Мессия (СИ) - "Пантелей"

– Церковь с тобой, брат. – первым откликнулся Папа – Все наши силы, все ресурсы, мы направим на реванш за пока несостоявшееся будущее поражение. Христос там проиграл, только потому что его войско не возглавлял ты. В этот раз мы обязательно одержим победу, в этом я не сомневаюсь.

– Да говори уже просто, что нужно сделать. – поддержал Робера де Сабле Ги де Дампьер – Мы твои апостолы, не знаю, правда, насчёт миледи, но мы твои псы войны. Лично от себя – покажи мне врага и скажи фас! Ради такого, я согласен пожить ещё годик-другой.

– Я же сказал, нас мало. Нам нужно привлечь братьев Вельфов, Людовика Франкского и короля Дании. Только стоит ли раскрывать им тайну? С этим я пока не определился и прошу у вас совета. Можно их использовать и в тёмную, но тогда требуется обосновать – чем мы лучше их.

– С Людовиком всё понятно. Именно он закончил Третий крестовый поход, под знаменем с тремя золотыми львами на красном фоне. Братья Вельфы точно достойны. – отозвался Эд Бургундский – Оттон кремень, за него лично ручаюсь. С Генрихом я мало знаком, но уверен, что и он этого достоин. Филипп не зря так дружен именно с ним. Если тебе нужны поручители, то они уже есть. Вопрос только насчёт короля Дании.

– Ручаюсь за Ростислава. – отозвался Принц-Бастард – Рюрикович настоящий король. Отважный и благородный. Мы договорились с ним породниться через брак детей. Если не принять его, то и мне верить нельзя. Я ничем его не лучше.

Глава 28

Двадцать шестого декабря 1203 года, в день открытия седьмой сессии сената, по уже сложившейся традиции, подводились итоги уходящего года. По мнению большинства сенаторов, всё было хорошо, часть считала, что очень хорошо, а некоторые индивидуумы, вроде короля Шотландии и Ирландии, Вильгельма I Данкельского, или короля Сицилии и Мальты, Габриэля I Бобоне, что просто отлично, и лучше уже некуда.

Неудивительно. Непосвящённые сенаторы оценивали период исключительно по собственным доходам, а посвящённые пока молчали. Они уже знали о беспокоящей Принцепса проблеме, но ждали вечернего собрания в узком кругу. Круг этот уже немного расширился. Накануне, после празднования дня рождения Иудейского царя, с неофитами предварительно переговорили. В личных встречах, чтобы не привлекать лишнего внимания. Роберт де Бомон пригласил к себе своего бывшего воспитанника, короля Франков, Людовика VIII; Раймунд Тулузский, когда-то служившего под его началом, Генриха Вельфа, короля Саксонии, Австрии, Венгрии и восточной Баварии; Эд Бургундский его брата Оттона; а Филипп Фальконбридж короля Дании, Ростислава Рюриковича. С утра пораньше, эти четверо прибыли в Ватикан, где Папа Робер I лично привёл их к присяге, взяв клятву – ни с кем из непосвящённых эти вопросы не обсуждать.

В этот момент, Ричард наблюдал именно за ними. У Людовика глаза горели, и встретившись с ними взглядом, приёмному сыну подмигнул. Мальчишка шестнадцатилетний, хоть и повидал уже немало, а чувства скрывать ещё не научился. Впрочем, к чему их скрывать? Это его первая сессия сената, никому его радостное возбуждение странным не покажется. С приёмным сыном ещё предстоит серьёзный разговор, ведь его родного папашу с Империей стравил именно он, его приёмный отец. И если бы не он, не его вмешательство, то Людовик сейчас готовился бы вторгаться не на Яву, или Калимантан, а в Англию. В итоге безуспешно, но тем не менее.

