Я хочу вернуться туда… - Ольга Яблочкина

В ресторане кипела обычная жизнь. Может, даже посетителей больше стало. Но это было лишь внешне. Минкё постарался пройти незаметно в кабинет управляющего, что удалось ему с трудом. Пришлось поднимать воротник и прикрывать им лицо. В кабинете будто никого и не было. Тихо, спокойно… Минкё зашел и огляделся. Где же Чонсу? Пройдя к шкафу, Минкё открыл сейф с документами. Код знали только два человека. Он и…

– Чонсу? Что ты здесь делаешь?

Зазнавшийся владелец ресторана сидел на полу около боковой стороны стола. Одну ногу он согнул и поставил на нее локоть. Казалось, что он узнал о приближающемся апокалипсисе и готовился поведать о нем миру – настолько было скорбно его лицо. На лице были мокрые дорожки, будто он плакал совсем недавно.

– Что случилось? – Минкё присел около друга, с тревогой вглядываясь в его лицо.

Тот не мог ничего сказать еще две минуты. Собирался и не мог. А потом слова полились сами нескончаемым водопадом. Чонсу говорил все: как он ошибся в новом партнере, что его и зовут-то по-другому, что он очень сожалеет, что выгнал своего единственного верного друга, что Оливию похитили и…

– И вот, мне завтра придется сознаваться в том, чего я не совершал! – уже со слезами на глазах сказал Чонсу.

Минкё только хмурил брови, что было признаком крайней безысходности, а также глубокого мыслительного процесса. Чонсу опустил голову насколько это возможно. Ему было стыдно смотреть в глаза друга, ведь он наговорил ему столько гадостей недавно. Ему было стыдно, что Минкё видит его беспомощность. Единственный выход казался совсем неутешительным, этот выход лишал его свободы, чести… Но что он еще мог придумать, если его любимая девушка находится на волосок от гибели? Лучше пожертвовать этими глупыми понятиями ради невинной жизни. На глаза снова начали наворачиваться слезы, а Чонсу этого даже не замечал. Он и друга-то своего почти не замечал, почти не слышал и не видел.

– Сложно… – тихо произнес Минкё. Было крайне мало случаев, когда он не мог придумать выход из сложной ситуации, но эта оказалась одной из них. Он уже забыл о тех обидных словах, произнесенных Чонсу совсем недавно. Сейчас до этого просто не было дела, а слова прощения были лишними.

Чонсу посмотрел на друга глазами, полными слез, безысходности и тревоги. Потом снова до невозможности опустил голову. Минкё уже был не в силах смотреть на потерявшего все в один момент Чонсу. Он встал, прошел несколько шагов туда-обратно, взлохматил одной рукой себе волосы. Ничего не приносило сообразительности. Потом он рванулся к двери из кабинета, бормоча что-то себе под нос, из чего можно было только различить «Мне нужно придумать… Мне нужно…». Он вышел, оставив друга наедине со своим горем. Чонсу хотел снова все разрушить, снова бросить папку в стену, сломать стул, сжечь документы, разнести кабинет к чертям… Но на это уже не оставалось сил. Он так и продолжал сидеть на полу, а перед глазами было безжизненное лицо Оливии.

Через три минуты вернулся Минкё. В его руке была наполовину пустая бутылка соджу. Уже не таким твердым шагом он снова подошел к Чонсу и присел на корточки.

– Хочешь? – как ни в чем не бывало предложил Минкё, немного приподняв бутылку.

Чонсу только безразлично посмотрел на предлагаемую бутылку и опять опустил голову.

– Зря, – заключил Минкё, отпив еще один глоток. – Помогает соображать. Я кое-что придумал…

С этих слов всегда начиналось увлекательное и довольно опасное приключение, в конце которого Чонсу был готов убить друга за глупую идею. Но в этот момент именно эти слова были самыми долгожданными. Чонсу вопросительно посмотрел на друга.

– Помню я одно произведение… – пространно начал Минкё.

– А ближе к делу? – поторопил Чонсу. Сейчас каждая секунда была дорога, и на пустые разговоры просто не было времени. Минкё принял чуть обиженный вид.

– Какой нетерпеливый… – Еще один глоток. – Ладно. Есть у меня одна знакомая. Она работает в полиции. Я думаю, за тобой сейчас следят? И ты можешь пойти в отделение полиции, только чтобы дать ложные показания? Так вот… – Минкё сделал многозначительную паузу. – Я могу встретиться со своей знакомой, но только чтобы она была в штатском. И она сможет помочь нам, сделать так, чтобы выслали наряд полиции. Как тебе?

Несколько секунд Чонсу смотрел на друга, как на придурка. Произошло то, чего он и боялся – Минкё снова выдал свою глупую идею. Но не глупость ли должна им помочь в этой ситуации? Там, снаружи начали поблескивать окна соседних домов, светло и не очень, весело и грустно, но обладателям этих окон было невдомек о глобальных проблемах владельцев маленького ресторана.

– У нас очень мало времени, – тихо сказал Чонсу. – Успеешь?

Этих слов для Минкё было достаточно. Он достал телефон из кармана брюк и принялся искать номер «одной своей знакомой». Это заняло некоторое время, ведь таких знакомых была тысяча. Но вот, он уже приложил трубку к уху и слушает гудки. Чонсу безмолвно наблюдал все это. Она ответила. Разговор был недолог, заключался лишь в том, чтобы узнать как дела и какие планы на завтра. Да-да! Она свободна завтра, даже может встретиться утром! В глазах Чонсу начала загораться маленькая надежда.

– Ну все, – сказал Минкё, захлопывая крышку телефона и убирая обратно в карман. – Спасем мы тебя и твою Оливию. Но все равно придется сходить в полицию, чтобы отвлечь их внимание.

Надежда, начавшая светиться в глазах Чонсу, снова угасла. В положительный исход операции он не верил. Кто послушает женщину-полицейского о том, что надо выслать наряд полиции? А если они убьют Оливию раньше, чем арестуют всех этих бесчестных людей? Голова кружилась от всех этих мыслей. Хотелось спать, но он не мог позволить себе такую роскошь. Сейчас он снова напоминал того худого парнишку, который убивался на трех работах в Америке и совсем не видел выхода из этого замкнутого круга. Глаза закрывались сами собой, жуткие короткие кошмары заставляли биться сердце чаще в тысячу раз. Наконец, он просто не оказался способен бороться со сном. Голова упала на грудь, рука бессильно повисла вдоль тела.

– Опять быстро заснул… – пробормотал Минкё.

Он еще некоторое время с сожалением смотрел на друга, рассуждая о том, что все невзгоды выпадают именно на его бестолковую голову. Потом он подошел к шкафу, достал из нижнего ящика одеяло, которое было приготовлено на случай ночевки в кабинете, и укрыл, насколько это было возможно, своего друга. Тот только хмурил брови и наверняка боролся с плохими снами. Сам Минкё, бормоча что-то насчет того, что перед завтрашним днем надо хорошо выспаться, устроился на своем излюбленном диване, предварительно заведя будильник на своем телефоне.