. Рельсы тянулись вдоль воды, мимо темных складов и закрытых фабричных ворот. Дэрин, открыв дверцу, выжидала подходящий момент, чтобы спрыгнуть.

УЖИН В БУФЕТЕ

Когда поезд на повороте замедлил ход, она сошла так легко и непринужденно, словно была приехавшей сюда в отпуск туристкой. Притормаживая, Дэрин сбежала по насыпи и, присев, выждала, когда дышащий паром дэв проедет мимо, после чего углубилась в неосвещенные улицы.

Даже в этот поздний час горизонт по-прежнему освещало зарево огней, однако Дэрин решила, что отдых ей нужен сейчас больше, чем пища, а потому, выбрав тупичок пообшарпанней и потемней, она свернулась калачиком, чтобы урвать наконец несколько часов сна.

•ГЛАВА 29•

Пробудилась она перед рассветом оттого, что кто-то тыкал в нее метелкой — как выяснилось, молодой человек в фартуке; причем задачу свою он выполнял без особого энтузиазма. Едва Дэрин вскочила на ноги, он, ни слова не сказав, отвернулся и продолжил подметать проулок. Понятно, он и не ожидал от нее слов на турецком. Порт Стамбул наверняка изобиловал иностранными моряками, не расстающимися с коньячными бутылками.

Откуда-то издалека доносилось постукивание барабанов и какие-то монотонные напевы. Не многовато ли шума с утра пораньше? Трио бездомных кошек, с которыми она, как выяснилось, спала чуть ли не в обнимку, огляделось с полным безразличием и снова отошло ко сну, стоило метельщику пройти мимо.

Дэрин двинулась наугад, пока не заприметила частокол минаретов где-то по соседству с дворцом султана. Наверняка там должны располагаться рестораны или хотя бы закусочные для туристов. Пирожные успели без остатка раствориться в желудке; к тому же надо было поразмыслить, как ей разыскать Алека в этом огромном городе.

Когда гуляешь по Стамбулу пешком, город выглядит совсем иначе, чем с высоты птичьего полета или даже со спины механического слона. Остро ощущалось множество незнакомых запахов, смешанных с гарью и выхлопами шагоходов. Ранние торговцы толкали перед собой тележки с земляникой, за которыми шлейфом стелился сладкий аромат, заставляющий трепетать ноздри тощих уличных собак. Уши Дэрин внимали разноязыкой речи, а газетные ларьки пестрели самыми разными алфавитами. Хорошо, что во всей этой сумятице существует такая простая штука, как язык жестов, так что понять тебя всегда смогут.

Когда Дэрин в ее германской робе окликнули какие-то моряки-жестянщики, она, улыбаясь в ответ, брякнула что-то из фраз, которых нахваталась от Бауэра с Хоффманом: приветствия и ругательства в ассортименте. Да уж, учиться всегда полезно.

Она нашла какую-то лавку, витрину которой украшали всевозможные бутылки со спиртным, и, малость обтерев свой коньяк, зашла внутрь. Владелец поначалу смотрел на ее застиранную робу искоса, а потом и вовсе чуть не прогнал, когда понял, что роба пришла сюда не покупать, а продавать. Но когда на свет явилась запыленная этикетка бутылки, отношение лавочника изменилось. Он стал учтив и выставил на прилавок столбик монет, а под ее укоризненным взглядом добавил почти такой же.

Рестораны в этот час были еще закрыты, но Дэрин вскоре набрела на какую-то гостиницу. Через несколько минут она уже сидела за завтраком, в который входили сыр, оливки, огурцы, черный кофе и чашка какой-то жидкой субстанции под названием «йогурт» — что-то среднее между молоком и творогом.

За едой Дэрин раздумывала, как же ей найти Алека. В своем сообщении он сказал, что остановился в отеле, название у которого такое же, как имя его матери. Имя Франца Иосифа, его двоюродного дедушки-императора, она, понятно, знала, а также помнила, что и отца Алека звали то ли Франц, то ли что-то вроде этого. Но жены, как видно, редко бывают такими же знаменитыми, как их мужья.

Мимо прошла группа каких-то матросов. Интересно, не австрийцы ли? Если да, то они, конечно, могли бы назвать имя убитой эрцгерцогини — если б только поняли, чего от них добивается Дэрин.

Но потом ей вспомнилась вторая часть послания Алека, насчет того, что его разыскивают германцы. Наверняка вопросы про беглого принца от говорящего на английском моряка в робе жестянщиков лишь вызовут подозрение. Ответ придется искать самой. К счастью, семья Алека знаменита. Может, о ней что-нибудь есть в исторических справочниках? Остается лишь откопать какое-нибудь генеалогическое древо.

Через час Дэрин стояла на ступенях просторной мраморной лестницы с новенькой тетрадью для рисования в руке. Перед ней высилась, если верить информации, почерпнутой из шести диалогов на языке жестов и ломаном немецком, самая новая и самая большая библиотека во всем Стамбуле.