Тень моей хозяйки (СИ) - Фир Мария

— Эли, ещё немного, — прошептал он, когда мы прервались, чтобы глотнуть воздуха. — Ещё пару минут…

В его обычно ясных и льдисто-колючих глазах был сейчас туман. Тейн перебирал мои волосы, нежно касался кончиками пальцев и губами моих висков, щёк и шеи, втягивал носом едва уловимый аромат заклинаний. Я знала, как мы пахли после тренировок в стихийной магии — тающим льдом, и грозой, и пряными искрами огня.

— Я здесь, — тихо отозвалась я, позволяя ему незаметно изучать изгибы моего тела.

Для нашей магии не существовало преграды в виде одежд — несмотря на тонкие прослойки ткани, мы оба чувствовали и дрожь, и волнение друг друга. Новый поцелуй я встретила уже с готовностью. Чуть успокоившись и полностью доверившись опыту Мартейна. Мыслей не осталось, сомнения улетучились, как вода, превращённая в пар. Я не могла остановить его, что бы ни случилось дальше. Ему пришлось остановиться самому.

Мартейн с трудом оторвался от моих губ и бережно обнял меня, прижавшись щекой к моей растрёпанной голове. Я боялась пошевелиться, понимая, что в эти мгновения он совершенно забыл о том, где и с кем он находится, а теперь начинает постепенно приходить в себя.

— Прости меня, Эли, — наконец выдохнул он. — Я не должен был. Я больше никогда не стану…

— Всё хорошо, Тейн, — прошептала я.

Меня переполняло такое счастье, что я продолжала улыбаться, и когда мы бессмысленно перекладывали с места на место учебники по стихийной магии, и когда вышли на улицу, где весело потрескивал наш тренировочный костёр. Мартейн задумчиво посмотрел в огонь, а затем затушил его одним движением руки. Стало понятно, что на сегодня занятие окончено, но я вот уже четверть часа как совсем забыла об учёбе.

«Он меня поцеловал», — думала я, каждую минуту облизывая губы. От осознания произошедшего у меня перехватывало дыхание. «Это было, правда было», — и в груди словно вспыхивая жгучая искра.

По дороге в поместье советник не произнёс ни слова. Дома сразу же закрылся в кабинете и нервно расхаживал там взад-вперёд, поскрипывая половицами. Я занялась своими обязанностями, но прислушивалась каждый раз, когда проходила мимо его двери. Конечно, он переживал из-за того, что случилось. И я понимала его. Магия, бурлящая в нашей крови, диктовала нам одно, а законы Края тысячи островов — совсем другое.

Я прекрасно знала, что у меня нет никаких шансов. Но мне сейчас и поцелуев с лихвой хватило для того, чтобы почувствовать себя самой счастливой девушкой на свете.

— Мне нужно отлучиться по делам Магистрата, — сказал Тейн, когда пришло время обеда и я накрывала для него стол.

— Будьте осторожны, — попросила я.

Море уже несколько дней было совершенно спокойным, но теперь мы все хорошо знали, что опасны не только ветры и волны. Мартейн Фоули ещё не покидал Асфу с того дня, как на нас напали после торжественного приёма у Архимагистра.

— Да уж, — хмыкнул он, не отрывая глаз от тарелки с супом. — Придётся теперь брать с собой охрану.

— И того, кто поможет управлять парусником, — добавила я, помня о его не до конца зажившем плече.

— Сам справлюсь, — сердито ответил советник и бросил на меня колючий взгляд.

Жалеет о том, что не сдержался. Думает, что я наверняка буду теперь ему досаждать. Стану крутиться рядом, чтобы он вновь позволил мне разделить с ним трапезу или взял с собой на прогулку. Я разложила приборы, наполнила его бокал золотистым вином и, торопливо поклонившись, выбежала прочь.

Пусть поймёт, что я ни на что не претендую и не стану предавать Адриану, которая, между прочим, ещё жива. Формально я принадлежу ей, хотя наша предусмотрительная госпожа всё продумала и оставила на рабочем столе в лаборатории гербовую папку с подписанными завещаниями. Мартейн чуть было не отправил бумаги в камин, не желая и слышать ни о какой «посмертной воле» жены, уж не знаю, каким образом хладнокровному Ниаллу удалось его переубедить.

