Вычислитель (тетралогия) - Александр Николаевич Громов

однако приходилось принять, что они способны не только к объеданию островной растительности и к бессмысленному лупанью доверчивыми глазами, но и к экспансии. Как бы иначе зверьки оказались на этом острове, после того как лет двадцать назад вулкан выжег вокруг себя все живое?

Жизнь – хрупкая штука. Но очень упорная.

Оба уснули сразу, чуть только вместо нагромождений застывшей лавы под ногами зашуршала палая листва. Гнилая и мокрая? Плевать. Воняет сернистым газом и сероводородом? Плевать. Жестко? Тоже плевать. Какие еще койки, гамаки и перины нужны, кто станет мечтать о них, когда у обоих нет сил, а у одного уже и воли?

Утро выдалось солнечным – хоть в этом свезло. Эрвин спал чуть ли не до полудня и был разбужен Ивановым.

– Нас бросили, – угрюмо проговорил тот. – Теперь мне окончательно ясно. Они просто бросили нас.

– Конечно, – ответил Эрвин. – У Большого Лю изменились планы. Это бывает. Он дал команду прервать операцию. Тебя списали, а я теперь и вовсе не в счет.

– Суки! – с чувством сказал Иванов. – Падлы! Скоты!

– Что ж ты выбрал себе таких хозяев?.. Ладно, не заводись. По-моему, они люди как люди, игроки средней силы. В общем примерно такие же, как в команде Прая. Купить Лю вряд ли удалось бы – значит, на него надавили. Может, взяли в заложники кого-то из родни, но скорее всего поставили под удар бизнес. Насколько я помню, часть его предприятий находится на Хляби – очень удобно для шантажа. Поздравляю, в команде Лю есть «крот».

– Об операции знал крайне ограниченный круг лиц…

– Это тебе так сказали?.. Впрочем, возможно. Значит, «крота» надо искать в ближайшем окружении Большого Лю. Ничего удивительного: Лю хитер, но глуп.

– Это Лю-то глуп?!

– Не сомневайся. Был бы он мудрым, не прервал бы операцию. Спас бы меня, вербанул бы в свою команду – а куда бы я делся? – и через пять лет стал бы пожизненным президентом с чрезвычайными полномочиями. Умный игрок ставит все на кон в точно рассчитанный момент. Только глупец держит синицу в руке, когда есть возможность схватить журавля в небе. Лю предпочел состорожничать. Его выбор, его беда.

– А наша? – возопил Иванов. – У нас не беда, что ли?!

– У нас – неприятности.

– Я заметил! Делать-то нам что теперь?!

– Отдыхать, набираться сил и думать, как отсюда выбраться, – пожал плечами Эрвин.

Оставив Иванова переваривать эту мысль, он отправился вспомнить места, однажды уже виденные, места, где год назад на этом острове, как и на любом другом, он искал следы человеческого присутствия и не нашел. Вернулся он ближе к вечеру с тушкой «зайца» и двумя обработанными палочками для добывания огня. Тушку бросил Иванову, палочки пристроил на солнечное место – пусть просохнут.

Иванов кромсал мясо с отвращением и жадностью. Любопытно было смотреть на борьбу этих двух начал, отражающуюся на его физиономии.

– Погоди есть сырое, – сказал Эрвин. – Тут неподалеку горячие источники. Можно сварить.

Только на пути к источникам Эрвин заметил, что Иванов хромает.

– Что такое?

– Болит…

– Показывай.

На пядь выше правой лодыжки красовался позавчерашний порез – чепуховый и нестрашный позавчера, требующий внимания вчера и пугающий сегодня. Ранка разрослась и нагноилась, кожа вокруг нее приобрела синеватый оттенок, нога распухла. Просто поразительно, насколько быстро работает болото…

– Ничего серьезного, – солгал Эрвин. – Ванны, покой, хорошая еда, чистая повязка – и как рукой снимет.

В долине горячих источников воняло особенно отвратно, зато и источники были почти любой температуры и почти на любой вкус – только выбирай. Свистел пар, булькали и плевались грязевые озерки, «дышала» бурлящая вода в каменных котлах. Тушку «зайца» Эрвин опустил в клокочущую яму, окутанную облаком пара, и повлек Иванова к желтой от наслоений серы расселине. Потрогал воду рукой.

– Градусов сорок пять… Горячо, но не сваришься. Снимай штаны.

Иванов дико заорал, опустив распухшую ногу в источник, и вырвался бы из рук, не крикни ему Эрвин в самое ухо: «Терпи!» Тогда врачуемый зарычал и принялся сквернословить. Пузырилась вода, воняло тухлым яйцом, Иванов дергался и излагал мирозданию свое мнение о нем. Когда экзекуция кончилась, Эрвин оторвал от штанины полосу ткани, наскоро простирнул ее и подержал, привязав к палке, в другом источнике – столь же вонючем, но кипящем.

– Перевяжи.

Выбравшись из вонючей долины, съели вареного «зайца» – только за ушами пищало. А потом Иванов бережно ощупал ногу, помрачнел и вновь заявил:

– Они нас бросили.

– Да ну? – поднял бровь Эрвин. – Ай, какая новость! Я и не знал.

– В рыло хочешь?

– А что, это поможет? Нас тут же подберут?

– Заткнулся бы ты лучше…

– Могу и заткнуться. – Эрвин лег на спину и заложил руки за голову, всем своим видом давая понять, что намерен вздремнуть после обеда.

– Ты привык к болоту и вдобавок умник, – злобно проговорил Иванов. – Ну как же – вычислитель! Дикарь-дикарь, а мозги, как у компьютера. Такие, как ты, и в аду сумеют устроиться… будут там совершенствовать логистику: этих грешников – сюда, эту смолу – туда… Ты-то не пропадешь. А меня за что бросили тут гнить?

– Неправильный вопрос, – сказал Эрвин, позевывая.

– Ну так подскажи мне правильный! – заорал Иванов.

– Уже подсказал. Но ты не умеешь слушать.

– Валяй, скажи еще раз. Я послушаю!

– Правильный вопрос только один: как нам выбраться отсюда? – меланхолично промолвил Эрвин. – Причем рассчитывая только на свои силы. По сути, мы сейчас в том же положении, в каком были, когда отправились в болото. Значит, и общий план остается в основном прежним: лечим твою ногу и движемся дальше. К северу от нас лежат шесть островов. Мы доходим до пятого и от него движемся на северо-запад к материку. Это самая опасная часть пути. Доберемся до материка – выживем. Кордонного невода на том участке берега нет, разве что патрули. Свои обиды и вообще все эмоции оставь здесь, с собой не бери, они убьют тебя. Ясна задача?

– А если еще один дрон?!

– Тогда прячемся. Но это вряд ли. Девяносто девять из ста: дрон был послан кем-то из команды Прая вопреки его прямому приказу. Прай злопамятен и не слишком умен, но в простых комбинациях не ошибается. Зачем ему было шантажировать Лю, если он желал попросту разделаться с Эрвином Канном? Нет, он тоже хочет завербовать Эрвина Канна в свою команду и резонно полагает, что Эрвин Канн согласится сотрудничать с ним и будет служить не за страх, а за совесть, поскольку что же еще ему остается делать? Но эта идея, как видно, не пришлась по душе кое-кому из