Ты не поедешь на отбор! - Яна Спасибко

Отступление

Андер собирался спать. Он лежал в постели, но заснуть все равно не получалось. Словно сама Темнейшая толкала его под руку.

Смутное беспокойство все возрастало, пока не стало таким всепоглощающим, что оборотень уже не смог лежать.

Он встал, оделся, прошелся по комнате.

Нет, оставаться дома было невозможно.

Андер вышел в сад. Душа его заныла от воспоминаний о последнем, прощальном поцелуе…

Нет. Если он сей же час не съездит к Анне, и не узнает, что у нее все в порядке – то никогда себя не простит.

Оборотень гнал коня всю ночь. Скакун под ним, будто бы понимая, какая миссия на него возложена, хрипел, но не сбивался на усталый шаг.

Когда Андер приехал в приграничную крепость, уже занимался рассвет.

Он быстро сменил лошадь, и успел даже выдвинуться в путь.

Запястье уже не чесалось. Оно горело огнем.

Оборотень закатал рукав и внимательно рассмотрел свою руку. На коже невооруженным взглядом виднелась проступающая татуировка с буквой «А», оплетенной вензелями.

Темнейшая… что же это выходит…

Он пришпорил лошадь, чтобы как можно быстрее оказаться у ее порога.

Ночью мне, ожидаемо, не получилось сомкнуть глаз.

Да и ложиться даже не хотелось.

Я мерила маленькую комнатушку шагами, металась как птица в клетке.

Отец мой – непонятно кто и откуда… нет, мы и раньше знали, что он человек пришлый, но чтобы настолько издалека… и не рассказывал он никогда о своей родине.

Пришел с младенцем на руках, то есть и маменька мне – не маменька?

А эта подстава с приданным? Я-то понимаю, что папенька как лучше хотел, но предпочла бы если и идти замуж, то за того, кому все равно, что там за мной дают.

Мои мысли плавно вернулись к Андеру. А ведь он звал замуж… хоть и в шутку… вот я дуреха…

И Алик намекал, что мне лучше остаться… Что-то знал? Подозревал?

Вернусь домой – надеру паршивцу уши!...

А вернусь ли…

За дверью скрипнула половица, заставив меня замереть в ожидании скрежета замка. Но тишину больше ничто не нарушало.

— Кто там? Отзовись. — Тихо позвала я.

За дверью засопели.

— Ну же, я слышу тебя!

— А ты маменьке не расскажешь, что я приходила? — Раздался тоненький девичий голосок одной из младших сестер Маркуса. Как ее? Белла?

— Белла, это ты?

— Да. Только тссс…

— Выпусти меня. Пожалуйста.

— Не могу… Прости. — Белла явно замешкалась. — Послушай, я пришла предупредить тебя.

— О чем? Куда еще хуже?

— Ты должна делать все, что они говорят. — Быстро зашептала девушка. — Иначе они избавятся от тебя, как только ты родишь Маркусу наследника. Ты просто будешь больше не нужна.

Я похолодела. Действительно. Хуже есть куда.

— Белла… — Я подошла вплотную к двери и села на колени, пытаясь заглянуть в замочную скважину. — Умоляю, помоги мне! Если бы я не была в таком жутком положении, не стала бы просить о помощи!

— Говорю же, не могу…

— Если ты боишься – пойдем со мной! В моем доме и тебе найдется место, мой отец…

— В качестве кого? — Горько усмехнулась девушка. — Анна, даже если бы я могла помочь тебе, то не стала бы. Речь идет не только о тебе или мне. А о выживании всей моей семьи. Ты – наш билет в будущее. Мы и сестры сможем скопить приданное, выйти в свет, заключить выгодные партии…

— А я-то тут причем?

— Прости, Анна. Я и так уже помогла тебе.

Она встала с колен, и начала быстро спускаться вниз.

А я осталась сидеть у двери. Хотелось плакать, кричать, бить толстые доски кулаком. Но едва ли это улучшит мое положение.

У меня даже заколки какой нет, чтобы попробовать вскрыть грубый замок, хоть пальцем в нем ковыряй.

Но и сдаваться я не собиралась. Они договорились на рассвете? Выиграю для себя еще один день! Отец должен рано или поздно узнать, что со мной случилось!

Тихо заблокировать дверь не получится, весь дом услышит, если я начну двигать к двери скрипучую кровать. Может, диву Амаль это и задержит, но вот Маркуса…

Я попыталась оценить крепость двери. Добротная, с ходу и не выбьешь, а разгон с той стороны будет взять проблематично. И я начала действовать.

Сложнее всего оказалось наковырять щепы с трухлявого стула. Щепа резала пальцы, и впивалась под обломанные ногти. Мне то и дело приходилось останавливаться, чтобы передохнуть и начинить получившимся мусором замочную скважину.

Сначала щепа проваливалась в грубый замок, потом – начала упираться в язычок, но я продолжала трамбовать, пока были силы.

Если им и повезет вставить ключ с той стороны, то провернуть они не смогут, а замок будет заблокирован замертво.

Мне же останется только ждать.

И молиться, чтобы меня хватились.