Темное море - Джеймс Камбиас

– Надеюсь, шолены думают так же. Роберт, ответь на мой вопрос: ты надеешься найти там Алисию?

– Ну… Да, пожалуй. Для них логично отправить ее с «Хитоде» как можно скорее. Но мной руководят не гормоны! Похищение подъемника в любом случае разумная мера.

– Хорошо. Я просто хотел убедиться, что ты осознаешь свои мотивы.

Широкохвост вместе с Держихваткой и полудюжиной слуг Долгощупа цепляются за плавучий дом, как мелкие ползуны – за панцирь матери. Рядом с ними Каменщик 1-й при помощи тонкой веревки переговаривается со своим сородичем, сидящим внутри убежища. Широкохвост опять не вполне понимает, как они это делают, но, похоже, способ рабочий. Чужак поворачивается и осторожно стучит одним пальцем по голове Широкохвоста. Он до сих пор делает это медленно и часто ошибается.

«Подниматься жилище приближается. Каменщик драться. Хватай».

Плавучий дом начинает двигаться. Впереди слышен слабый отзвук чего-то твердого. По мере приближения Широкохвост различает огромную веревку, тянущуюся от земли до неба. В нескольких длинах тела внизу, цепляясь за веревку, карабкается твердый предмет размером с небольшой дом.

Каменщик 1-й отталкивается от стены убежища и плывет к этому объекту. Широкохвост жалеет, что у него нет с собой смотки, чтобы записать, как плавают пришельцы. Он дает эхосигнал и поднимает копье. Слуги Долгощупа следуют за ним и занимают позицию ниже карабкающегося дома, с той стороны, где расположен вход. Их задача – не допустить, чтобы иные существа, пришедшие из-за льда, помешали работе каменщика.

– Если кто-то появится, считайте ноги, – напоминает он остальным. – Четыре ноги – хорошо, шесть ног – плохо.

Плавучее убежище занимает положение над карабкающимся по веревке. Каменщик 1-й привязывает свисающий с его брюха канат к крыше ползучего дома, а затем перемещается к похожим на сифоны устройствам по бокам, которые и заставляют постройку двигаться вверх.

Все они очень шумят, и это тревожит Широкохвоста. Если рядом враги, они уже наверняка знают, что происходит. Широкохвост не помнит драк с захватчиками, но Каменщик 1-й и его сородичи, похоже, очень их боятся. Он думает, сможет ли победить в такой схватке: захватчики размером с него, а их толстые конечности могут быть очень сильны…

Он улавливает едва слышный неприятный звук – так скрежещут орудия каменщиков – и отваживается послать импульс. Дверь в нижней части ползучего дома открыта, из нее высовывается крупное существо. Захватчик! Широкохвост собирает всю злость и обиду за каменщиков. Это их дом, и захватчики явились в него без приглашения!

– Вперед! – приказывает он остальным и бросается в атаку.

В одной из малых конечностей существа – твердый предмет. Широкохвост помнит рассказ Каменщика о стрелометах с плавучими снарядами, поэтому ударяет конечность копьем, отбрасывая ее в сторону как раз в тот момент, когда что-то вылетает из твердого предмета быстрее, чем пузырь из источника. Оно пролетает мимо Широкохвоста и врезается в Коркоспина – одного из Долгощуповых слуг.

Раздается очень громкий шум, и Коркоспин разлетается на мелкие кусочки хитина и плоти.

Полуоглохший Широкохвост бросается на захватчика. Тот хватает его копье за древко, отводя острие в сторону, и пытается оттеснить нападающего. Широкохвост выпускает орудие и кидается на врага, выставив вперед клешни. Чужак направляет на него оружие. Широкохвост захватывает его конечность обеими клешнями и сжимает их. Плоть мягкая, но с жесткой сердцевиной – такая же, как у первого пойманного Научным обществом каменщика, вскрытого Долгощупом.

Захватчик бьет его другими конечностями и, слышно, снимает с ремня новый твердый предмет, судя по звуку, острый. Широкохвост сжимает клешни до тех пор, пока что-то не ломается внутри плоти, и в воду не начинает литься теплая кровь. Вкус у нее иной, чем у крови каменщиков.

Он отпускает сломанную конечность в тот момент, когда захватчик бьет его своим острым орудием. Острие скользит по панцирю и не проникает внутрь. Широкохвост снова схватывается с захватчиком, удерживая его ногами и левой клешней, а концом правой пытается дотянуться до загривка. Тварь дерется отчаянно, она сильна. Острый предмет снова втыкается в его панцирь и на сей раз проделывает небольшое отверстие. Широкохвост нащупывает твердую оболочку вокруг головы существа и пытается подцепить ее заднюю кромку. Тварь изворачивается, отбивается, пытается ухватить его за клешню, но Широкохвост обхватывает ее сразу всеми ногами.

