Вернуться в осень - Павел Стретович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты оставил мусор и хлам старому – чтобы возвыситься и познать новое? – пронесся над головами низкий голос Эллои. – Ты сбросил груз забот и готов объять мир?
– Да! – четко ответил юноша. – Я готов.
– Тогда взойди, юный хозяин вечного, и стань рядом.
Юноша, высоко подняв голову, торжественно поднялся по ступенькам и остановился рядом с Эллоей – очередной багровый всполох осветил две застывшие фигуры.
– Ты принял решение сам, своей волей?
– Сам! – Звонкий голос пронесся над головами черных моргов. – Я сам, своей волей даю клятву верности и преданности вечному Магрому и отказываюсь от Сущего и всего остального…
– Ты готов к принятию истины и власти?
– Готов!
– Тогда вперед! Войди туда – где нет смерти и никто не скажет слово «нет»! Больше нет человеческих слабостей. Тебя больше не связывают цепи, мешающие движению вверх, – ты свободен. Эго?
– «Я хочу то, что хочу!»
– В путь.
Юноша исчез в зияющем провале портала – даже вспышки багровых зарниц не пробили густой черноты мрачного входа. Ильга рядом незаметно вздохнула.
– Не расстраивайся, – шепнула в ее сторону Шульга. – Гамар всегда этого хотел…
– А ты?
– Я? – Шульга немного подумала. – Не знаю…
Одновременно повернулась и одним движением двинулась от ступеней длинная шеренга моргов – на Дороге осталась только их группа, группа подготовки Магрома – детей от пяти до четырнадцати лет. Сторожевые тарантулы за исполинскими статуями не двигались, это было их постоянное место. Эллоя спустилась по ступеням.
– Подойдите ближе.
Нестройный ряд детей смешался и гурьбой придвинулся к лестнице – закутанная в плащ фигура властительницы поджидала на нижней ступеньке.
– Всем зайти в зал наказания.
Ильга многозначительно посмотрела – Шульга кивнула в ответ: «Я знаю…»
– Я думаю, вам уже всем известно, что один из испытуемых, Энист, вчера вечером сделал попытку побега. К Голубой Черте. Голубая Черта его и остановила. – Эллоя остановилась возле высокого арочного входа и обвела всех взглядом. – Меня беспокоят три вещи…
Дети стояли и молча смотрели на нее, они привыкли не ждать ничего хорошего и были готовы ко всему. Система воспитания, призванная избавить от привязанностей, опушки какой-то там сердечной доброты или глупого подавления из-за так называемого милосердия, где нет места ближнему и гнет Роха подавляет любые всполохи, опять-таки мешающей полной свободе, любви, – была неотвратима, масштабна и проверена. Но и она иногда давала сбой…
– Первое, – продолжала Эллоя. – Это уже вторая попытка за этот год. Мне поручено передать, что Голубая Черта больше не будет никого возвращать назад. Что будет из этого – вы сейчас увидите.
«Шульга», – тихо потянула за руку Ильга, но та отдернула руку: «Тихо. Меня только вчера за это били…» Старший, четырнадцатилетний Резор обернулся и обещающе глянул на них.
– Второе. – Голос Эллои казался равнодушным. – Меня никто не предупредил. Я не верю, что никто об этом не знал. Это говорит о грустной зависимости некоторых из вас…
«Зависимости, – подумала про себя Шульга. – Например, от Резора, который опять сегодня будет зол…»
– И третье. Ваш страх. Меня беспокоит ваш страх, я имею в виду – ваш слабенький, человеческий страх. Перед смертью и кровью…
Она отошла в сторону и повелительно махнула рукой в сторону входа – дети вошли, осторожно, друг за дружкой, чего-то уже ожидая и всегда чего-то боясь, это становилось уже незыблемым свойством характера, и остановились у входа, втянув головы в плечи и поглядывая за ограждение.
За решетчатой изгородью, разделяющей зал надвое – высеченный в толще горы, метался прикованный к стене цепями Энист – дико озирался, рвался и что-то нечленораздельно мычал. Тринадцатилетний мальчик из их группы, всего лишь на год старше Ильги и Шульги. Факелы, поднятые в кованых канделябрах высоко на стенах, гоняли по тесаным стенам неровные, колышущиеся тени.
«Чего его приковали? И чего мычит…» – опять шепнула рядом болтуха Ильга, Шульга промолчала, удивленно оглядывая зал – почему на той стороне за забором, и нигде не видно скамейки и веревок, и моченных в горячей воде розг? «Заткнулась бы ты, Ильга…». – Страшное предположение потихоньку начало закрадываться в душу, она закрыла глаза и опустила голову. Боже мой, Энист. Помоги тебе, Боже, умереть…
Сзади через вход зашло несколько здоровенных моргов – дети, испуганно озираясь, сразу придвинулись ближе к решетке.
