Иван-дурак: Очерк русской народной веры - Андрей Донатович Синявский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Соответственно, образ Егория Храброго перекочевал в жанр духовных стихов, которые дошли до нас во множестве записей и вариантов. Наиболее интересен сюжет, где св. Егорий выступает последовательно в роли великомученика и в качестве устроителя русской земли. Роль великомученика, как известно, изначально присуща св. Георгию, который подвергся длительным пыткам от царя Диоклетиана и тем не менее устоял в своей христианской вере. Но эта реальная биографическая история породила еще на греческой почве апокрифическое житие св. Георгия, где сказано, что во время длительных пыток Георгий три раза умирал и три раза воскресал. Но еще более фантастический характер носят русские духовные стихи, где к апокрифическому житию подсоединились мотивы богатырского эпоса и волшебной сказки.
В духовных стихах говорится, в частности, что Егорий родился в Иерусалиме, в святой Русской земле. Иерусалим, таким образом, расположен на Святой Руси. Мать его именуется — святая София Премудрая. Но мы знаем, что св. София, согласно церковным толкованиям, это Премудрость Божия, которая вмещает в себя весь мир. В честь Софии — Премудрости Божией — были построены знаменитые православные храмы — София в Константинополе, София в Киеве, София в Новгороде. Короче говоря, София это необычайно сложный и тонкий образ, принадлежащий к самым вершинам христианской культуры. А в русском духовном стихе София Премудрая это реальная женщина, у которой родились три дочери — Вера, Надежда, Любовь и сын Егорий. Уже здесь очевидно соединение высокой богословской теории с волшебной сказкой, с мотивом премудрой Девы или Премудрой Жены, которая в русских сказках выступает, например, под именем Василисы Премудрой. Влияние волшебной сказки на религию продолжается в образе новорожденного Егория: у него ноги по колено из чистого серебра, руки по локоть из золота, а голова покрыта жемчугом. Или в другом варианте — во лбу у Егория горит солнце, а на затылке — месяц и звезды. Перед нами сказочный, волшебный герой.
Затем бусурманский царь берет его в плен. Это может быть Татарский царь или Вавилонский царь, который выступает под разными именами в разных вариантах. Но чаще всего его зовут — Диоклетианище. Проступает реальная историческая канва. Однако в духовном стихе св. Егорий, подвергаясь пыткам и казням, оказывается не только морально стойким, но и физически неистребимым. Когда рубят его тело топорами — топоры затупляются. Когда пилят его тело пилами — пилы затупляются. Когда бросают Егория в чан с кипящей смолой, он плавает на поверхности и «поет стихи херувимские»:
По евангельску, да все по архангельску:
Ничего Егорью не вредилося,
Егорьево тело соцелялося.
Егорию ничего не страшно. В результате он одерживает не моральную и не духовную, а физическую победу над силами зла, не испытав никаких мучений.
Царь Диоклетианище воплощает все зло на свете и всякое инаковерие. Он подвергает Егория пыткам ради того, чтобы перевести его в басурманскую веру. Басурманская (или бусурманская) — значит, нечистая, языческая. Вместе с тем, для русского человека все чужие, неправославные религии — бусурманские. Поэтому в стихах о Егории эта чужая вера, помимо прочих определений, аттестуется «латынской» (латынская — значит «католическая»). Но латынская в русском народном понимании то же самое, что мусульманская вера, и то же, что идолопоклонство.
В старинной повести о Бове-королевиче дочь бусурманского царя хочет соблазнить христианского рыцаря Бову и перевести его в свою бусурманскую веру. Она говорит отцу:
«А ты, государь батюшка, дай его (Бову) мне на руки, и я его превращу в свою веру латынскую и в нашего бога Ахмета…»[142] Латынская вера здесь, таким образом, означает магометанство. Подобное смешение мы наблюдаем и в стихах о Егории. Все веры, кроме православия, сливаются в одну отвратительную лжерелигию, которая предполагает в конечном счете поклонение самому сатане.
Собственная же, православная вера в стихах о Егории Храбром понимается очень просто. В споре с Диоклетианищем Егории восклицает:
Велика наша вера крещеная,
Мать Божия Богородица,
Еще Троица нераздельная!
В данном случае даже имя Христа отсутствует. На первый план выдвигаются три признака: это вера — «крещеная», это вера в Богородицу и вера в Пресвятую Троицу. В признаки истинной веры на Руси обязательно входит Богородица. И на протяжении всего текста эта формула истинной веры сохраняется. Победив нечестивого царя Диоклетианища, Егорий утвердил святую веру в Вавилонском царстве.
Сколь народу Георгию поклонилося,
Ко святому Георгию обратилося.
И стали святую веру веровать —
Во Мать Божию Богородицу,
Еще в Троицу нераздельную,
И сделали Георгию в году два праздника.
В другом варианте говорится, что в чужой земле, обращенной Егорием в христианство, поставили три храма:
Перву церковь Егорью свету Храброму,
Другу церковь Николы Святителю,
Третью церковь Собор Богородицы[143].
В стихе о Егории народ не забыл помянуть и своего любимого Николу. Отсюда видно, какие святые угодники всех выше и всего популярнее на Руси. Или — еще вариант того же стиха в иерархической последовательности:
Поставьте-ка три церквы, три соборныя:
Перву-ту церкву самому Христу…
Другую-ту церкву Миколаю Милостиву,
А третью-ту церкву Егорью Храброму…
Вернемся немного назад по сюжетной канве, чтобы выявить вторую сторону Егория — устроителя русской земли. После пыток, бессильный что-либо сделать с чудесным телом Егория Диоклетианище сажает его в темницу, в глубокие погреба. Но по молитве Егория или по молитве его матери святой Софии Премудрой, или по велению самой Богородицы налетают ветры буйные и освобождают его из плена. Егорий возвращается на Святую Русь, в город Иерусалим, разоренный Диоклетианищем. Тут очевидная аналогия с набегами татар на русские земли и города. Заручившись благословением матери, на богатырском коне Егорий направляется наказывать царя Диоклетианища.
