Исправительная академия (Оболенский, том 1 и том 2) - Алекс Хай

Я огляделся по сторонам и ахнул от восхищения.

Сперва мне почудилось, что я попал не в сон, а в настоящую сказку. Не в киношную, а ту, из былин и картин Васнецова. В крайнем случае — в декорации к опере «Садко».

Как выяснилось, очнулся я в огромном зале роскошного дворца. Ничего подобного я не то что прежде не видел, но и представить себе не мог. Стены из горного хрусталя — чистого и прозрачного, а каждая грань искрилась радужными бликами. Пол был вымощен ковром самоцветов — нежным розовым кварцем, глубоким фиолетовым аметистом, красной яшмой и зелеными агатами. Страшно наступать на такую красоту…

— Ух ты…

Подняв глаза наверх, я удивился еще больше.

Высокие хрустальные своды зала были украшены смотровыми окошками причудливых форм, через которые можно было наблюдать за подводной жизнью. Над дворцом проплывали ленивые белорыбицы — лещи, плотвички, сиги, щерили плавники угрюмые окуни-горбачи и важные судаки, резвились, сверкая серебряными боками, уклейки…

Стены и колонны увивали причудливые растения, качавшие длинными темными листьями. Все здесь сверкало золотом, серебром и драгоценными камнями самых разных цветов и размеров. Словно я очутился внутри большой шкатулки с сокровищами. И больше всего здесь было перламутра и жемчуга.

— Милые девы, позволено ли мне узнать, как я здесь оказался? — я решил действовать максимально дружелюбно. Сперва выясним, что это за фантастическое место и чего от меня хотят…

— Ты оказался здесь потому, что мы привели тебя, — озвучила очевидное строгая нимфа. — А привели мы тебя потому, что больно уж ты нам странным показался, добрый молодец. Если ты добрый…

Я пожал плечами.

— Злым тоже бываю. Как и все люди…

— Любопытный ты, — продолжила девица. Судя по ее наряду, она занимала чуть более высокое положение относительно своих подружек. Золота на ее одеждах было больше, самоцветы — роскошнее и богаче. — Не такой, как обычный человек.

— Я одаренный, — кивнул я, решив не скрывать очевидного. — Среди людей есть такие, кто сильнее и выносливее, кто может управлять природными силами…

Я заткнулся, заметив, что лицо серьезной девицы исказилось гримасой гнева.

— Колдун! — воскликнула она, и две другие девушки в ужасе отпрянули. — Ты с острова? С острова, где колдуны бурю устраивают?

— Эээ… Да. Только я оттуда сбежал. И эта буря меня чуть не убила.

— Вот то-то и оно! — прищурилась старшая нимфа. — Колдуны хорошо тонут. А ты не утонул. Потому ты и здесь.

Ну… Вот и, вероятно, нашлось объяснение подарку Софии. Она же говорила, что унаследовала дар от предка-водяницы. Может именно так он работал? Позволял долго находиться под водой и не умирать?

А я, выходит, ошибся в том, что слишком быстро растратил все силы и устал. Так, что ли?

— А вы… Русалки?

Девица выгнула смоляную бровь и усмехнулась.

— Мы — девы речные. Я — Назья, а это Лава и Сарья, мои сестрицы. Русалки, водяницы которые, нам очень далекая родня.

Я сделал вид, что меня удовлетворило это объяснение, хотя на самом деле я с каждым ее словом понимал все меньше. И все отчетливее чувствовал себя героем былины о Садко. Тем временем суровая девица взмахнула тонкой ручкой — множество тонких браслетов на ее запястье зазвенели — и поманила кого-то к себе.

Мне на плечи легло что-то мягкое и теплое. Я вздрогнул от этого неожиданного прикосновения. Обернулся — но никого уже не было.

— Не бойся, — сказала Назья. — Негоже тебе являться к нашей матушке в… в том, что вы на суше носите. Ты в Озерном царстве, и ты гость. А это — просто накидка, чтобы ты не смущал других дочерей своей наготой.

— Благодарю…

Не знаю, что это был за материал, но он оказался очень приятным. Словно легчайшее пуховое одеяло, накидка мгновенно меня согрела. Жаль только, обуви не было. Но здесь все ходили босиком.

А я все никак не мог взять в толк, что же это было за странное место. Мы ведь находились под водой, на дне озера. Но здесь я мог дышать, здесь мы могли разговаривать. Откуда взяться воздуху? Да и сам дворец должен быть герметичным…

Впрочем, давай начистоту, Хруст. В том, что с тобой происходило и продолжает происходить, зачастую нет ни логики, ни здравого смысла. И объяснить ты это не можешь. Просто расслабься и получай удовольствие. Благо здесь и правда было на что посмотреть.

— Здравствуй, молодец, — прозвучал властный голос из глубины зала, и Назья вздрогнула. — Не бойся, подойди ближе.

— Матушка зовет, — шепнула речная дева. — Иди. И будь почтителен перед Владычицей.

Я кивнул и медленно двинулся вперед. С каждым шагом зал становился все величественнее и прекраснее. Он одновременно напоминал средневековый храм — такие высокие здесь были потолки — и большой главный зал в старинном замке. Только о таком убранстве не мог мечтать ни один король.

Вдоль стен на резных лавках из цельных кусков самоцветов сидели дивной красоты девушки. Все такие же тонкие и глазастые, как Назья и ее сестры — или подружки. Одни девицы весело щебетали и ткали ту самую необычную ткань, из которой здесь мастерили одежду. Другие нанизывали длинные нити бус из жемчугов, расшивали драгоценными лентами головные уборы. Третьи, ловко орудуя иголками, похожими на рыбьи кости, расшивали узорами готовую одежду. Все это сопровождалось дивной красоты песней, которую девушки исполняли хором высоких, красивых голосов.

Заметив меня, девицы смущенно отводили взгляд, но в то же время заинтересованно пялились, когда я на них не глядел. Видимо, не привыкли видеть здесь вполне живых молодых людей с суши. Любопытствовали.

— Ближе, гость, — велели мне. — Не бойся.

В конце этого роскошного зала на легком возвышении расположился настоящий трон. По-другому и не назвать. С высокой спинкой, украшенный искусной инкрустацией, он сиял так, что у меня с непривычки резало глаза.

Окруженная этим дивным сиянием, на троне расположилась женщина. Такая же глазастая, с бледной искрящейся кожей. Она выглядела старше — по человеческим меркам, лет под сорок. И у нее была настоящая северная и холодная красота. Неприступная, строгая, величественная. И совершенно нечеловеческая.

Яркие, как сапфиры, глаза, белоснежные волосы, на голове — зубастый украшенный прозрачными камнями венец.

В одной руке Владычица держала острогу из серебра. Шлейф ее платья стекал по ступеням, словно радужная пленка, а широкий пояс и тяжелое нагрудное украшение были сделаны из чистого золота.

Она подняла свободную руку в знак приветствия.

— Моряна Нево я, дщерь Морского Царя и наместница его на озере Нево. Альдоге или Ладоге, как вы его называете.

Черт, жизнь меня к такому не готовила, но лучший способ не навлечь