За забором сбоку поднялась каменная глыба горного грота и в зал вбежало, высоко задрав тяжелые острые клешни, два огромных каменных краба – вся гурьба дико закричала и подалась назад, закрывая руками лица…
– Назад. – Спокойный голос Эллои перекрыл дикий гвалт. – Смотреть! И не сметь закрывать лица…
Морги прижали детей к решетке, в воздухе стоял только безумный крик умирающего мальчика, и брызги крови – веером летящие по залу – падали на белые, как бумага, лица…
– Подождите!
Сергей вслед за Сватом резко натянул поводья – справа через поле бежал мальчик, отчаянно махая руками над головой. Эния на ходу развернула и пришпорила лошадь – гвардейцы сопровождения сиганули через придорожную канаву вслед за ней.
Мальчишка остановился, немного испуганно глядя на быстро окруживших его вооруженных людей, однако форма королевских гвардейцев придала смелости:
– Они скрылись туда, – он неопределенно махнул рукой в сторону леса. – Они убили отца, я спрятался…
На грязных от слез щеках румянцем проступило волнение – наконец-то появились взрослые, они помогут, они все знают и все могут…
– Кто? – Эния и Сват спросили почти одновременно.
– Разбойники…
– Здесь? – Эния нахмурилась, потом оглянулась на Свата и Сергея.
Сергей тронул ногами Мрака – на полувспаханном поле в десятке метрах, рядом с тяжелой бороной, валялась убитая лошадь. Недалеко раскинул руки, уперев стеклянный взор в небо, бородатый крестьянин – в груди торчал стержень тяжелого арбалетного болта. Господи, кому мог досадить обычный трудяга-пахарь…
– Кто-то здорово хотел остаться незамеченным, – сказал Сват, подъезжая и останавливаясь рядом.
– Это не разбойники. – Сергей обернулся, глянув на Энию.
Она ответила понимающим взглядом и наклонилась к мальчику, успокаивающе проведя рукой по слипшимся волосам:
– Как давно они были? И сколько их?
– Не знаю. – Он всхлипнул, глядя на лежащего отца. – Я просил соседей, но Сметты испугались, они сказали: «Да, да, сейчас», но сами не пошли, даже не вышли за калитку, а потом закрыли дверь на засов, а отец тогда еще дышал…
– Их было много? – Эния наклонилась с лошади еще ниже. – Как они были одеты? Куда направились?
– Я не видел, я был в лесу – потом услышал ржание лошадей, потом отец крикнул, и тогда я побежал…
– Диш, – сказала принцесса, выпрямляясь в седле. – Давай с остальными в Шаридан, сообщи герцогу Рому и барону Махаому. Здесь был маркиз. Потом – в Ангору. Больше меня провожать не надо, дальше мы сами… Все равно уже почти на месте.
Высокий гвардеец поклонился в седле и развернул коня, приветливо махнув рукой наемникам и призывно – своим. Через несколько минут пятеро всадников, поднимая стену пыли, пересекли поле – Эния задумчиво смотрела им вслед, пока они не скрылись в лесу. Сергей незаметно вздохнул.
Наемники на лошадях окружили принцессу, подозрительно поглядывая на сосны ближайшего леса. Сват нагнулся, подхватил мальчишку и усадил перед собой:
– Давай-ка, друг, покажи нам твоих Сметтов. Потолкуем…
Все пришпорили лошадей – за полем виднелись крыши небольшой, утопающей в осенней зелени деревеньки. Эния догнала и поравнялась с Сергеем.
– Это не совпадение, Сергей. Маркиз каждый раз каким-то образом узнает, что я не во дворце и где нахожусь.
Сергей немного придержал лошадь.
– Такое впечатление, что они вас ищут, не зная точно – где находитесь…
Эния согласно кивнула головой:
– Да. Как будто они теряют меня тогда, когда я рядом с тобой.
Сергей устало вздохнул. Принцесса искоса глянула на него:
– Это правда, нечего вздыхать. У меня сто причин идти вместе с тобой. И пожалуйста, хватит выкать…
Туман поднимался высокой полупрозрачной стеной, спокойный и даже как будто равнодушный, если только можно назвать равнодушным приготовившегося к прыжку зверя. Отдельные пласты белесой мглы медленно текли друг относительно друга – колышущееся марево незаметно двигалось само в себе, создавая угнетающую иллюзию скрытых дымящихся руин чего-то разрушенного огромного или самой раненой земли…
Сергей сделал еще несколько шагов и оглянулся:
– Ну как? Не хочешь вернуться?
Эния только отрицательно помотала головой – она держалась рядом, не отводя широко раскрытых глаз от приближающейся полугустой стены.
