Игра с судьбой - Галина Ландсберг

***

Лишних вопросов возникла целая куча: казалось никто из солдат, без дела слонявшихся по лагерю, не поленился подойти к четвёрке и спросить о произошедшем. Из всей компании, Вермут решил, что отмазка с самогоном поселенца вполне годится для прикрытия, и каждому любопытствующему расписывал в подробностях как и сколько было выпивки, как они принимали её на грудь, и как она была изготовлена. Последнее Морф считал лишним, но рассказывал наёмник настолько уверенно, словно сам чем-то похожим из-под полы приторговывает и разбирается во всех тонкостях приготовления ничуть не хуже того самого деда Савелия. Солдатня верила и отваливала, словно бы подобные описываемые попойки в их лагере – дело обычное.

Весь путь до КПП Роза выглядела крайне озадаченной, плетясь за спинами остальных попаданцев и периодически неловко подёргивая ногами. Очевидно непривычно быть человеком другого пола, с отличными от привычных физическими данными, и девушка не знала, как избавиться от одолевающего дискомфорта. Только майор хотел дать ей пару советов и подстебать заодно немного, как та моментально оборвала его, уже зная, что мужчина хочет сделать:

- Нет, заткнись. Просто не трогай меня. – Строго, с угрозой в голосе, предупредила учёная своего мужа и тот, мирно отмахнувшись, решил сдержать свои клоунские порывы и оставить шутливые замечания на потом.

Морфей понимал, что она нервничает, да может и успокоил бы, как обычно, но ласково прижимать к груди какого-то мужика желания особо не было.

Уместившись в салоне вахтового ЗИЛа, выкрашенного в цвет тёмной оливы, и сбившись в одну компанию, сталкеры терпеливо тряслись по бездорожью. Как оказалось, ехали они в качестве пополнения к охране в лабораторию Х-16, что находится на территории современной Темной долины. Узнал об этом Вермут, расспросивший остальных «вахтовиков», которые теперь сидели и смотрели на него как на умалишённого, и едва пальцем у виска не покручивали. Мерх подыгрывал, ссылаясь всё на тот же самогон, и майору хоть и нравилась его полезность, сама по себе такая активность напрягала. Словно мужчина не думал ни о каких последствиях и просто делал то, что считал нужным.

Но больше напрягало отсутствие Корда, который ехал в водительской кабине на правах ученой интеллигенции. Как оказалось, Николая прислали из Киева с неделю назад, работать лаборантом у какого-то учёного, и, имея скверный сварливый характер, парень успел надоесть всем без исключения, включая и капитана Таченко, который добывал в этих местах последние дни. Он должен был сопроводить отряд, живший в бараках, до одной из лабораторий, параллельно проконтролировать как идёт в этих местах служба, и убыть восвояси одиннадцатого числа.

Морфей не желал ни на секунду спускать глаз с устроившего им это приключение товарища, а тот был рад держаться подальше от бывшего подчиненного. Майор был уверен практически наверняка, что Корд что-то задумал, но что и когда он это выкинет, сказать не мог. Сталкер перед отъездом даже попытался Таченко уговорить быть более внимательным с учёным, но тот только отмахнулся, уже предвкушая скорое расставание с надоевшим пухлым пареньком.

Наблюдая в окно за проплывающими мимо деревьями и просторами будущей Зоны, Морф бессознательно сравнивал видимое сейчас с тем, что появится в будущем. Понимал, что большая часть всех этих деревьев превратиться в кривых уродов, на которых больше никогда не будет здоровой сочной зеленой листвы. Понимал, что эта весна – последняя, и после взрыва на территории наступит вечная осень, редко сменяющаяся на подобие чего-то другого. Места казались безопасными, хотя сталкер и знал, что на большей части территории радиационный фон всё ещё предельно высок и опасен для человека. И все эти люди, служащие сейчас в Зоне… Не все здесь оказались без собственного желания, и большая часть из них, вероятнее всего, погибнет через несколько дней, когда произойдёт поворотный момент. Только видя наглядно возможные жертвы, Морф осознавал, что Зона строилась на крови: человеческой, животной, и остается наполненной ею до сих пор, не хуже какого обпившегося крови надутого комара.

Грузовик резко тряхнуло и повело в сторону. Майор ударился лбом о стекло, громко выругавшись, и схватился по привычке за автомат, в готовности защищаться от напавших тварей. Быстро вспомнив, что мутантов на поверхности пока нет, Морф нырнул под сиденья, предположив, что напасть могли люди. Однако тряска и старательный уход в кювет скоро завершились, оставив грузовик на дороге. Тот заскрипел, притормаживая, а после остановки, спустя несколько секунд, отворилась дверь салона.

Приготовившиеся к сражению вояки растеряно опустили оружие, когда в проёме показался капитан, затаскивающий внутрь бессознательного учёного Николая, по рукам сцепленного наручниками. Майор мысленно чертыхнулся, испугавшись своей правоты: неужели Корд на самом деле решился напасть в одиночку на вооруженных вояк? Бросив тело парня на пол, Таченко удивленно посмотрел на Морфея.

- Ты был прав, - выдохнул мужчина, кивнув на лежащего Корда, - на водилу набросился, хотел из тачки выкинуть. И выкинул бы, но со мной не справился. Присмотри за ним, пока ехать будем. Потом разберемся, что за херня и откуда ты знал, что он может что-то натворить.

Майор согласно кивнул, и перетащил бездыханного учёного на место рядом с собой, в довесок связав ноги того автоматным ремнем. Всё оставшееся время поездки Морфей не сомкнул глаз, хотя дорога укачивала, и к моменту, когда в отдалении замелькал башенный кран с территории завода, Корд пришёл в себя. Ни проронив ни слова, мужчина угрюмо покачивался на месте и настороженно смотрел в окно, в то время как майор понимал, что ему следует быть начеку как никогда.

11

НАСТОЯЩЕЕ

Фенек

Увидь она раньше где-нибудь такой отряд «Наёмников», то подумала бы, что те отправляются творить какую-то большую пакость. Девушка не представляла, что мерхи могут заниматься чем-то ещё, помимо типичной разрушительной деятельности; в частности - чем-то, вроде вывоза своих контуженных товарищей с места боя, и их сопровождения куда-либо.

Поначалу услышанный звук вертолёта Фенек приняла за стандартный военный облет по доступному периметру, которым те иногда баловались, пролетая низко, словно для провокации местных. Но, когда к месту стоянки прибыла пятёрка