Мир которого не существует - Еркин Аскербеков

Глава 18

И снова уже успевшая приесться холмистая равнина. С пожухлой травой и низким кустарником. С разбросанными то там, то здесь рощами и лесками. И вдобавок, усеянная аномалиями как минное поле. Хорошо хоть безопасных 'дорожек' в ней хватало. Выбрав самую широкую, и к сожалению, оказавшейся самой извилистой, потопал по ней. Хорошо хоть это 'минное поле' закончилось через полтора км. Дальше можно было идти спокойно, аномалии встречались крайне редко. Хмм… это аномальное поле опоясывало мертвый город широким кольцом. Дело рук магов осажденных или осаждаемых? Наверное, швырялись тут заклятьями друг в друга, а они возьми и потом вернись в роли аномалии через невесть сколь лет. Впрочем это только мои догадки, может маги тут и не причем, и это дело рук мутировавшей местной природы. К тому же в городе я аномалии не встретил. Хотя… те же костяки за все свое пребывание там, могли их разрядить на себе. Все равно я в городе только пару часиков был и в закоулках не шарился, в поисках хоть самой завалящей аномалии…

Отмахав примерно тридцать км на север и по пути, распугав всю попавшуюся живность, начал присматривать местечко для ночевки. Солнце уже почти село и окрашивало все в оранжево-красные цвета. А монстрики от меня бежали как от чумы или лесного пожара. Блин, и чего они так боятся? Понимаю что не меня, а мехра, но все равно задаю себе этот риторический вопрос. Если бы я сам притопал, их реакция была бы противоположной – еда, мол пришла, налетай. Кстати, попив местной водички, не отравился, вопреки своим мрачным мыслям. Что тут сказать, я флегматик, или как иногда меня зовет Валек – тормоз. У меня мысленно язык что помело, а вслух говорю редко и больше по делу. Как и Серега. А Валек – холерик, про таких говорят – у них шило в одном месте. Вот уж у него рот не закрывается ни на секунду. Разве что когда спит. Но и тогда во сне разговаривает. И храпит. Тихо храпит, слава Богу. Но все равно народу спать не давал, когда в общей казарме спал. Это было ещё в первый год нашей службы. В обычной военной части. Пробовали все мыслимые и известные способы лечения от храпа. Ничего не помогло. Как ни свистели, как ни будили и водой обливали, и т.д. Все равно храпит и разговаривает. Проблему решили радикально – отправили спать в 'красную' комнату. С разрешения командира части. Теперь вечером по команде 'отбой' Валек отправлялся спать в отдельную комнату, неся тючок с матрасом, простыней и одеялом в одной, и с подушкой в другой. Все тогда вздохнули с облегчением. В общем, все уладилось, к его счастью. А то бы придушили ночью…

Если мы с Серегой спокойные, уравновешенные люди, то Валек носится как угорелый. Своей кипучей деятельностью он способен увлечь за собой других. К примеру, его друзей – а именно нас. Увольнительная есть – тут же тащит нас куда-нибудь: на дискотеку, в кино, кафе и другие места, где полно девушек. Кадрить девушек – его любимое дело. В его сотовом телефоне – не поверите, где-то с сотню номеров одних только бывших, которые впрочем, хорошо к нему относятся. Уверен, ни одна ему не откажет, если он позвонит и попросит встретиться. Заканчивается все, разумеется, постелью. И является Валек обычно под утро, с расца… Опа! Вот и подходящее местечко для ночевки нашлось!

Маленькая рощица, с более-менее 'нормальными' деревьями. Растущими преимущественно вверх, с прямыми стволами с обычной корой и зелеными листьями. А не как другие – перекрученные, низковатые, листья которых в большинстве коричневого оттенка, выглядящие будто их изгрызли какие-то сумасшедшие гусеницы. И кора – с сочащимися из трещин на неё слизью. Таких деревьев мне попадалось немало. Хотя были и те, которые выглядели почти нормально. Ладно, проехали. Только эту рощицу облюбовала какая-то странная зверюга. Странная потому, что не кинулась бежать как другие, когда подошел к рощице. Видел её только через термовизор мехра, наружу она не показывалась. На термовизоре она казалась каким-то ярким желто-оранжевым клубком конечностей. Брр… ну и видок, если уж через радар она мне брезгливость внушает, то что будет когда она вылезет? Уступать ей рощу я не намеревался, собираясь выкинуть её оттуда. Я добрый человек, очень добрый… И лишних смертей не люблю. Даже если это тварь из иного мира, которая при случае не отказалась бы полакомиться мною. Впрочем, если она окажется настолько тупой, что напасть на меня, придется её кончать. Другого выхода не вижу. Я уже успел привыкнуть к тому, что местное зверье меня шугается, царем местной природы себя возомнил. И тут по закону подлости, нате сцуко, по морде! Не очень приятное открытие. Тут уж снова на ум приходят сомнения – может я книжный персонаж? И это автор мне подкинул такую подлянку, чтобы я не расслаблялся. Эх-х-хх… Ладно, работаем!

Расстояние до этой твари – метров двести. И все сокращается. Автомат через плечо, дубину в правой руке сжимаю покрепче. Металл слегка поддается и плющится. Короче, как там в одной книжке говорится? Готов крушить черепа и ломать позвонки? Вроде бы так. Сто пятьдесят метров. На термовизоре видно, как задергалась и засуетилась эта туша. Фу, до чего противное зрелище. Сто метров. Убегать, почему то не спешит. До меня донесся какой-то писк и тихий визг. Других зверей поблизости нет, свалить уже успели, значит это она голос подает. Семьдесят пять метров. Сейчас мы зайдем в рощу и выдер… Ух ты ж, м..ь тв.ю, через кором…о!

На термовизоре было прекрасно видно, как тварюга метнулась мне навстречу. На месте её лежки осталось лежать шесть небольших и круглых пятен. Детеныши?! Точно, они самые! Свернувшиеся клубком и активно шевелящийся. Значит то что мне навстреч… А вот и их мамочка явилась!

Смазанное темно-серое пятно, с треском и шумом выломившиеся из рощи оказалась не такой страхолюдной, как мне показалось в термовизоре. Больше всего она была похожа на кошку. Только замените шерсть на плотные треугольные чешуйки, серовато-коричневого оттенка. Вместо мягких подушечек на лапе – по три толстых и изящных когте-пальца? Именно такое название пришло мне в голову, при виде таких оригинальных лап. Причем они даже на взгляд выглядели острыми как бритва. В кончиках когтей. Два желтых глаза, ярко блеснувшими, отражая свет заходящего солнца. И хвост – увенчанный в конце острым костяным треугольником, вытянутым и широким. Из пасти, с внушительным набором отменных зубов и клыков, которой не побрезговали бы и самые свирепые хищники, рвался громкий предостерегающий рык, мол не суйся, а то я тебе! И своим чешуйчатым хвостом хлещет себя по бокам.

Вот только мне прекрасно видно, как она меня боится. Лапы мелко подрагивают, тело трясется как в лихорадке, а рык иногда дает позорного 'петуха', срываясь в писк. Но отступать не желает, своих котят защитить хочет. Хоть и перепугана до смерти. К тому же она похоже ранена. На боку видна подживающая рана, длинная и узкая. Как будто меч тут поработал… опа, а это что? С правого конца раны, с трудом видна узкая полоска стали, блеснувшей на солнце. Похоже обломок меча или чего-то в этом роде. Хмм… что делать то будем?