«Если», 1994 № 04 - Джудит Меррил

— Вы не сможете этого сделать, — медленно проговорил Эйвио Сантана. Вы уже не сумеете приспособиться к окружающей среде. Любой хищник на планете будет вашим врагом. У вас нет глубоких знаний, вы даже не представляете, насколько вы беспомощны. Я скажу вам так… — он замолчал, собираясь с мыслями, и в глазах его затаилась глубокая грусть. Зачем человек создал это существо по своему образу и подобию?

Видишь ли, Джордж, — продолжал психиатр, — знания аморфов — это сплав чьих-то знаний. К тебе приходят за покупками женщины, от каждой ты узнаешь понемногу. Для многих из них, я думаю, идеалом является муж. Однако ты узнаешь от них далеко не все, что знают мужья. Предположим, женщина замужем за врачом. Она нахваталась у него каких-то сведений, но они отрывочны. Ты переймешь их автоматически, но ты же не сможешь вылечить кого-то от холеры.

Ты, Джордж, — продолжал Сантана, — соткан из идеалов этих жен. Ты всегда будешь знать только то, что знают жены о своих мужьях. Девяносто процентов знаний будут неточными, но ты этого не осознаешь. Сколько жен досконально изучили профессию своих мужей? Сколько знает один человек о другом? Что мы знаем, например, о настоящем Стордале? Я могу зарядить компьютер информацией о Стордале, но это мне ничего не даст. Твой мозг, Джордж, заполнен несообразностями, которые к тому же притуплены эмоциями. Тебе они кажутся знаниями, потому что ты не знаешь ничего другого.

Психиатр вещал еще какое-то время — мягким, убедительным тоном, объясняя трудности, с которыми столкнутся аморфы. А пока доктор Сантана говорил, аморф Джордж смотрел куда-то мимо него и тихо улыбался…

— Почему ты так уверен, что ни у кого из нас нет практических знаний? спросил он, когда психиатр кончил. — Ты судишь только по мне. Прежде всего аморфы стоят друг за друга горой, особенно когда нам не мешают люди. У нас, можно сказать, своя колония.

Сантана припомнил эту фразу наутро, когда стало известно, что ручной аморф-гений, созданный «эгоистами» Хедерингтона, бесследно исчез…

11

— Яне могу этого понять! — воскликнул Хедерингтон в ответ на-извечные причитания о том, что никто не виноват. — Аморф был крепко заперт; окончив опыты, мы засадили его в клетку, ту, что стоит в ангаре.

— Как далеко зашли ваши опыты? — спросил Стордал, у которого в голове жужжала пугающая мысль. — То есть какой силы, умственной и физической, достиг подопытный? Он не проявлял способностей к телекинезу?

Хедерингтон крутанул сиденье своего кресла вокруг оси, и дула в подлокотниках угрожающе уставились на собеседников.

— Какой там к черту телекинез! Мы начали создавать удивительно умное существо, которое уже проявило способность применять свои знания, причем он делал это лучше любого компьютера, хотя и интуитивно. Но у него не было никаких паранормальных способностей, никаких отклонений.

— Отклонение — понятие условное, — вмешался Сантана. — Еще несколько месяцев назад мы считали телепатию аномальным явлением. Однако аморфы явно обладают этой способностью, иначе они ни за что на свете не усвоили бы знаний того объекта, в который должны превратиться. Джордж намекал на то, что аморфы, принявшие человеческий облик, обмениваются между собой телепатическими сигналами. С этим тоже связаны интересные явления: создавая обладателя необыкновенного ума, вы могли открыть способ создания целой расы гениев.

Хедерингтон уставился на психоаналитика с нескрываемой тревогой.

— Хотите сказать, что гении сотрут нас с лица земли?

— Осмелюсь заметить, что это наивное замечание, мистер Хедерингтон, ответил Сантана. — Пока что аморфы не таят на нас зла, в их поведении нет и намека на агрессию. Но у каждого из них есть характер, чувство собственного достоинства, они знают, как появились на свет. Возникает даже нечто подобное коллективному сознанию, а вы запираете одного из них в клетку. Самый простой ответ заключается в том, что один аморф освободил другого, причем гениального.

— Но нас это никак не устраивает! Вы, кажется, говорили, что аморфы не способны на такие вещи.

— Это случай из ряда вон выходящий.

— Боже, храни нас от других из ряда вон выходящих случаев. В голову этого аморфа была заложена информация, которой нет цены.

Стордал произнес задумчиво:

— С точки зрения обычных аморфов, это агрессивный поступок. Интересно, куда он их заведет? Меня уже обидел один аморф, притворявшийся Бригсом, он сказал, что я ему не нравлюсь.

— Идеал эгоиста — это законченный портрет его самого, — сказал Сантана. — Обычно идеал бывает совершенным, но незаконченным. Поскольку мистер Хедерингтон соединил пятерых эгоистов в одном аморфе, следует ожидать, что он получит так называемого мегаломаньяка, то есть абсолютного эгоиста с огромными знаниями и мощным умом.

— Ты заметил, что когда кто-то в споре загоняет Старика в угол, он поворачивается лицом к этому человеку и нацеливает на него свои дьявольские автоматы? Компенсирует отсутствие рук. Допускаю, что он никогда не стрелял в оппонента, но даже вообразить подобную возможность не очень-то приятно, — поделился Сантана со Стордалом, когда они вышли.

— Эта сволочь самоутверждается таким образом, — мрачно ответил Стордал. — Там, где нормальный человек погрозил бы пальцем, этот нацеливает на тебя оружие. Правда, на его жизнь несколько раз покушались…

Оставив психиатра, Стордал отправился дальше. С серого неба сыпался мелкий колючий дождь, и люди перебегали из купола в купол, разыскивая пропавшего аморфа. Навстречу шел Бригс, ехидно улыбаясь.

— Слышал, что мы потеряли новоявленного мессию, — сказал он вместо приветствия.

— Не вижу ничего смешного, Бригс. Этот тип может быть опасен. А что с твоим личным аморфом, он на месте? — Администратор подозрительно посмотрел на биолога. — Джордж говорил, что они готовят всеобщую забастовку. Видимо, сделают нового «гения» лидером. Страшно подумать, что будет, если твой идеал присоединится к ним! Столько ума и кровожадности, собранных воедино!

— Я это учел, — ответил Бригс. — И запер его.

— Где? — Стордал огляделся вокруг. Было ясно, что в розыске участвуют только колонисты. Аморфы стояли там и сям маленькими группами, в позах равнодушных наблюдателей.

— В гараже. Хочешь удостовериться?

Они подошли к гаражу как раз вовремя: рядом с металлическим сарайчиком толпились аморфы, пытавшиеся открыть замок портативным лазером. Когда Бригс и Стордал подошли ближе, аморфы отступили, угрюмо глядя на них.

— Отдай! — Стордал отнял лазер у аморфа. — А теперь — вон отсюда! Вам не разрешается сюда входить. Ясно? — Он в упор смотрел на аморфов, они не опускали глаз, хотя взгляды их не выражали ничего, кроме упрямства. Потом все как по команде развернулись и зашаркали прочь.