Ложные мечты - Наталья Кочетова

Он появляется всегда ровно за минуту до начала тренировки и идет в центр зала, заставляя Киру сжаться, почувствовать, как руки холодеют и слабеют, как противная тоска скулит и ноет в душе. Он становится к ней спиной и никогда не оборачивается. Неприступный. Застывший в своей бесконечной ненависти.

Не человек — огромный сгусток злости, направленной на весь мир и одновременно ни на кого конкретного. Чистая, концентрированная злость, спрятанная под куполом отрешенности и безразличия, но все равно разносящая наружу свои удушающие вибрации. Окутанный этим невидимым туманом, таким плотным и угрожающим, он был опасен, как никогда. Как никогда один лишь взгляд на сцепленную челюсть или напряженный затылок, вызывал волну дрожи, и холодок по спине. А что было бы, он заглянул бы в глаза? Она, наверное, упала бы замертво, будто от пули в сердце.

Да, наверное, так и было бы, но Кире не суждено было узнать. Она готова была рискнуть, своей жизнью, своим глупым сердцем, слишком громко стучащим, в присутствии парня. Но он не смотрел. Кира для него больше не существовала.

А она… куда бы она не посмотрела, везде он. Он заполняет собой все огромное пространство зала, не давая ей даже свободно вздохнуть.

Все три недели после того злополучного поцелуя.

Все эти гребаные три недели, когда Кира, кажется, перестала существовать. Она ходит как тень, как привидение, ничего не чувствуя, сжавшись в комок, ссутулившись. Ей кажется, что теперь она ощущает лишь апатию, и вечную, почти патологическую слабость.

Тренировки двигали ее хоть как-то. Но сейчас даже их отменили. Тренер вместе с Игорем уехали на несколько дней, для принятия участия в турнире на кубок президента. И теперь пассивность и астения завладели Кирой в полной мере.

Три недели Кира избегала звонков Андрея. Благо тот уехал в Грецию, на переговоры со своей новой командой. Но вчера он вернулся и настоял на встрече. И Кира наконец поняла, что так больше продолжаться не может. Андрей не заслуживает такого поведения, а у Киры больше не было ни сил, ни желания игнорировать его. Пришло время расставить все точки над і.

Расставила, думала полегчает, но теперь к чувству глухой тоски приплелось еще и гадкое чувство вины и… почему-то потери. Или грусти. Такой, какая бывает, когда теряешь хорошего друга, или разочаровываешь кого-то.

Это неприятно и больно. Хотелось побыть одной, заснуть и проснуться желательно через год, когда эмоции улягутся и ее внутренности перестанут царапать неясные чувства. Хотя, кому она врет, почему же неясные? Ее чувства вполне ясны и понятны. Почти прозрачны, написаны у нее на лбу черными чернилами. Как же так вышло, что всего один поцелуй мог сотворить с ней такое? Хотя здесь она тоже лукавит. Это началось не с поцелуя. Это было в ней еще с детства. Возможно с самой первой их встречи. Чувства были всегда, но униженная, обиженная его безразличием девушка, чтобы не рвать понапрасну себе душу, просто посадила их на цепь, словно бешенную больную собаку, которая в любой момент может сорваться и изорвать Киру на части. Да только псина все-таки сорвалась. Один поцелуй, и ошейник разорван, цепь треснула так легко, словно она и цепью не была вовсе, а лишь тоненькой паутинкой.

Как легко ему удалось снова достать это из нее. Господи, когда же это пройдет? Ведь должно же пройти.

Кира зашла в квартиру с намерением закрыться в своей комнате и побыть во одиночестве, но на пороге ее перехватила, с неожиданно довольным видом, мама.

— Кирюша, милый мой ребенок. — Мама широко улыбнулась и, не замечая угрюмого состояния дочери выдала. — Танцуй. Я достала для тебя пропуск на научную конференцию гештальт-терапии. — Мама сделала большие глаза, будто сообщила новость о получении огромного наследства и теперь все должны действительно танцевать от счастья. — Конференция через месяц. Будут даже психологи из-за границы…

Мама вещала с важным видом, ожидая от дочери не то радости, не то благодарности, и уже сама пританцовывала на месте от возбуждения, чрезвычайно довольная собой.

— С чего ты взяла, что мне это интересно, мама? — с безучастным видом протянула Кира, обрубая мамины восторженные речи.

— То есть? — опешила мама. Улыбка ее тут же потускнела, а взгляд потерял былой энтузиазм. — Ты разве… не хочешь??? — Брови мамы взлетели вверх. Она сама себе усмехнулась, словно это самая большая глупость, какую можно было придумать.

— Представляешь? Не хочу. — Устало произнесла Кира и поплелась в свою комнату. Но мама последовала за ней.

— Да как такое может быть? Ты что? Это же такая возможность. Ты же всегда хотела…

— Что я хотела, мама? — перебила маму Кира, развернувшись вдруг так резко, что волосы хлестнули по щекам. — Хотела поехать на какую-то нелепую научную конференцию, когда мне нужно готовиться к экзаменам? Гештальт? Серьезно, ма? С чего ты решила, что я хочу развиваться именно в этом направлении?

— Ну знаешь. Я ведь уже договорилась с человеком. И разве ты не должна сейчас изучать все направления, чтобы выбрать то, которое тебе наиболее подойдет? — Мама встала на пороге комнаты и уперла руки в бока. С недовольным видом поджала губы.

— А может я уже выбрала. — Кира встала напротив мамы, отражая ее позу. Ей не хотелось ругаться, что-то выяснять. Ей хотелось просто побыть одной. Но мама не собиралась сдаваться.

— Да что ты? И что же это за направление? И почему я об этом не знаю?

— Ты бы знала если бы спросила.

— Ох. Да ты… — Задохнулась от возмущения мама. — Да ты намекаешь, что я ничего не спрашиваю у тебя? Что я совсем не знаю свою дочь? Что это такое, Кира? Это какой-то затянувшийся пубертат? Что за глупости?

— Мам. — Кира тяжело вздохнула и опустилась на кровать. — Я ни на что не намекаю. Я прямо говорю. ТЫ МЕНЯ НЕ ЗНАЕШЬ. — Произнесла с расстановкой и добавила. — Мне не нужны никакие дурацкие конференции. У меня на них просто нет сил. И я прошу тебя. Пожалуйста. Не решай больше за меня такие вопросы. Не договаривайся ни о чем, без моего ведома, чтобы зря не напрягать людей. Прошу тебя.

Кира договорила и почувствовала, что на этот диалог потратила все оставшиеся силы. А мама еще немного постояла на пороге, рассматривая дочь с негодующим видом, и уходя бросила:

— И когда ты только такой стала?.. — Произнесла сквозь зубы и громко хлопнула дверью.

Кира закрыла лицо