Жемчужная Тень - Мюриэл Спарк

— Приставание с сексуальными целями, — подтвердила Харпер.

— Да? Он что-то натворил? — спросила я.

— Следовал за нами повсюду. Домогался нас. Это он должен сидеть в тюрьме, а не мы.

Я не упустила подвернувшийся шанс. Присев на крыльцо, я переписала финал рассказа в соответствии с нынешними правилами корректности. Обе девушки, Харпер и Уилтон, были оправданы, а в полицию забрали косоглазого студента. Я показала Харпер и Уилтон новый финал.

Мало того: под шумок я ускользнула в дом. Остальные смущенно расположились в саду. Я позвонила в полицию и сообщила, что наш садовник досаждает двум молодым женщинам нежелательными знаками внимания. Без особого энтузиазма полицейские согласились приехать и выяснить, что происходит.

Джо они увезли с собой. Харпер и Уилтон исчезли, очевидно, удовлетворившись результатом. Вскоре вернулся Джо, отделавшийся предупреждением, и занялся прополкой сорняков в саду.

ДАМЫ И ГОСПОДА

© Перевод. У. Сапцина, 2011.

От автора: в основе этого рассказа лежит реальный случай, вероятно, еще более ужасный потому, что человек, о котором пойдет речь, боялся, как бы в обществе девушки его не застала родная мать, а не жена. В действительности его не поймали, только заметили, как он околачивался вокруг общественной уборной, что весьма повеселило автора.

Мимо собора, мимо еще не открывшихся «Бойцовых петухов», мимо киоска с мороженым, мимо мельничного лотка, мимо озера, когда-то бывшего монастырским рыбным садком, — они идут все дальше. Год 1950-й. Ее имя — Джун Флиндерс, его — Билл Добсон. Место действия — древний Веруламий. Рука об руку они приближаются к нам.

Мисс Флиндерс еще училась в университете на севере Англии. Мистер Добсон преподавал домоводство в техническом колледже в Мидлендсе. Они познакомились на летних курсах. Была еще миссис Добсон, но эти двое мыслями оставались далеки от нее.

Некоторое время они болтались возле мельничного лотка, стояли на мосту, опираясь на перила. Пришла корова и грациозно спустилась к воде выше по течению, где река была не столь бурной. Безмолвная и терпеливая, словно дерево, возвышающееся над собственной тенью, она стояла и благосклонно принимала прохладу воды, льнущей к ее ногам. Там, где ручей с шумом вливался в мельничный лоток, резвились несколько босоногих мальчишек. Ни Джун, ни Билл не любили детей, но к этим мальчуганам испытывали приятную симпатию. Так как в эту минуту они были вдвоем и наслаждались незаконной и тайной встречей, их сердца переполнились снисходительностью и побудили их купить в киоске пять рожков с мороженым и раздать их детям.

Получив мороженое, мальчишки умчались прочь от мельничного ручья так быстро, словно боялись, что у них отнимут нежданно доставшееся лакомство.

— Куда же вы, ребята… — начал было Билл, но этим лишь все окончательно испортил. Распознав в нем учителя, ребятня разбежалась.

— Забавно, должно быть, внезапно унаследовать целое состояние, — заметила Джун.

Этому повороту темы он только обрадовался: ему давно хотелось кое-что рассказать ей.

— Поначалу мне не верилось, — признался он.

— Представляю, — кивнула Джун.

— Я показал письмо Мейзи, и Мейзи поначалу тоже не поверила.

На лицо Джун набежала тень невеселых мыслей. Мейзи приходилась Биллу женой, и Джун становилась грустной и задумчивой при каждом упоминании о ней. Скажем больше: к этому выражению лица Джун приспособила сама природа. Свои светлые волосы она делила на прямой пробор, зачесывала назад и собирала в пучок, вдобавок нос у нее был довольно длинный и белесый — представьте себе эту картину, и вы поймете, насколько удачно дополнял ее скорбный взгляд.

Но менять тему она не стала.

— Тем легче будет сообщить известие, — заметила Джун.

— Да, — с жаром отозвался он, — для этого и нужны деньги. Рано или поздно Мейзи не будет зависеть от меня. Сказать по правде, Джун, — продолжал он, — все, что у меня есть, я завещал ей. Ты наверняка согласишься, что в таких обстоятельствах это лучшее, что можно предпринять. Но разумеется, на жизнь нам вполне хватит, Джун. Просто я подумал, что будет правильно оставить ей все, что у меня есть. Это хоть немного скрасит известие, когда мы сообщим его.

— Все, что у тебя есть? — переспросила Джун.

— Да, — подтвердил Билл. — Понимаешь, так нам будет легче.

— Это немалые деньги, — заметила Джун.

— Из них еще надо вычесть налог на наследство, — примиряюще напомнил он. — Но у нас вся жизнь впереди, как знать, кто умрет первым? Не будем об этом, — добавил он. И еще добавил: — Давай жить полной жизнью.