Наружный панцирь гораздо прочнее, чем у каменщиков, но Широкохвост откормлен и зол, и ему удается пробить покрытие. Вода вокруг становится теплой, в ней плещутся пузырьки. Тварь совершает последний отчаянный рывок, отламывает Широкохвосту одну из мелких конечностей, но клешня уже в голове захватчика и с каждым движением проникает все глубже в горячую плоть, пока не достигает сердцевины. Там есть место, где внутри плоти две твердые штуки соединяются вместе. Широкохвост загоняет клешню между ними, и существо перестает двигаться.

Роб открывал люк с опаской, готовый отпрыгнуть в воду, если увидит шолена. Он приподнял крышку на несколько сантиметров и сквозь открывшуюся щель заглянул внутрь. Человеческая рука ухватилась за край и откинула дверцу на всю ширину… Мгновение спустя Алисия уже стягивала с него шлем, пытаясь затащить внутрь подъемника.

– Ты ненормальный! Обожаю тебя! – говорила она между поцелуями. – Как ты узнал, что я буду здесь?

– Я не знал, но надеялся. Ты в порядке? Они не обидели тебя?

– Со мной все в порядке. Шолены ничего мне не сделали. Они подняли наверх уже половину персонала и свозят вниз солдат.

– Неужели это Роберт Фриман? – послышался голос Пьера.

Роб наконец сумел отвести глаза от Алисии и огляделся. Пьер и Надя стояли за спиной девушки, глядя на них со снисходительным умилением, которое женатые люди зачастую испытывают по отношению к парочкам.

– Как ты прошел охранника? – спросил Пьер.

– Привел союзников, – ответил Роб. – Ильматариан. Пока я обрезал кабель и пристегивал буксир, Широкохвост – тот, с кем я и Алисия познакомились с первым, – сцапал шолена, когда тот выходил из люка.

– С ним все в порядке? – забеспокоилась Алисия.

– Широкохвост в норме. Шолен мертв, и один из ильмов схлопотал пулю, – Роб скривился. – Полагаю, Широкохвост захочет забрать шоленский труп для исследования.

Когда субмарина пришла в движение, капсула начала подпрыгивать и немного покачиваться. Роб закрыл люк, чтобы в него не попадала вода.

Ирона воспринял новость спокойно. Когда он заглянул в лабораторию к Тижос, его запах был почти безмятежным.

– Люди отбросили все правила и ведут себя как дикари: они украли капсулу подъемника и перерезали кабель.

На Тижос накатила волна паники. Они в ловушке! Но почти сразу пришла радость – теперь у нее есть время для работы!

Ирона продолжил:

– У меня для тебя новое дело, Тижос. Оно потребует максимум внимания. Отложи все остальное.

– Скажи мне, что это за дело, – она постаралась не выказать раздражения.

– Я хочу, чтобы ты изучила все файлы землян по ильматарскому языку и создала протокол перевода, пригодный к работе. Подозреваю, ты и сама хотела бы это сделать.

– Звучит будто ты собираешься разговаривать с ильматарианами.

– Именно так.

– Скажи, зачем?

– Широжа доложил, что ильматариане участвовали в нападении на подъемник. Люди заключили союз с некоторыми из них или призвали на службу. Не имеет значения… Так как кабель подъемника перерезан, нам остается сражаться с опорой на местные ресурсы.

– Я понимаю.

– Имея связь с поверхностью, мы могли надеяться взять людей измором. Больше не можем. Это пора заканчивать! Нам тоже нужны союзники. Аборигены, которые смогут поговорить с другими аборигенами и найти, где скрываются земляне.

– Не могу поверить, что ты хочешь вступить в контакт с ильматарианами! Это противоречит сути нашей миссии!

Запах Ироны стал доминантным.

– Когда мы покидали Шалину, Согласие поручило нам не допустить дальнейшего заражения планеты людьми. Это было и остается сутью миссии.

– Но то, что ты предлагаешь, будет означать загрязнение уже с нашей стороны!

– Я не вижу другого выхода. Мы должны сделать выбор между ограниченным контролируемым контактом и неограниченным бесконтрольным заражением со стороны людей: навязыванием аборигенам человеческих идеологий, искажением естественного развития общества, обучением их нездоровым практикам.

Тижос обдумала его слова. В чем-то Ирона прав, и что еще важнее – у нее будет шанс изучить ильматариан. Самой и вблизи! Неважно, какую цель преследует Ирона, она позволит Тижос подобраться к ильматарианам ближе, чем кому-либо из шоленов до или после нее.

– Я сделаю все, что смогу, – заверила она начальника.