Психология социализма - Гюстав Лебон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Постараемся отдать себе отчет в причинах, создавших такое промышленное и торговое превосходство немцев менее чем в 30 лет.
Исключим прежде всего так часто приводимое соображение, что будто бы престиж одержанных побед облегчает немцам их торговлю. Этот престиж тут безусловно ни при чем. В самом деле, совершенно очевидно, что покупатель обращает внимание только на поставляемый ему товар, нисколько не принимая в расчет национальности продавца. Торговля — дело не национальное, а личное. В английских колониях могут свободно торговать все народы, и если туземцы долго предпочитали английские товары, то просто потому, что они были дешевле и приходились им более по вкусу. Если теперь они начинают оказывать предпочтение немецким товарам, то очевидно потому, что эти последние кажутся им более выгодными, так что если немецкая торговля все более и более завоевывает мир, то не потому, что немцы обладают сильной армией, а просто потому, что покупатели предпочитают немецкие товары. Военные успехи здесь не играют никакой роли. В пользу влияния немецкого военного режима можно разве только сказать, что молодой человек, прошедший через такую школу, приобрел там качества, присущие порядку, исправности, дисциплине и самоотверженности, которые впоследствии будут ему весьма полезны в торговле.
Исключив эту первую причину влияния военного превосходства, нужно искать другие.
На первом месте неизменно выступают, как всегда, качества расы. Но прежде, чем на них настаивать, мы должны сперва заметить, что могущество немцев заключается не только в их собственной силе, но также и в нашей слабости.
При изучении представлений, создавших дух латинской расы, мы показали причины этой слабости. Наши читатели знают, каким образом способности латинских народов были созданы под влиянием их прошлого и до какой степени эти народы испытывают теперь последствия этого прошлого. Они знают влияние нашей вековой централизации, влияние прогрессивного поглощения государством, разрушающего всякую частную инициативу и делающего граждан неспособными к самостоятельной деятельности, когда они лишены руководства. Им известно также ужасное влияние системы воспитания, лишающей молодых людей последних следов унаследованных ими инициативы и силы воли, выпускающей их в жизнь без других знаний, кроме слов, извращающих навсегда их способность суждения.
Чтобы показать, до какой степени сила немцев в значительной своей части основывается на нашей собственной слабости, достаточно указать, что вместо борьбы с ними наши промышленники и купцы сами и распространяют во Франции немецкие продукты. Факты эти ускользают от статистики, но они служат признаком такого душевного настроения, которое я считаю еще гораздо более опасным, чем апатия, а именно: склонности к мелочности и недоверчивости, недостатка инициативы, в чем все наши консулы упрекают наших промышленников и купцов. Они не только все больше отказываются от всякого усилия и от всякой мысли о борьбе, но дошли до того, что сами дают оружие в руки нашим соперникам, продавая их же товары. Во многих отраслях промышленности наши бывшие фабриканты стали простыми комиссионерами, ограничиваясь перепродажей под своими клеймами с большим барышом предметов, приобретаемых ими в Германии. Таким образом, менее чем в двадцать лет такие отрасли промышленности, в которых Франция занимала некогда первенствующее положение, например, производство фотографических аппаратов, химических продуктов, разных точных приборов и даже «парижских товаров», почти всецело перешли в руки иностранцев. Я мог бы назвать очень старые торговые дома, когда-то имевшие многочисленных рабочих, а теперь вовсе их не имеющие. Изготовление в Париже самого простого точного прибора сделалось очень затруднительным. С исчезновением старых фабрикантов, еще ныне живущих, это затруднение станет даже непреодолимым.
Кажется очевидным, что гораздо проще продавать готовый предмет, чем изготовлять его самому. Но не так просто предвидеть последствия этой операции. А между тем они так ясны!
Немецкий фабрикант, доставивший какой-либо предмет своему парижскому конкуренту, который тот выдает за собственное изделие и получает с него иногда значительный барыш, скоро приходит к тому заключению, что ему гораздо выгоднее продавать тот же самый предмет парижской публике непосредственно и под своим собственным именем. Он начинает с продажи продуктов с своей маркой многим комиссионерам, что лишает француза возможности продавать тот же предмет под своим именем, и этим самым отнимает у него часть барыша. Поощряемый успехом иностранный промышленник решается вскоре открыть в Париже под своим собственным именем торговый дом.