Биллу минуло сорок два. Восемнадцатилетней Джун вовсе не казалось, что у него впереди вся жизнь. Впрочем, она была влюблена в Билла, а все остальное не имело значения. Манерами он напоминал ей учителя ботаники, с той лишь разницей, что Билл сбежал вместе с ней, а учитель ботаники — нет, и не сбежит никогда.

Джун тревожило, что полный разрыв между Биллом и его женой пока не состоялся. Мейзи понятия не имела о романе своего мужа и была убеждена, что он уехал читать цикл лекций.

— Хорошо бы тебе окончательно расстаться с Мейзи, — сказала Джун. — Терпеть не могу обманы в таких делах.

— А что, уже приходилось? — спросил Билл.

— Нет, что ты, — поспешила возразить Джун. — Я просто хотела сказать, что вообще ненавижу обманы.

Сталкиваться с подобными обманами Джун еще не приходилось. Это и беспокоило ее. Они оставили багаж в номере отеля. Билл записался в книге портье как «Уил. и миссис Добсон». А если ему расхочется всегда жить с ней? Если ему нужно от нее только одно? Если так, тогда понятно, почему Мейзи до сих пор ничего не знает. А потом будет уже слишком поздно. Как все запутанно и сложно.

— Я вообще ненавижу обманы, — повторила Джун.

— Я думал, нам надо проверить, насколько мы подходим друг другу, а уже потом принимать окончательное решение, — угораздило ляпнуть Билла.

— Ты же говорил, что между вами все кончено в любом случае, — напомнила Джун.

— Так и есть, — сказал Билл. — Так и есть.

— Билл, — начала она, — ты выполнишь одну мою просьбу?

— Конечно.

— Знаешь, сегодня нам бы лучше не… я бы не хотела… давай не будем…

Джун судорожно рылась в памяти, подыскивая верное выражение. Ей хотелось выразиться поточнее, но так, чтобы не показаться слишком вульгарной или чопорной. Наконец она вспомнила подходящие случаю слова и с облегчением договорила:

— Я предпочла бы, чтобы сегодня мы обошлись без близости.

Лицо Билла стало расстроенным. У Джун обнаружились совершенно неожиданные свойства.

— Ты же сама хотела остановиться в отеле, — напомнил он.

— Да, конечно, — нетерпеливо подтвердила Джун, — но лучше бы нам подождать. Ну, как ты не понимаешь. Для меня это очень важный и ответственный шаг. Лучше завтра, — добавила она, испытующе вглядываясь в лицо Билла.

— Хорошо, — отозвался все еще слегка озадаченный Билл. — Если ты не хочешь… то есть если ты считаешь нужным повременить, дорогая, — поспешно поправился он, — я, естественно, готов с уважением отнестись к твоим желаниям. Надеюсь, — продолжал он, воодушевляясь при этой мысли, — надеюсь, я, как мужчина, способен на такое. Ведь я всем сердцем люблю тебя, Джун.

Джун вздохнула с облегчением. Она была бы не прочь еще поговорить об окончательном разрыве с Мейзи, но решила, что разумнее будет подождать.

— Пойдем посмотрим древнеримскую стену, — предложила она.

Она решила, что лучше дождаться следующего упоминания о Мейзи. Но ей было всего восемнадцать, и она ужасно волновалась.

«Мне всего восемнадцать, и я ужасно волнуюсь, вот и все», — сказала она себе.

И через несколько минут вернулась к разговору о Мейзи.

— Ты уже подумал о том, как обеспечишь Мейзи? — спросила она. — Надеюсь, ты назначишь ей небольшое содержание. Или ты это уже сделал?

— Да, — сказал Билл.

— Ей будет достаточно? — продолжала Джун. — Хватит и небольшого, ведь у вас нет детей.

— Да, — сказал Билл.

Джун нестерпимо хотелось спросить «так сколько же?» и она уже думала, как бы получше сформулировать этот вопрос, когда Билл заговорил:

— Не забыть бы послать пятерку моему кузену, старине Леонарду. Кстати, он живет тут неподалеку. В Брикет-Вуд.

— Кто он? — спросила Джун. — Надеюсь, мы его не встретим.

— Не бойся. — Билл рассмеялся. — Он все равно не узнает меня. Он всегда был глуповат. Живет совсем один, бедолага. Кажется, ему недавно назначили пенсию по инвалидности. — Билл задумался. — Нет, все-таки пусть Мейзи отправит ему пятерку, теперь я могу себе это позволить.

— Почему Мейзи? — спросила Джун. — Разве ты сам не можешь?

— Я не знаю адрес, — объяснил Билл. — А Мейзи знает. Она поддерживает связь с ним. Как сама понимаешь, исключительно по доброте душевной. У Мейзи есть свои достоинства, — добавил он и остановился на тропинке, чтобы придать вес своим словам. — В этом ей не откажешь, милая.