Семь-три. Оператор - Валентина Седлова

— Так, все ясно. Оставил тебя одну буквально на пару дней, и что я вижу? От Снежной королевы осталось разве что Кентервильское приведение. Так, дорогуша, шагом марш обратно в постель, а я сейчас займусь твоим здоровьем. Ты чего-нибудь ела со вчерашнего дня?

— Нет, — ответила не то шепотом, не то свистом Кристина, еще толком не пришедшая в себя спросонья.

— Лекарства пьешь? Впрочем, можешь не отвечать. Пила бы, сейчас так не выглядела. Давай, дуй под одеяло, а я пока ненадолго форточку приоткрою, а то у тебя в квартире такая духота, дышать нечем. А без свежего воздуха о выздоровлении можно даже не думать.

Кристина послушно вернулась в постель. Она была настолько измучена этой ночью, что не имела ни сил, ни желания спорить с Лесничим. Тем более что он фактически решил поухаживать за ней. И это именно сейчас, когда она действительно нуждалась в подобной помощи.

Следующие три часа практически не отложились в ее памяти. Лесничий помог ей умыться и сменить постельное белье, накормил горячим бульоном с луком и крохотными размокшими гренками, приготовил горячее питье с парацетамолом и витаминами, рекламу которого в последнее время крутили по телевизору с удручающей регулярностью, потом поудобнее устроил ее на подушках, чего-то еще пошебуршился по дому и исчез. Словно и не было. Уход Ивана Кристина честно прозевала, поскольку скатилась в уютную дрему и даже видела какие-то сны.

После обеда Иван появился снова. При чем на этот раз дверь открыл самостоятельно. Как он объяснил уже значительно бодрее чувствовавшей себя Кристине, просто взял второй комплект ключей из прихожей. А то, что без разрешения, так просто не хотелось ее будить, только и всего.

Объяснения почему-то не вызвали у нее никакого, даже слабого внутреннего протеста. Ну, взял, и взял. Раз надо было, так чего же ругаться. Потом вернет. Если бы не понятные головокружение, сопли и кашель, можно было бы сказать, что Кристина находилась в состоянии блаженства. Иван со своей заботой и предупредительностью напомнил ей времена детства. Для полноты ощущения не хватало только, чтобы он приложил холодную руку к ее пылающему лбу, и неодобрительно покачал головой, как это делал когда-то ее отец.

Иван словно услышал ее мысли, и перво-наперво потянулся мерить температуру. Комично отдернул руку, подул на нее, словно приложился к кипящему чайнику, не меньше, и пошел готовить очередную порцию горячего питья. Проследил, чтобы Кристина выпила все до последней капли, потом с ложки, как маленького ребенка, накормил фруктовым творожком. И все это время он молчал. Вернее будет сказать, он сыпал шутками-прибаутками, просил Кристину пошире открыть рот, но не говорил ровным счетом ничего про их отношения или про какое-либо совместное будущее. И Кристине поэтому сейчас было с ним очень-очень легко. Верный друг пришел на помощь именно тогда, когда это было надо больше всего. Так можно ли здесь мечтать о чем-то большем?

Лесничий ушел только под вечер, влив в Кристину очередную дозу парацетамола и убедившись, что температура пошла на убыль. На журнальном столике возле кровати он оставил весьма ценную вещь — спрей для носа, и теперь проблема насморка не стояла так остро, как сутки назад. Мерзкая, но дико эффективная гадость начисто отбивала у соплей всякое желание течь беспрестанным потоком как минимум на час. Так что сегодня Кристина даже не заметила, как заснула крепким сном и проспала так до самого утра.

На следующий день, когда Лесничий снова пришел без звонка, Кристина встретила его уже на кухне, где со скоростью черепахи на марш-броске готовила какое-то непонятное, но вкусно пахнущее варево.

— Ты чего встала? Ну-ка, быстренько обратно в постель, а то для верности придам тебе ускорение по мягкому месту!

— Не могу больше валяться без дела. Да мне уже значительно лучше, ты же сам видишь.

— Ничего я не вижу, и знать, гражданка, не хочу. Давай, двигай отсюда.

— А как же суп?

— А суп я сам, так и быть, доварю. В него еще что-нибудь бросать надо?

— Ничего, только специи минут за пять до готовности. Ему еще кипеть минут десять, не меньше. А вообще пробуй по картошке: как только сварится, значит, можно уже смело выключать.

— Все понял. Сделаю в лучшем виде. Давай, Кристя, ступай. Я же вижу, что тебе еще тяжеловато.

Кристина, для виду еще немного поломавшись, отправилась обратно в комнату. Прилегла на кровать, взяла газету, которую принес Иван, лениво пробежалась глазами по заголовкам.

Ровно через пятнадцать минут Лесничий вошел в комнату, неся на пластиковом подносе тарелку супа, художественно уложенную нарезку, блюдо с фруктами и бутылку красного грузинского вина.

— Боже, какое великолепие! А что празднуем?

— Ну, на самом деле у нас масса поводов для праздника. Во-первых, Ликвидатор с Еленой передают тебе привет и желают скорейшего выздоровления. Во-вторых, ты меня сегодня радуешь тем, что явно идешь на поправку. А в-третьих, на данный момент в канале нет ни единой помехи. И в ближайшую пару-тройку месяцев вряд ли будет, так что можешь работать спокойно.

— Подожди, я что-то не поняла. Ну, с Резидентом и Фредди все понятно. А Изя? Ты про него не забыл? Он-то молчать не собирался, насколько мне известно.

— Об Изе уже побеспокоились. И настолько качественно, что мне бы даже в голову не пришло такое устроить. Помнишь, Ликвидатор мельком упоминал о Борисе семь-сорок? Он у него еще портативку для охоты брал. Обстонался, что больно разговорчивый тип попался, второго такого болтуна, мол, еще поискать.

— Честно говоря, не помню, но Бориса семь-сорок хорошо знаю. По крайней мере, по эфиру. Забавный кадр, с ним весело общаться.

— Так вот, мы вчера, после того, как я от тебя ушел, устроили что-то типа маленького сейшена. В принципе, об этом очень просил Ликвидатор, говорил, что обещал своему другу познакомить его со мной и Бегемотом. Честно говоря, я не рвался на эту встречу. Не люблю лишней огласки в подобных делах. Да и устал, как собака. Но Олег был более чем убедителен. Так что пришлось смириться.

— И что там было?

— Я тебе как раз об этом и собираюсь рассказать. Встретились мы у Ликвидатора, только-только по первой собираемся пригубить, этот же поросенок специально попросил всех быть без машин, так вот, и тут Бегемот говорит тост. Ну, как он умеет. Минут на пять безудержного растекания мыслию по древу. Но суть сводится к тому, что как хорошо, что из канала вытравили еще одну помеху, и теперь операторам будет хоть чуть-чуть полегче работать на эфире. Так вот, встает Семь-сорок и просит маленькое алаверды. Я про себя тихо ужасаюсь, если алаверды такое же, как сам тост, то мы сегодня вообще выпить не сможем.