Черный фотограф - Светлана Успенская

Появление Соколовского не осталось незамеченным. Как по команде, повернулись головы старух, мамаши с колясками подозрительно уставились на случайного визитера. Вся обстановка двора напоминала провинцию, где появление незнакомого человека — событие, запоминающееся надолго. Леня, смущенный всеобщим вниманием, зашел в подъезд и из него стал обозревать окрестности.

Вот здесь он сегодня ночью сидел в засаде. А вот и лестница — три ступеньки, — ведущая в подвал. Вход как вход — ничего странного. Соколовский залез на чердак, прошелся по нему, грохоча насыпанным там гравием и отмахиваясь от парящего в воздухе голубиного пуха, тщательно обследовал соседние подъезды. Все как и везде. Те же расписанные стены, облупленные потолки, запах застоявшейся мочи. Никаких входов в другие помещения, где могла бы располагаться лаборатория, кроме пожарного выхода из аптеки со строгой табличкой: «Не захламлять!»

Леня подергал ручку — вход в аптеку был закрыт и, кажется, лет десять уже не открывался.

«У кого бы поспрашивать? — размышлял он, оглядывая двор. — О, вот дворник, самое заинтересованное и верное делу правопорядка лицо».

Сыщик неторопливо подошел к дворнику, который задумчиво пыхтел папироской, прилипшей к углу рта, и, нащупав в кармане наградные за полезную информацию, приступил к расспросам.

— Здорово, отец, — с улыбкой произнес он, щурясь от яркого солнца. — Как дела?

— Как сажа бела, — неприветливо буркнул седой мужичок, снова принимаясь деловито расшвыривать метлой комья высохшей грязи.

— Не подскажешь, что там в подвальчике находится? Я одну контору ищу, может, не туда попал. А?

— Что тебе надо? Чего ищешь?

— Да я сам не знаю, объяснили: улица, дом, заходишь во двор и вниз по лестнице. Кажется, это здесь…

— Здесь. Но только там днем никого и не бывает, только по вечерам, в аккурат когда аптека закрывается, они там появляются. А ты что же, из милиции?

Леня, не заостряя внимания, издалека показал красную редакционную корочку.

— А, ну тогда понятно. Не, никого из них не знаю. Ты в аптеке спроси. Склад там, что ли…

— Что же они тогда по вечерам там делают?

— Да я откуда знаю. Мое дело маленькое, двор мести. А так они ребята тихие, шума от них никакого, никто из жильцов вроде бы не жалуется. А что такое?

— Что-то вроде сигнала на них поступило в отделение, — важно сказал Соколовский. — А почему ты думаешь, что они с аптекой связаны?

— Видел как-то, как заведующая оттуда выходила с их главным.

— Кто у них главный, опиши.

— Да я и не видел его толком, только сразу понял, что главный. Молодой, но видный из себя такой мужчина.

— С усами?

— Не помню я, на что мне его усы, я же не баба.

— А не выносят они оттуда что-нибудь?

— Не знаю. Вроде бы чего-то и выносят, но больше все по мелочи. Банки всякие из-под лекарств, коробки.

— Ну, спасибо тебе, отец, если что, сигнализируй. — И, зашуршав, бумажка затихла в ладони дворника.

Итак, склад и аптека. Склад от аптеки? Какая связь между наркодельцами и аптекой? Дворник говорит, что заведующая здесь иногда появляется. Ну и что? Как же ей не бывать на складе, если это входит в ее должностные обязанности? Но она бывает с главным. Кто такой главный? Нет, тут явно какая-то связь. Может быть, заведующая получает наркотики, а потом их продает? Возможно. Но ЛСД не производится и не исследуется, — официально, конечно. Значит, его можно только синтезировать.

Медсестра из наркодиспансера говорила, что наркотик довольно просто сделать, — для этого нужно совсем элементарное оборудование, а оно есть чуть ли не в каждой химлаборатории. А есть ли в аптеке такое оборудование?

Соколовский решил разведать обстановку в самой аптеке. В дневное время там было немного народу, только пожилая женщина с палочкой и ребенок, покупающий витамины. В рецептурном отделе скучала юная особа в белом халатике с длинной черной косой. Рядом с ней блестели бутылки, пузырьки и пакетики с лекарствами, которые изготовлялись тут же, в аптеке.