Часто открывают фабрику. В Париже существует уже три германских дома, продающих объективы. Один из них открыл в самом Париже фабрику с 200 рабочих, прибывших, разумеется, из Германии и едва успевающих исполнять заказы французских покупателей. Наши промышленники и торговцы жалуются, что они страдают от иностранной конкуренции. В действительности же они страдают только от своей неспособности и апатии. Немцы скоро будут смотреть на Париж как на самую доходную из своих колоний.
В руки иностранцев таким образом перешли, к несчастью, не только такие отрасли промышленности, как производство фотографических и точных приборов и химических продуктов. «Парижские товары», продаваемые большими магазинами готового платья, все чаще и чаще оказываются изготовленными в Германии. Материи для мужского платья все чаще идут из Германии или Англии и все чаще и чаще же продаются иностранными портными, открывающими теперь свои магазины во всех пунктах столицы. Почти все пивные, заменившие наши большие рестораны, содержатся немцами. Иностранцы открывают у нас книжную торговлю, магазины предметов искусства, ювелирных изделий и начинают приниматься за торговлю шелковыми материями и предметами дамского туалета. Если бы на всемирной выставке 1900 года жюри вздумало исключить все иностранные предметы, продаваемые под французской маркой, то наше участие в ней, может быть, оказалось бы значительно урезанным.
В качестве члена испытательной комиссии точных приборов я хотел предложить сделать это исключение, но меня попросили отказаться от этого проекта, осуществление которого вызвало бы слишком много нареканий со стороны экспонентов.
Было бы жестоко слишком осуждать наших промышленников и приписывать исключительно только их неспособности и лени то, что отчасти происходит от других причин. Очевидно, что возрастающие требования рабочих, поддерживаемые благосклонным к ним отношением властей, и громадные, обременяющие нашу промышленность налоги способствуют в такой же мере невозможности бороться с нашими конкурентами, как и несовершенство и недостаточность наших орудий производства и дороговизна заводской стоимости изделий. Совершенно ясно, что измученный и раздосадованный хозяин промышленного предприятия отказывается наконец производить предметы, которые он может получить по более низким ценам. Тогда он закрывает свои мастерские и нисходит на степень простого перепродавца. Если бы у него были другие природные способности, он, без сомнения, поступил бы как его английские или американские собратья, которые в таких же условиях, благодаря своей энергии и непрерывному усовершенствованию своих орудий производства, довольно успешно борются с немецкими соперниками. К несчастью для наших промышленников, им недостает всех тех качеств характера, которые обеспечивают превосходство в такой борьбе. В основе всех социальных задач постоянно кроется преобладающее влияние расы, этой верховной распорядительницы судьбами народов. Все факты, перечисленные нами в этой главе, принадлежат настоящему, но как отдалены от нас их причины!
Система централизации, которой с некоторого времени подвергаются немцы, несомненно когда-нибудь приведет их к такому же положению, в каком мы находимся теперь; но пока они извлекают пользу из своих наследственных качеств, не особенно блестящих, но зато основательных и совершенно подходящих к новым требованиям, созданным развитием наук, промышленности и торговли.
Сказанное нами в предыдущем параграфе о их промышленных и коммерческих успехах позволяло уже предугадывать и причины этих успехов. Мы поймем их еще лучше, рассматривая их национальные качества и пользу, которую они из них извлекают.
Главные качества немцев — терпение, выносливость, настойчивость, привычка к наблюдению и размышлению и большая способность к образованию обществ и союзов. Все эти качества в сильной степени развиты превосходным техническим образованием.
Один промышленник недавно мне рассказывал, как при посещении германского электрического завода он был удивлен числом мастеров и простых рабочих, которых титуловали «г-н доктор», «г-н инженер». Немцы не страдают, как мы, от избытка кандидатов и бакалавров без дела, потому что, благодаря их тщательному техническому образованию, они легко могут найти занятие в промышленности, тогда как чисто теоретическое образование латинских народов делает их способными быть только преподавателями, судьями и чиновниками.