Звездный десант - Василий Орехов

Рысь выполнила свое обещание и еще раз серьезно поговорила с Гламом. За эти дни в их отношениях все-таки возникла определенная натянутость, Саггети немного пришел в себя после того самоотверженного монолога, который произнес перед Джулией в комнате отдыха Бампера, и подсознательно начал злиться и на нее, и на себя. Однако, когда Рысь мягко побеседовала с ним, поведав, что он на самом деле всегда ей нравился и она очень гордится тем, как он справился со всеми трудностями и кем стал, Глам отмяк, расчувствовался и повторил свое предложение выходить за него замуж. И вот теперь Света собиралась заявить коллегам, что она посылает все к чертям и становится добропорядочной замужней женщиной. Она была уверена, что ребята поймут ее и не осудят. Тем более что их рискованная операция была с блеском окончена, и настало время снова расползаться по галактике. Но Рысь, кажется, нашла наконец свое настоящее место.

Войдя в кабинет Бампера, она невольно притормозила. В кабинете ее ждали трое. Кроме Песца и Лося, здесь сидел довольно невзрачный тип в совершенно не представительном пиджаке — человек с жидкими волосами и ничем не примечательной внешностью, при взгляде на которого тут же тянуло отвернуться. На вешалке висели его поношенный плащ и старомодная шляпа с помятыми полями. Этот тип явно был лишним для того разговора, который она собиралась затеять. Поэтому Рысь тут же натянула маску Джулии и радостно прощебетала:

— Привет, мальчишки!

— Привет, подруга! — не менее радостно приветствовал ее Лось, восседавший за новым директорским столом с хрустальным бокалом в руке. — Хочешь шампанского?

— Что празднуем? — беспечно осведомилась дурочка Джулия, пока Света быстро окидывала кабинет незаметным, но внимательным взглядом. Там, где обнаружился один неожиданный гость, часто можно наткнуться и на других.

— Результаты президентских выборов в Соединенных Мирах, — пояснил Родим. — Наша деятельность серьезно повлияла на их исход.

Остановившись посреди кабинета, Рысь оценивающе, уже не скрываясь, оглядела незнакомца. Если эти предельно осторожные черти вслух обсуждают подобные темы при этом типе, значит, он свой. Глуповатое выражение тут же сползло с ее лица.

— Грегсон полетел вверх тормашками? — серьезно спросила Рысь.

— А что, были варианты? После такого грандиозного скандала было бы очень странно, если бы он сохранил свой пост. — Витковский заботливо наполнил ей бокал шампанским. — Я бы, конечно, лучше водочки выпил, но эту штуку с пузырьками нам презентовал наш уважаемый гость.

Рысь подозрительно покрутила в голове последнюю фразу и тут же на всякий случай вновь решила стать Джулией:

— Спасибо, парниша. Какая же простая американская девушка не любит шампанского?

Родим и Казимир переглянулись и разом оглушительно расхохотались. Загадочный гость тоже слабо улыбнулся и, поднявшись, галантно отодвинул для Светы стул:

— Прошу вас, мисс.

Рысь почувствовала себя полнейшей дурой.

— Хватит ржать, — зло сказала она, окончательно сбрасывая маску Джулии. Взяла бокал, опустилась на свое привычное место напротив Пестрецова и сделала большой глоток. — Ну, ладно. И кто же у нас теперь новый Темный Властелин Империи Добра?

— Ни за что не догадаешься, — отозвался Песец. — Хорошо сидишь, не упадешь? Роберт Дональдсон.

Светлана поперхнулась шампанским.

— Что, правда?

— Истинный крест.

— С ума сойти! Кто бы мне сказал еще полгода назад, что в результате нашей операции в президентское кресло Соединенных Миров сядет ястреб Дональдсон, ни за что не поверила бы! Решила бы, что меня разыгрывают.

— Да ну, какой он еще ястреб, — отмахнулся Пестрецов. — Обыкновенный служака и патриот, по мере сил воевавший за свою родину, в вопиющих подлостях и военных преступлениях не замеченный. И Ипалайский конфликт он проиграл вовсе не из-за своей бездарности, стратегически он все делал правильно. Просто на тот момент мы объективно были сильнее. И, откровенно говоря, честный вояка генерал Дональдсон — на сегодня один из самых вменяемых политиков Соединенных Миров. Хотя бы потому, что он точно знает, как пахнет порох и как умирают люди. А те ублюдки, которые задумали и спровоцировали мятеж на Дальнем Приюте, — они ведь почти все гражданские, если не помнишь.

