«Флоту – побеждать!» - Вячеслав Коротин

– Не возражаю, – пожал плечами Вирен. – Но считаю, что готовить броненосец к взрыву можно начать уже теперь…

Очередным контрзатоплением удалось несколько спрямить крен, но «Пересвет» в результате здорово осел кормой. Уже не самые высокие волны стали захлестывать палубу юта.

Кроун приказал снизить ход до четырех узлов, а в низах оставил только минимально необходимое количество кочегаров и механиков. Практически весь экипаж находился на верхней палубе и в любой момент был готов посыпаться за борт, если броненосец начнет опрокидываться.

– Когда же берег? – Вопрос командира броненосца был адресован в никуда, ибо смешно ожидать реального ответа от тех, кто стоял рядом на мостике. – Надо же было так запаниковать именно Тихминеву – мало того что младший штурман убит, так еще и старший заистерил как беременная баба.

– Да уж, – согласился адмирал, – до рассвета еще часа два, а мы понятия не имеем, где находимся. А скоро, если я не ошибаюсь, начнем черпать воду орудийными портами.

– Я, ваше превосходительство, приказал их закрыть и по возможности… – попытался вмешаться в разговор Черкасов.

Но именно в этот момент киль «Пересвета» коснулся отмели одного из островов архипелага. Даже четырех узлов хватило, чтобы корабль очень даже качественно тряхнуло. «Сногсшибательно» тряхнуло. В буквальном смысле.

– Благодарю тебя, Господи, что не оставил рабов своих! – перекрестился Кроун, поднимаясь на ноги.

– Не торопитесь радоваться, Николай Александрович. – Вирен остался верен своему вечному пессимизму. – Почти наверняка, как только рассветет, следует ждать японских гостей.

Чувствовалось, что «Пересвет» сел крепко, пусть и успел уже погрузиться до уровня нижних казематов шестидюймовых орудий. До ближайшего шторма кораблю особо не грозило полное утопление.

– Все-то вы, ваше превосходительство, видите в мрачном свете, – улыбнулся в ответ кавторанг. – Выбрались на мель – и слава богу! Теперь можно и о ближайшем будущем подумать. Василий Нилович!

– Слушаю! – немедленно отозвался Черкасов.

– Пока не знаю, что там в низах, но, вероятно, вашим комендорам скоро придется побыть в роли водолазов. Необходимо поднять из затопленных уже погребов снаряды и заряды к уцелевшим шестидюймовым пушкам и патроны к семидесятипятимиллиметровым. Про башни не говорю. Там вообще хоть пара снарядов имеется?

– По восемь на ствол, – сдерживая гордость, отрапортовал старший артиллерист. – В кормовой. А в баковой – десять. И по пятнадцать выстрелов на каждую боеготовую шестидюймовку. И по сорок на противоминную. Я распорядился заранее поднимать боезапас в башни и казематы – понятно же было, что погреба скоро затопит…

– На «Пересвете»! – неожиданно донеслось с моря.

– Это еще что за чертовщина? – удивленно пробормотал Вирен.

– Вероятно, кто-то из наших, – пожал плечами Кроун. – Здесь «Пересвет»! А вы кто?

– Лейтенант Бровцын, – ответила темнота. – И экипаж «Грозового». Миноносец полчаса назад затонул. Примите на борт.

– Подваливайте, Александр Александрович, поднимайтесь.

С борта спустили штормтрапы, и через несколько минут на броненосец один за другим стали подниматься моряки с погибшего «Грозового».

– Здравия желаю вашему превосходительству! – поприветствовал адмирала Бровцын. – Благодарю за помощь – а то шансов догрести до Квантуна у нас было не очень много.

– А почему не до Эллиотов? – поинтересовался Кроун. – Ведь совсем рядом.

– Сразу в плен? – удивился лейтенант. – Благодарю покорно. Две шлюпки у нас совсем не пострадали, да и третью подремонтировать сумели… Благо что вас на фоне луны заметили.

– Рано радуетесь. Мы, как можно заметить, сами сидим на мели. Благодаря чему и не ушли еще под воду полностью. Во время отлива запросто можем и на борт завалиться. А когда рассветет, японцы нас, несомненно, обнаружат. Так что перспективы у «Пересвета» самые унылые, Александр Александрович. Остается надеяться, что в ближайшее время удастся связаться со своими. Такие вот дела.

– Ясно, Николай Александрович. Но грузиться обратно в шлюпки мы не будем, – усмехнулся в ответ Бровцын. – Принимайте к «вашему шалашу».