Не смущаясь, Леня подошел к девушке и завел с ней любезный разговор. Она была рада, кажется, любому развлечению, которое бы сократило рабочий день. Любезности сыпались из уст сыщика как из рога изобилия. Но одновременно Леня лихорадочно соображал, как бы ему перейти к интересующему его вопросу. Он стал, таинственно улыбаясь, выяснять, чем девушка занимается, не тяжело ли ей работать, делают ли они лекарства и во сколько она заканчивает рабочий день.

В глубине, за прилавком, виднелись вытяжные шкафы, автоклавы, столы с пробирками, трубками, колбами и прочими атрибутами химического производства. Из ответов девушки стало ясно, что она работает тут недавно, но работа спокойная, нетяжелая, если только лекарства готовить, а в отделе сидеть — сплошное мучение. Если какой-нибудь инвалид попадется, так всю душу из тебя вытрясет своими придирками.

Во время беседы Леня пытался разнюхать, можно ли проникнуть во внутренние помещения аптеки. По всему было видно, что без помощницы это сделать невозможно. Надо было крепить контакты с девушкой. Этим он и начал заниматься.

В последующие три дня с Алей было достигнуто полнейшее взаимопонимание. Стоило пару раз сходить в кафе, посидеть в кино, просмотрев душещипательную мелодраму, во время которой Аля тяжело вздыхала и даже пару раз всхлипнула, и проводить домой, как молодой человек стал желаннейшим гостем в аптеке в любое время дня. По вечерам он ждал, когда Аля соберется и, попрощавшись с сослуживицами, выйдет на улицу.

Настал день, когда его допустили в святая святых — во внутренние апартаменты аптеки. Между делом Леня беглым взглядом осматривал помещения, где провизоры обедали, переодевались и отдыхали, и лабораторию, где производились лекарства на заказ. Подсознательно он планировал, куда лучше всего поставить камеру, чтобы подсмотреть, что творится здесь в вечернее время.

На всякий случай Леня посетил туалет, поглядел вверх, на запотевшие трубы, уходящие в потолок, потрогал стены. Около туалета он обнаружил небольшую низенькую дверь. Она была заперта.

— А там что? — как бы между прочим спросил он Алю, нимало не заботясь о том, что это может оказаться подозрительным.

— Там всякие лекарства и реактивы хранятся, склад, — равнодушно ответила девушка, занятая в основном мыслями о том, когда же ее симпатичный ухажер отважится на первый поцелуй.

В голове же сыщика, занятой мыслями иного порядка, постепенно созревал неординарный план, как проникнуть ночью на территорию склада и подозрительной аптеки.

На этот раз дворник разгребал завалы мусора около помойки. Руки его украшали огромные брезентовые рукавицы, лопата то и дело взлетала выше головы.

— Добрый день, отец, — поприветствовал его новый знакомый с красной корочкой. — Не забыл еще меня?

— Никак нет, — по-военному ответил дворник. — Здравствуйте, товарищ лейтенант. Или капитан?

— Давай без званий, — снисходительно предложил Леня. — Как у вас тут дела? Нет ли чего нового?

— Никак нет. Все тихо, все мирно. А подопечные ваши, ну эти… Все по-прежнему, ничего такого не делают, не шумят.

— Ясно, — протянул Леня. — Слышь, отец, а вот в этой квартире, над аптекой, кто проживает?

— А, так вы по поводу его пришли, так бы сразу и сказали. Ничего, пьет по-старому, ни больше, ни меньше. Как мать померла, где деньги на водку стал брать, неизвестно. Всяких к себе водит. Его бы приструнить пора, товарищ… — дворник замолк.

— Ты про кого?

— Да про этого, про Петруху, про Хорькова.

— Значит, пьет Хорьков? А комнату случайно не сдаст, не знаешь? На две недели или на месяцок.

— А, понятно… Так можно зайти к нему и у него самого спросить, деньги-то этому ханыге всегда нужны. Согласится, конечно, только бы пуще от радости не запил.