— Тут дело даже не столько в том, кого выбрали, — добродушно вступил в разговор гость, — а в том, чем это обернется. Едва вступив в должность, старый вояка тут же принялся наводить порядок. Возможно, если бы избрали какого-нибудь бесхребетного слюнтяя, организаторам бойни на Дальнем Приюте удалось бы спустить дело на тормозах. Но генерал Дональдсон — старый солдат с обостренным чувством справедливости и его трудно испугать комбинацией из трех пальцев. Такая невероятная подлость предшественников потрясла даже его, человека, много повидавшего. Именно поэтому он и затеял всю эту бучу. ЦРУ и военное ведомство сейчас перетряхивают снизу доверху. Возможно, влиятельная «партия войны» сумела бы надавить на президентское окружение, но ей совершенно неожиданно пошло очень мощное противодействие внутри самих силовых структур Соединенных Миров. В конце концов, войну-то они проиграли — и горячую, а теперь еще и информационную…

Рысь молча выслушала его, а затем раздраженно спросила:

— Да кто вы такой, черт возьми?

Гость слегка улыбнулся.

— Обадия Кейн, — представился он, поднимаясь на ноги и галантно целуя ей руку. — Помощник президента Дональдсона по национальной безопасности…

Когда этот неожиданный гость через четверть часа распрощался и покинул кабинет, Рысь после стакана «Боярской», бутылку которой Лось наконец позволил себе поставить в бар Кенни Бампера, немного пришла в себя. Спросила негромко:

— Как он на вас вышел?

Витковский хмыкнул.

— После всего, что мы здесь натворили, нас не вычислил бы только слепой. Я уж удивлялся, почему это ребята из Бюро задержались.

Рысь молча кивнула.

— Так вот именно он их и придержал, — сказал Песец.

— Почему?

Казимир и Пестрецов переглянулись.

— Потому что он нам симпатизирует, — произнес Родим после паузы. — Бесстрашным и героическим русским варварам. Видишь ли, у них там сейчас все в раздрае. И будет находиться в таком состоянии еще довольно долго… Умные люди как в верхах, так и на местах начинают понимать, что сейчас необходима новая схема национальной безопасности, и постепенно избавляются от балласта, продемонстрировавшего свою несостоятельность. Кстати, около тридцати человек в правительстве и Сенате, имевшие непосредственное отношение к разработке провокации на Дальнем Приюте, уже отозваны либо отправлены в отставку. Большинство тут же разбежались по галактике, а несколько уже покончили жизнь самоубийством…

— Самоубийством? — заинтересованно вскинула бровь Рысь. — Или все же самоубийством?..

— Самоубийством, самоубийством, — заверил Витковский. — Второе Управление их пока не трогало. Но, похоже, мысль о том, что теперь на хвосте у них сидят кошмарные и мстительные русские звери, превратила их жизнь в ад. Ну, а тем, которые сумели справиться с этой депрессивной мыслью, наши ребята постараются доказать, что напрасно они не последовали примеру коллег…

— Ну, что ж, повод выпить шампанского у нас действительно был, — признала Рысь. — Мы все-таки выполнили свою миссию. С опозданием на семь лет, но выполнили.

— Согласен, — глухо проговорил Лось. Он встал из-за стола, протянул свой стакан, и Света звякнула о стеклянный край своим стаканом. Перевел взгляд на неподвижно стоящего Родима. — Что скажешь, командир?

Пестрецов молчал, держа стакан в руке.

— Ну? — не выдержала Светлана.

— Согласен, — проговорил наконец Пестрецов. — Только давайте лучше не чокаясь. За Моржа, за Клыка, за Синицу…

— За Медведя, за Термита… — подхватила Рысь.

— За Когтя, — понуро сказал Казимир.

— Спасибо вам всем, ребята. — Песец поднял стакан, качнул им в пространство. — Вы сделали то, что были должны, вы выполнили свой долг и ушли как настоящие бойцы. Теперь мы закончили ту незаконченную десантную операцию на Дальнем Приюте. В том числе и ради вас. Надеюсь, теперь и наша совесть будет чиста.

Они молча выпили. Поставили стаканы.

— Жаль только, что Бенуцци мы упустили, — вздохнула Рысь. — Далеко не самая главная фигура в деле, но наказать его все же следовало.

— Мы его не упустили, — негромко проговорил Лось. — Я навел справки. Он наказал себя сам, причем очень серьезно. Я не уверен, что мы сумели бы сделать это лучше…

Мистер Бенуцци сидел в одиночной камере отделения для душевнобольных преступников полицейского управления Тахомы. Впрочем, несмотря на тесноту камеры, сидел он тут не один. Рядом с ним прямо на полу расположились благородные доны — мистер Колхейн, мистер Саггети-старший, мистер Вагнер, мистер Мэннинг, мистер Берковиц. Присутствовал здесь и еще кто-то лишний, какой-то тревожный силуэт, несмотря на все старания улавливаемый лишь краем глаза, странный контур, заполненный тьмой, нечто невидимое и неосязаемое, но от этого ничуть не менее зловещее и тревожное. Один раз Бенуцци показалось, что он заметил мельком огромные, стремительно двигающиеся жвалы насекомого хищника, а в другой раз вдруг вроде бы зазмеились на периферии зрения отвратительные осклизлые щупальца.