Мужчины как дети - Татьяна Веденская

– Это же фактически работа. Я просто работаю на территории работодателя. Это же нормально? – говорила Жанна, уговаривая саму себя, что вся эта история как-нибудь рассосется сама.

– Конечно, нормально. При условии, что ты не спишь с работодателем. А ты спишь. И не врешь работодателю. А ты…

– Я поняла, – махала рукой Жанна. – Нет, но кто же знал, что все зайдет так далеко?!

– Кто-кто? Ты должна была знать. Или что, твой Александр Евгеньевич был похож на подлеца? И проверку он прошел, верно ведь?

– Верно, – вздыхала Жанна и принималась напряженно думать, теребя карандаш.

Теперь же, когда Павел Светлов отбыл за границу на совершенно неопределенный срок, необходимость в аренде этой куркинской квартиры отпала. И работать больше было не с кем и незачем, но они с Сашей продолжали жить вместе, и Саша оставался все таким же серьезным, с газетой и чашкой кофе, с поцелуем и предложением встретить после работы. Все было как-то подозрительно хорошо. И он ей верил, это было видно. Так что она боялась даже думать о том, чтобы рассекретить как-то свое Бусиново, но… как сказать о нем Александру так, чтобы он при этом ее не бросил бы в тот же миг, – этого Жанночка не знала. Поэтому, со всей свойственной ей женской безалаберностью, она продолжала плыть по воле волн, все дальше отплывая от берега и спасительного дна. Ложь накатывала, как снежный ком, ловя Жанну за пятки в самые непредсказуемые моменты.

Например, когда они ссорились. Да, конечно же, они ссорились, как и любая нормальная пара. А чего еще ожидать, когда двое взрослых, состоявшихся, независимых, в общем-то, людей, всю жизнь проживших в собственном пространстве, вдруг решают разделить его друг с другом. Конечно, они и тапочки ставят по-разному, и яичницу каждый жарит по-своему. И привычки сложились уже сто лет назад. Жанночка по вечерам любит смотреть какие-нибудь фильмы, а Александр – новости. Жанночка стаскивает на себя одеяло и не любит пижаму, Саша наоборот – спит очень спокойно, но может утром очень рано встать и ходить, греметь чем-то, будить Жанночку.

– Может, дашь мне хоть поспать в собственный законный выходной?

– Может, будешь ложиться пораньше? Долго спать вредно. Уже десятый час.

– Саша, я не понимаю, тебе-то что.

– Я хочу завтракать с тобой. Я сделал сок.

– О господи, за что мне это. Встаю! – Вот так примерно они и договаривались. Но иногда ссоры были другими. Иногда, когда Саше снова звонила Марина, или когда он сам звонил ей, или когда он просто говорил, что задержится, потому что ему надо заехать на Таганку, потому что ему что-то в последнее время совсем не нравится, как Марина себя ведет, что-то с ней явно происходит.

– Ну и что? – возмущалась Жанна. – Ну и пусть происходит.

– Ты ее не знаешь. Она никогда так себя не вела. Она бросает трубки, я должен узнать, все ли у нее хорошо.

– Да? А если я вдруг начну бросать трубки? Что это за странная связь у вас? Ты уверен, что Марина – твоя БЫВШАЯ жена? Что-то ты о ней беспокоишься, как о настоящей.

– Ты что, ревнуешь? – поражался Саша.

– А что в этом странного? Почему-то обо мне ты так не беспокоишься?

– А что с тобой не так? – удивлялся он. Да, проблемы у Жанны с Мариной были, хоть они и не виделись ни разу в реальной жизни. Жанна действительно ревновала и страшно боялась Александра Евгеньевича потерять. При этом совершенно не собиралась с кем-то его делить. И поэтому в те дни, когда, как она знала с его же слов, а врать Саша не считал порядочным, он был у Марины, Жанна устраивала ему скандалы. Или же, напротив, глухие молчаливые забастовки, которые бесили его даже сильнее.

– Что ты молчишь?

– Просто так.

– Ты злишься?

– Нет, все отлично.

– Ты меня не любишь?

– Нет, почему ты спрашиваешь? – И все в таком духе, пока все-таки кто-то кого-то не зацеплял и они не начинали кричать. И в один прекрасный момент, когда Жанна докричалась до того, что начала даже паковать чемоданы и грозить, что немедленно уйдет, Саша сказал:

– Нет, куда же ты пойдешь? Тебе некуда ведь идти!

– Как некуда?

– А куда? Не к бывшему же твоему сантехнику.

– К Бориске? Нет!

– Ну вот и я о том! Не могу же я позволить тебе уйти ночью на улицу. Лучше уйду я.

– К ней? – бесилась Жанна, чувствуя, что это будет окончательным идиотизмом, если в результате ссоры она останется сидеть в совершенно ей ненужной куркинской квартире, а Саша уйдет к Марине, будь она проклята. И почему всем нормальным бывшим мужьям наплевать на своих бывших, а ему нет.

– К кому – к ней? – устало выговорил он. – Сколько же можно говорить, что она для меня уже давно человек совершенно чужой.

– Тогда зачем она тебе?

– Просто… я бы не хотел, чтобы с ней что-то случилось. Что-то плохое, понимаешь? Она всегда была слишком привязана ко мне. А сейчас… что-то с ней происходит.

– И пусть происходит! – хмурилась Жанна.

– Она стала другой, и я не понимаю, как с этим быть. Но если тебя это утешит, она не хочет разговаривать со мной.

– А ты с ней? Зачем тебе разговаривать с ней?

– Я бы хотел услышать, что с ней все в порядке. Что она счастлива. Я бы мог тогда почувствовать себя свободным, понимаешь? Жанна, милая, я понимаю, что все это непросто для тебя. Но тебе не надо никуда уходить. Хочешь – я сам уйду. Если тебе, конечно, будет лучше.

«Что вы за два идиота?» – сказала бы Лида, если бы была сейчас там, но Лиды не было – она оставила Машку Эмилии Вячеславовне, уехала в Германию и отзывалась только редкими звонками и сухими заверениями, что у них все в порядке, если не считать того, что в Германии все как-то странно реагируют на поздравления с 9 Мая. Почему-то злятся, странные люди! У Лиды были свои проблемы и своя жизнь, и двум идиотам приходилось разбираться самим. Александр думал, что Жанне некуда пойти. Жанна хотела, чтобы они вместе пошли к ней в Бусиново, а также хотела, чтобы Марину унес какой-нибудь ураган, как девочку Элли. И пусть ей даже встретится великий Гудвин – лишь бы она больше не появлялась на Жаннином горизонте. Поэтому, когда Марина позвонила на домашний номер и, напоровшись на Жанну вместо Саши, немного помолчала, а потом сухо попросила ее передать Саше, что она ждет его дома на Таганке сегодня к трем, Жанна от ярости еле смогла сдержаться и не наорать на нее. Сказалось воспитание. Зато потом она наорала на Машку.

– Я уйду! Я не собираюсь так жить всю жизнь. Я просто чувствую, что она лежит в моей постели, прямо между нами с Сашей. Сколько можно. Даже если она с ним и не спит, но она держит его за яйца. И еще я должна ему что-то передавать! – визжала Жанна, бегая по комнате и загружая Машку своими проблемами.

– Так не передавай, – пожала плечами Машка.