Вскоре засветлел восток, а когда с горизонта плеснуло первой, ослепительно яркой искрой восходящего солнца, уже совершенно ясно можно было различить, что броненосец сидит на мели приблизительно в полумиле от берега одного из островов архипелага. К тому моменту, когда определили координаты места, гальванеры «Пересвета» под руководством лейтенанта Остелецкого наладили антенну, и со станции беспроволочного телеграфа полетело в эфир сообщение с просьбой о срочной помощи…

Тяжело раненный «Новик» стал единственным из кораблей эскадры, который к утру добрался до Порт-Артура. Кроме того, Ливен привел «Диану» в Дальний, где она стала на ремонт рядом со своей «сестрой».

Для остальных сражение еще не закончилось.

Глава 15 Чемульпо

Адмирала Того разбудили тогда, когда он и приказал – перед рассветом. Командующий соединенным флотом быстро оделся и проследовал на мостик, куда приказал принести и свой завтрак.

Зрелище с «Тацуты» открывалось не слишком оптимистичное: справа шли «Асахи» и «Адзума», причем было заметно, что оба последних из броненосных кораблей эскадры достаточно сильно побиты. На их левой раковине шел отряд Того-младшего, причем флагманский «Идзуми» выглядел наиболее презентабельно – почти никаких повреждений заметно не было, а вот следующие за ним «Акаси» и «Сума» после боя с крейсерами Рейценштейна всем своим видом иллюстрировали русскую поговорку «краше в гроб кладут». Ближе к берегу двигались «Нийтака» и «Чиода» – на первый взгляд без особых «травм». Сзади дымил «Яейама». Ни одного миноносца рядом не наблюдалось.

– Где адмирал Дева?

– «Читосе» получил очень серьезные повреждения, до Чемульпо ему было не дойти, – немедленно отозвался Камая. – Адмирал Дева повел крейсер в Цинампо.

– Понятно. Запросите суда об остатке боезапаса.

Обратный доклад последовал достаточно быстро и никаких неожиданностей не содержал: крейсера Шестого боевого отряда израсходовали в бою приблизительно половину снарядов, а вот на «Асахи» и «Адзуме» осталось всего около десятка выстрелов на каждый ствол главного калибра. Правда, это не считая сегментных. С шестидюймовыми и более мелкими обстановка была относительно благоприятная, но и то только потому, что значительное количество соответствующих орудий вышло из строя в сражении, не успев израсходовать свой боезапас по максимуму. То есть остатки Объединенного флота могли выдержать менее часа интенсивного боя, потом просто нечем будет стрелять. Во всяком случае, из башен.

– Дым с зюйд-веста! – выкрикнул сигнальщик. – Еще один!

Все, кто находился на мостике «Тацуты», немедленно направили свои бинокли в указанную сторону. Каждый из них отчаянно надеялся, что встретился какой-нибудь транспортный пароход…

– Пять труб, – мрачно промолвил Того. – Это «Аскольд». Русские здесь.

– Поздравляю, Степан Осипович! – не замедлил отреагировать Молас, когда замолчали пушки и с миноносцев последовал доклад об уничтожении «Микасы» и «Якумо». – Такой виктории не было со времен Федор Федоровича Ушакова. Даже Синоп поскромнее смотрится. До Артура бы теперь добраться без потерь и можно там спокойно дожидаться, пока япошки мира запросят.

– Благодарю, Михаил Павлович, – кивнул Степан, – но победа эта наша общая. Общая и наша с вами, и каждого комендора или кочегара. Одно дело делали. А об Артуре назавтра забудьте.

– То есть?

– «Недорубленный лес вырастает», говорил батюшка Александр Васильевич Суворов. Попробуем закончить войну там же, где она и началась. Передать приказ эскадре: «Следуем к Чемульпо».

– А почему вы считаете, что японцы пойдут именно в Чемульпо?

– Могу ошибаться, но судите сами: суда Того нахватались сегодня весьма серьезных попаданий, им требуется ремонт в японских портах. Поэтому возвращаться на Эллиоты неразумно – там нет сколько-нибудь серьезных возможностей для судоремонта, Цинампо – и подойдут они туда в темноте, и ремонтные возможности опять же весьма скромные, и от Японии подальше. Самый разумный вариант именно Чемульпо.

– С вами трудно спорить, Степан Осипович.

– А надо, – лучезарно улыбнулся Макаров. – Я человек, а не бог, и могу ошибаться. Поэтому я не просто прошу, а даже требую, чтобы при появлении хоть малейшего намека на сомнения по поводу моих рассуждений вы мне немедленно возражали. В споре, как говорится, рождается истина. А сейчас, дорогой Михаил Павлович, я настоятельно вам рекомендую отправиться в свою каюту и поспать хотя бы несколько часов. Сам сделаю то же. Силы нам завтра еще понадобятся.

И, порекомендовав Щенсновичу выдать на сон грядущий каждому матросу внеочередную чарку, Степан отправился на боковую.