Тактический рывок - Владимир Михайлович Мясоедов

Корма парящего линкора, казавшаяся всего лишь терпящим бедствие куском высокотехнологичного мусора, в котором на последних каплях энергии лишь чудом покуда сохранилась работа части систем, кувыркалась и дергалась не просто так. Будто бы случайно приблизившись к многорукому божеству на расстояние пары километров, она рванула прямо на него, вращаясь в воздухе, будто выпущенный из пращи камень. Естественно небожитель пытался убраться с пути этого снаряда, вполне соответствующих его габаритам. Но тот сманеврировал, безошибочно наводясь на призванное брахманами существо. Перед столкновением многорукий гигант отработанным движением загородился своим непрошибаемым щитом, который целые тысячи артиллерийских снарядов даже поцарапать не смогли, но тут со стороны стремительно надвигающихся обломков ударил тонкий луч, и оный щит внезапно исчез, как и не было его. На лице божества еще успела отразиться гримаса искреннего удивления, переходящего в страх…А потом весящий десятки тысяч тонн кусок металла вломился в его грудину, как монтировка в череп любителя помахать кулаками во время дорожных разборок. С громким влажным хрустом. А после еще больше деформировавшийся остаток парящего линкора взорвался, расшвыривая в разные стороны и свои обломки, и не уступающие им по размеру куски божественной плоти.

Глава 16

О том, как герой оказывается в зоне божественного бедствия, получает вынужденную передышку и отправляться собирать обломки чужого могущества.

От места окончательного уничтожения парящего линкора вдаль и ввысь стремительно рванулась крупная сфера из молний, внутри которой без сомнения находился один из вражеских архимагистров вместе с теми, кого он пожелал эвакуировать из собственноручно устроенной катастрофы. Взрыв, определенно являющийся не просто детонацией оставшихся в той половине суда боеприпасов, не разорвал многорукое божество на кусочки, но оказался опасно близок к подобному успеху. В левой части груди призванного брахманами небожителя зияла глубокая дыра, из-за которой две из восьми его рук тупо отвалились и отлетели от него вместе с прочими кусками плоти на пару сотен метров, а еще одна повисла безжизненной плетью. Ужасная рана обнажала вид на светящиеся облачка газа, какие-то парящие кристаллы, разряды всех цветов радуги, бегающие туда-сюда и прочие внутренности, которых у более-менее нормального гуманоида быть не может ну просто по определению. Еще оттуда рекой хлестали жидкости разного окраса и консистенции: большую часть составляло тягучее вязкое серебристое вещество похожее на ртуть, но нашлось место и сияющим золотом каплями, и ручьям чего-то темно-фиолетового.

С хлопком возник на прежнем месте рифленый божественный щит, который оказывается не уничтожили и не переместили, а просто сдвинули на считанные мгновения то ли между измерениями, а то ли и во времени. Многорукий гигант, впрочем, возвращению пропажи не обрадовался, а покачнулся, побросал все свое разнообразное оружие и зажал освободившимися руками дыру в груди. Его лицо скривилось в гримасе так сильно, что местами стало напоминать выкрученную для отжима воды тряпку, а после исполин открыл рот и закричал. В этом крике слышалась ярость высшего существа, которому жалкие смертные нанесли страшное несмываемое оскорбление. Чувствовались гнев и ярость, обещающие ужасную кару обидчикам. Но больше всего там было истинной неподдельной боли, страха перед возможной близкой смертью и натуральной паники, испытываемых тем существом, что подобные эмоции испытывать по определению не должно…А потому многорукий гигант вопил, вкладывая в свой крик все имеющиеся у него силы, все свои чувства, всего себя и даже немножечко больше, чем он имел вот прямо сейчас. И крик этот, напоминающий судорожную попытку истинного мага сотворить заклятие уровня магистра и обязанный уже в ближайшем будущем аукнуться своему создателю целой кучей проблем, натуральным образом искажал реальность, позволяя существу продержаться еще чуть-чуть. Сейчас оно жертвовало своей силой, своим здоровьем, кажется даже своим потенциалом, лишь бы продолжить оставаться активным, несмотря на ужасающую рану, обязанную призванного брахманами защитника не убить, так навеки искалечить без возможности исправить полученные травмы.

Олег, чье сознание буквально захлестнуло потоком видений и эмоций, не подсмотренных или подслушанных, а наоборот, транслируемых на всю округу и тем как-то облегчающих небожителю попытки остаться в живых, аж зашатался и сел прямо там, где стоял. Другим, не имеющим его ментальной стойкости, пришлось хуже, судя по катающейся по палубе с рычанием Доброславе, опасно накренившемуся борту корабля и перекатившейся через него снайперской винтовке, выпавшей из безвольных рук сибирского татарина.

Драконы, бывшие одними из немногих, кто мог составить Олегу достойную конкуренцию в ментальной стойкости, набросились на раненное божество словно пираньи, явно горя желанием закончить начатое. Вот только крик небожителя разрушил или как минимум ослабил действие тех чар, которые придавали крылатым ящерам воистину неестественную скорость и несмотря на то, что он был ранен тяжело, возможно смертельно, многорукого гиганта было рано списывать со счетов. Все оставшиеся рабочими конечности этого существа на несколько секунд прекратили зажимать потоки бьющих изнутри жидкостей, и оружие само подскочило с земли, возвращаясь в гостеприимно распахнутые ладони. А уже пикирующие к своей цели владыки неба, начавшие поливать открытые внутренности врага своим пламенем, затормозить или уйти в сторону не успевали, и жестоко поплатились за это. Сразу две чешуйчатых шеи перерезал взмах громадной сабли, копье пробило третьего дракона навылет, использованный на манер дубины лук проломил башку четвертого, а последнему из неудачников, схваченному голыми руками, тупо свернули шею как куренку. Кинувшимся наутек ящером еще и вслед щитом запустили, использовав тот на манер метательного диска, но улепетывающий родич динозавров отделался всего лишь хвостом и частью левой задней лапы, которые ему срезало под корень.

Незатихающий крик божества, казалось, взял новую высоту, после того как внутренности небожителя как следует окатило драконьим пламенем. Вновь выронив свое оружие, он его сбил буквально за пару секунд, но ущерб уже был нанесен и отменить его было не так-то просто. По меньшей мере треть летучих кораблей, которые видел чародей, рухнула вниз, разом разучившись сопротивляться гравитации. Но раньше, чем они успели разбиться, на земле чего-то взорвалось и взорвалось очень неслабо, поскольку фонтан земли поднялся выше летательного аппарата. Воздух дрожал и местами рвался как мокрая салфетка. Вернее, дрожала и рвалась сама реальность, и в открывшие бреши оракул-самоучка очень старательно пытался не смотреть, ибо интуиция нашептывала ему — ничего хорошего там нет. А еще его взгляд могут заметить. И заинтересоваться. Раненное божество пыталось уйти с поля боя, напрягая все имеющиеся силы и даже терзая само себя, лишь бы добиться еще немного больших результатов. Ибо отступить оно собиралось не туда, откуда пришло, для этого ему было достаточно