Волчья кровь - Татьяна Корсакова

– Странные они! – Вадим поскреб отросшую за ночь щетину. – Не волки, а крысы какие-то. Что им делать в подвале?

– А Лехе что там делать? – вдруг пробасил Гера. – Ему было велено выход из дома охранять, а он за каким-то чертом в подвал полез.

– Леха – это тот охранник, который погиб? – Перед внутренним взором встало задорное мальчишеское лицо: открытый лоб, курносый нос, голубые глаза.

– Он самый. – На каменном лице Геры заиграли желваки. – Напарник его еще вчера докладывал, что Лехи нигде не видно, но с этим свадебным переполохом… В общем, решили, что загулял парень, подался в деревню. Да и выходной у него был. Кто ж думал?…

– А кто должен был думать?! – рявкнул дед. – Кто у нас начальник службы безопасности?!

– Виноват, – Гера покаянно опустил голову.

– Замок обыскали?

– Да.

– И что? Нашли Ярославу?

– Нет, есть подозрение, что она покинула территорию замка.

– Как покинула? Как ты себе это представляешь? – Нетерпеливым жестом дед дернул ворот рубашки.

Вадим встал, настежь распахнул окно, впуская в комнату утреннюю прохладу, спросил:

– Дед, лекарство дать?

– А ты молчи! – Дед посмотрел на него едва ли не с ненавистью. – Первая брачная ночь, а жених шляется неизвестно где! Кто должен был присматривать за Ярославой? Чья она жена?

Ответить Вадим не успел, да и не знал он, что сказать. Виноват, со всех сторон.

Вместо него заговорил Гера:

– В подвале, у самого выхода, найдены следы от кроссовок. Судя по размеру, следы либо детские, либо женские. Я склонен думать, что женские.

– В свадебном платье и в кроссовках, – скептически хмыкнул Литош. – Странно как-то, господа.

– А почему вы решили, что в свадебном платье? – с иезуитской ухмылкой поинтересовался Вениамин. – Оно лежит в комнате. Порванное…

Направленные в его сторону взгляды Вадима не смутили, сейчас он думал о другом – могла ли Ярослава в самом деле сбежать. И что послужило толчком к этому.

– Мне не терпелось, – буркнул он.

– Надо полагать, настолько, что невесте после этого вдруг захотелось покинуть стены замка? – В лице Литоша не осталось и следа от всегдашнего благодушия, он смотрел на Вадима со смесью брезгливости и отвращения.

– Не твое дело! Слышишь?! Она моя жена, что хочу, то и делаю! – Получилось омерзительно, как-то совсем уж по-скотски. Вадим тяжело опустился в кресло, спросил, обращаясь исключительно к Гере: – И что там, с этими следами?

– Надо думать, ваша э-э… супруга воспользовалась подземельем, чтобы выйти за пределы замка.

– И она их видела, охранника и волка?

– Да. Следы потому такие отчетливые, что она наступила на кровь.

Его жена… Насколько она впечатлительна? Настолько, чтобы совершить побег из-за такой мелочи, как неудавшаяся брачная ночь? Под ложечкой засосало, и прошедшая было головная боль снова вернулась. Ярослава все видела, даже в крови испачкалась, но не вернулась назад, не испугалась волков. А все почему? Да потому что его, своего мужа, она боится намного сильнее, чем волков…

– Почему ваша рубашка в крови? – вдруг спросил Литош. – Где вы провели ночь?

– Я? – Вадим мотнул головой, прогоняя недобрые мысли. – Понятия не имею. – Признание далось нелегко, но сейчас не до дворцовых интриг. Ярослава не должна была уйти далеко, нужно попытаться ее найти. – Как-то у нас вчера не сложилось, мы поругались, я напился, ушел из комнаты около часу ночи, кажется, бродил по замку.

– Кажется? – удивленно приподнял бровь Вениамин.

– Я же говорю – напился! Утром очнулся в сторожевой башне, весь в крови. И не спрашивайте меня, чья эта кровь и почему она на мне. Не знаю!

– Вот они – волчьи ночи… – прошептал Литош. – Начинается.

– Что начинается? – Захотелось схватить художника за грудки, вытрясти из него правду, понять наконец, что же здесь происходит, к чему весь этот балаган.

– Потом! – Дед, опираясь на Герину руку, встал. – Сейчас у нас две задачи: найти Ярославу и успокоить гостей.

– Гостей я беру на себя. – Вениамин посмотрел на наручные часы. – Не думаю, что это будет легко, но попытаюсь договориться с Аглаей.

– Убеди ее, что собачку загрыз не волк, а сторожевой пес. А вы, Йосип, проследите, чтобы слуги не болтали лишнего. Гости не должны ничего узнать, нам не нужны неприятности. Гера, отправь людей в поселок, пусть возьмут под контроль гостиницу, и еще пару человек пошли в город. Поезд только через шесть часов, Ярослава, наверное, где-то на вокзале. К обеду вся моя семья должна быть в Рудом замке.

Вадим едва дождался конца дедовой речи. Сколько можно говорить, надо действовать! Тут творится хрен знает что, а его жена болтается где-то совсем одна. Как они дальше будут жить, – сейчас неважно, главное, найти ее, опередить остальных.

Кабинет покидали в полном молчании, только Гера что-то тихо бубнил в телефон, раздавая инструкции. Уже в коридоре Вадима перехватил Литош, до боли сжал его запястье, уставился на волчий перстень.

– Откуда? – Черные глаза художника зажглись алчным огнем. – Откуда у вас это?

– Свадебный подарок Ярославы. – Вадим выдернул руку.

– Поразительно… – Литош отступил на шаг. – Но откуда?

– Вот как найду свою жену, можете у нее спросить! – рявкнул Вадим и, не оборачиваясь, направился к своей комнате.

На сборы ушло всего несколько минут. Ледяной душ, свежая одежда, пистолет. Береженого и бог бережет…

Из забытья Ясю вырвал волчий вой, громкий, тоскливый, многоголосый. А еще боль в боку и смутное, не до конца оформившееся ощущение чего-то непоправимого. Поворота головы хватило, чтобы понять: так и есть, случилось самое ужасное…

Петя все еще сжимал руль и, чудилось, всматривался в клубящийся перед их искореженной машиной туман, но взгляд товарища был неживой, а в груди, там, где недавно билось сердце, острым обломком торчал окровавленный сук.

Яся завыла, вторя волчьим голосам, отказываясь принимать Петину смерть, отказываясь верить, что ее саму ждет участь еще более страшная, потому что в этих диких местах волчья ночь не кончается даже днем, потому что туман вокруг не простой, а подсвеченный десятками движущихся желтых огоньков, а ремень безопасности заклинило, и выбраться из машины нет никакой возможности… Даже если Ясю и станут искать, то не здесь, на самом дне поросшего лесом глубокого оврага, а в городе, на вокзале. Так что спасения ждать неоткуда…

Туман вокруг шевелился, жил какой-то своей, потусторонней, человеку непонятной жизнью, тянул к Ясе серые щупальца, заставляя душу замирать от страха. Но намного ужаснее тумана были волки. В ноздри забивался запах мокрой шерсти и отчего-то гари, а внутри все вибрировало в унисон многоголосому звериному хору.