Когда я закончила с работой, на Асфу уже спускался синевато-туманный вечер. Волшебные огоньки, заряженные магией, разгорались на фасаде поместья, у фонтана, в саду и вдоль дорожки к пруду. Я закуталась в тёплую накидку и гуляла в одиночестве. Мне совсем не хотелось сидеть в душной кухне и слушать болтовню Веры и кухарок. Опавшие листья шуршали под ногами: без Хисса их никто не убирал. Управляющий должен был подыскать нового садовника, а пока чувствовалось, что сад и роща остались без внимательного хозяина.

Нужно было уделять больше времени теоретической магии, об этом говорил мне и Мартейн, но как же трудно было сесть заниматься, когда в голове теснились назойливые мысли! Больше всего я думала, разумеется, о поцелуе…

Что сказал мне Мартейн прежде, чем наши губы слились в страстном порыве? Я остановилась под деревом и мечтательно прикрыла глаза. Мы говорили об Алтаре Родовой стихии. О том, что все маги, владеющие островами, принадлежат к одному из пятидесяти знатных родов древности. Тейн был уверен, что я могу оказаться незаконнорожденной дочерью одного из магистров. «Слишком сильный дар», — вот как он сказал.

Я усмехнулась. Должно быть, моя магия действительно была не самой слабой, раз сумела затмить разум советника Магистрата. Я знала, что все знатные господа носят на теле или оборотной стороне одежды защитные амулеты, благодаря которым другие маги не могут проникнуть в их помыслы или очаровать при помощи иллюзий.

А что, если я и вправду дочь знатного господина? Моя мать была рабыней… всякое могло случиться. Злой хозяин мог взять её силой, а потом она убежала, чтобы он не погубил её и ребёнка. Совсем как в сказке, которую я слышала на празднике. «Давай, продолжай мечтать, глупышка», — съехидничал мой внутренний голос, который с недавних пор был очень похож на голос Архимагистра Горма.

«Неужто ты думаешь, что твой папочка примет тебя в семью с распростёртыми объятиями, подарит золотой знак рода, кораблик и остров с роскошной виллой?» Я помотала головой и пошла дальше по засыпающему саду. У меня не было глупых надежд. Я с детства знала, что чудеса случаются с кем угодно, только не с рабами. Мой несостоявшийся побег от хозяев и история с капитаном Джусом — яркий тому пример. Но как же хотелось хоть на миг отдаться воображению и представить, что я — свободная женщина. Что я просто гуляю по саду и жду возвращения любимого домой.

Когда я дошла до ворот поместья и осторожно вышла наружу, один из охранников окликнул меня:

— Далеко собралась?

— Я хочу посмотреть на море, — ответила я и решительно направилась к причалу.

— На море, — расхохотался за моей спиной молодой воин. — Эка невидаль — море! Смотри в воду не свались, красавица!

На самом деле я хотела увидеть, как причалит парусник Тейна. Украдкой полюбоваться на стройную и крепкую фигуру советника, его мокрое от солёных брызг лицо. Спросить, не хочет ли он горячего чаю с дороги. Ведь домашние рабы обязаны встречать и провожать — и гостей, и хозяев, разве нет?

Вот только всё снова вышло не так, как я ожидала.

Мартейн Фоули вернулся на Асфу не один. Вместе с ним приплыла волшебница в тёмно-красном облегающем фигуру платье и с чемоданчиком в руке. Неестественно светлые волосы незнакомки были собраны в высокий пучок, а тонкие губы обведены алой краской. Причём обведены они были не по краешку губ, а снаружи, чтобы казались больше и полнее.

«Уж лучше бы она применила магию иллюзий», — подумала я неприязненно. Одним богам известно, почему я сразу же испытала к этой даме глубокое отвращение. Не из-за губ же, в самом деле! И не из-за надменного взгляда выпуклых карих глаз, похожих на перезрелые вишенки. Гостья была значительно старше Мартейна, ей было на вид лет сорок — сорок пять.

— Вот эта девушка, Тейн?

— Она самая, — кивнул советник, подзывая меня поближе. — Эли, я привёз для тебя учительницу. С завтрашнего дня она будет заниматься с тобой заклинаниями.

Сказать, что я потеряла дар речи, это ничего не сказать. Я попросту остолбенела от такой неожиданности. Эта разукрашенная выдра — моя новая наставница? Ну и сюрприз, господин Фоули! В таком случае я лучше добровольно надену миралитовый ошейник и попрошу перевести меня в курятник к Вере. Подруга постоянно жаловалась на глупых птиц и тяжёлую работу, со мной ей будет веселее таскать мешки с зерном и выгребать куриный помёт. Что бы такое ещё придумать, как отвертеться от занятий? Ах, до чего же я неблагодарное создание! Мартейн заботится обо мне, как ни один господин не заботится о рабыне, а я…