Генрих Вельф, родной племянник, сын сестры Матильды, старший из братьев, разделивших Священную Римскую империю, смотрел в одну точку отсутствующим взглядом, словно пытался определить своё местоположение во внезапно перевернувшемся мире. Генрих классический консерватор, любые нововведения встречает с неприкрытым скепсисом. Нет, новые военные игрушки ему нравятся, но он против любых социальных преобразований, выступал даже против отмены рабства и наделения смердов землёй, с присвоением им гражданства и имущественных прав. Это решение продавили тогда, на первой сессии, с большим трудом, а оппозицию как раз возглавлял Вельф-старший. Впрочем, тогда он ещё не обладал вожделенной Саксонией и не знал своей судьбы в другой истории. Генрих умный парень, оценить должен по достоинству. А его консерватизм только на пользу. Тормоза придумали не трусы, а очень здравомыслящие люди. Тормоза – это абсолютно необходимый элемент управления. Кстати, вот и ещё один из «апостолов» получил свой когномен. Тормоз приклеится к нему намертво, без негативной смысловой нагрузки, разумеется. А в вопросе зачистки бюргерской сволочи, это, пожалуй, основной союзник, да и идею с созданием МВД наверняка одобрит.

Оттон Вельф, король Швабии, Франконии, Верхней и Нижней Лотарингии, Брабанта, Фризии, Нордгау и западной Баварии, последний император Священной Римской империи, младший брат Генриха и теперь младший из всех «апостолов», быть ему следующим виночерпием. Хотя нет, теперь же Людовик посвящён, сегодня вечером разливать придётся именно ему. А Оттону уже через год. Младший Вельф был убеждённым прогрессистом. Был готов ломать всё старое, даже если оно хорошее, с искренним убеждением, что новое всё равно будет лучше. Ему наверняка понравится идея с заменой магистратов на народных трибунов, избираемых всеми плебеями округа на два года. Ричард не был приверженцем какого-либо социального устройства, или формы правления, прекрасно понимая, что ничего идеального люди создать не способны. Демократия может выродиться во Всемирную Диктатуру демократов, а может стать эффективной формой управления в небольших общинах, где все друг друга лично знают. Монархия, опять-же, ничем не застрахована от дурака на троне. Двухпалатный парламентаризм, в виде сената и собрания патрициев, со-временем, обязательно выродится в олигархию (хунту, триумвираты, Солдатских императоров), и закончится всё это всеобщей гражданской войной. Только теперь уже с применением огнестрельного и даже автоматического оружия. Ричард отлично знал, где самое узкое место всех его замыслов – он не вечен. Мало того, внезапно не вечен, это, кроме того, что конструктивно недолговечен. Он успеет обеспечить выбор Принцепсом Спящего Леопарда. Возможно, успеет повлиять на выбор его преемника, и всё! Дальше – куда кривая вывезет. Но эта проблема встанет ещё не скоро, а пока, Оттон точно союзник, и даже один из его двигателей.

Король Дании, Ростислав Рюрикович, к этой сессии ввёл в сенат двух своих вассалов – герцогов Швеции и Норвегии. Обогащённая шведская руда оплачивалась за полгода вперёд, поставки увеличивались на десятую долю каждый месяц, в средствах Рюрикович стеснён не был, ценз мог внести и за десяток сенаторов, удивил только его выбор. Он пожаловал герцогские короны не родственникам Рюриковичам, а своим воеводам левой и правой руки. Вам это может показаться логичным, что король раздаёт герцогства проверенным людям, братьям по пролитой крови, но тогда это немногим отличалось от введения Калигулой своего коня в состав сената. Ростислав был прагматиком. Всех Рюриковичей он наделил владениями на «кормление», но только в своём коронном домене, благо для русских князей, что местные феодалы сразу принялись оспаривать новую власть, и их пришлось почти всех убить. Освободилось избыточно много владений мятежных ярлов, которые Ростислав и пожаловал родичам, как вассальные графства и маркизаты. Герцогства-же, как готовые очаги сепаратизма (всё-таки, они уже бывали в этой истории суверенными королевствами), он доверил своим воеводам, которые начинали вместе с ним ещё новиками. Безродным псам войны. Основал, обязанные лично себе, династии. Точно так же, как поступил когда-то сам Ричард. Король Дании мужчина решительный, но свои берега видит отчётливо. Успел и в плену побывать, и простым ратником повоевать, такое мозги прочищает. Если бы Ростислав затаил злобу, Принцепс давно бы его убил. Нашёл бы способ, опекали Ростислава очень плотно, хоть и тайно, но нет – о вражде тот даже не помышляет. Понимает, кому всем обязан. Не родичам, нет. Родичи для него теперь скорее помеха и обуза, чем опора. Ростислав Рюрикович будет надёжным союзником.