Кровавый дракон (СИ) - Шевченко Андрей Вячеславович

— Я как-то не привык раздеваться перед незнакомыми женщинами, — промямлил он.

— И что у тебя есть такого, чего я не видела у других мужиков? — фыркнула Рона. — Снимай своё барахло. Или тебе помочь?

Вскоре Дилль валялся, уткнувшись носом в горячую полку, а Рона издевалась над ним: била чем-то по спине, щипала, пыталась содрать кожу, и при этом приговаривала:

— Во-от, сейчас больно, зато потом хорошо будет. Потому как нельзя на важное дело идти, когда хмель голову мутит.

Помощь Роны действительно привела в прояснению рассудка. Во всяком случае настолько, что Дилль, наконец, начал соображать, что слова «важное дело» он слышит уже не впервые. И почему-то применительно к себе. Пытка в бане завершилась двумя вёдрами ледяной воды, которые Рона выплеснула на Дилля. Несмотря на все издевательства, что проделали над ним, после бани Дилль почувствовал себя почти человеком.

Войдя в общий зал, он увидел с десяток пограничников, склонившихся над столом.

— А-а, вот и наш великий охотник, — один из них заметил вошедшего, в котором Дилль признал того самого спорщика Крэгона. — Ты пока перекуси, медовухи хлебни, а потом мы тебе расскажем всё о Тухлой впадине.

При мысли о медовухе Дилля опять замутило. Есть ему совсем не хотелось, поэтому он присоединился к группе обсуждения с целью понять, что за Тухлая впадина и какого рожна ему нужно об этом знать. Пограничники отодвинулись, освобождая место, и здоровенный, как каршарец, мужчина принялся водить узловатым пальцем по карте, разложенной на столе.

— Гляди сюда. Видишь эту речку? Это Хрустальная. Она в трёх лигах от форта — течёт с гор и исчезает в Тухлой впадине. Вдоль реки лучше не ехать — берега каменистые и сплошь изрыты бруггерами. Не знаешь, кто такие бруггеры? Мохнатые черви-кровопийцы с мерзкой привычкой присасываться в прыжке. Летом они особенно активны. Переедешь Хрустальную и двигайся на юг ещё лиги две. Как только увидишь расколотую молнией сосну, снова поворачивай — теперь уже на восток. Проедешь около трёх лиг и увидишь песчаный берег — это и есть самый простой и безопасный способ войти в Тухлую впадину. На всякий случай карту мы тебе дадим — сейчас Хват перенесёт её на кусок телячьей кожи.

Дилль следил за передвижениями пальца пограничника, а сам никак не мог взять в толк, какого демона ему всё это рассказывают.

— Если тебе копьё какое особое нужно, или рогатину поострее, обращайся, — сказал жилистый мужчина с лицом, испещрённым мелкими оспинками. — Я — Тиар по прозвищу Железяка. Кузнец, то есть.

— Очень приятно, — кивнул Дилль.

— Лучше сходи для начала в арсенал — может, подберёшь себе что-нибудь по руке, — посоветовал Крэгон. — У нас и своего оружия полно, и взятого у тилисцев немало.

— Оставьте человека в покое, — раздался голос Офолла, заглянувшего в общий дом. — Успеете ещё насоветовать. Дилль, пойдём, поговорить нужно.

Дилль отметил, что Офолл обратился к нему по-свойски, а ведь ещё вчера звал то господином магом, то Диллитоном. Как, впрочем, и все остальные пограничники. Идя за капитаном, Дилля не оставляло ощущение, что вчера он под воздействием медовухи наговорил лишнего. Интересно, что?

Они вошли в конюшню. Офолл остановился у стойла с могучим гнедым жеребцом.

— Это — Бешеный. В бою не раз бывал, в случае чего сам довезёт тебя до форта. Думаю, он лучший конь для важного дела.

Дилль едва не взвыл. Опять! Важное дело?

— Господин капитан…

— Чего это ты заофициальничал? — удивился тот. — Вчера ты меня муравьедом называл.

— Я? — выпучил глаза Дилль.

— Ну, не я же. Эта кличка ко мне приклеилась после того, как мне три дня пришлось одними муравьями питаться.

— Извиняюсь.

— Да я не в обиде — парни за глаза меня так и зовут. Но лучше, конечно, обращаться ко мне по имени. А официоз оставь — здесь тебе не Арьен.

— Гос… Офолл, сказать честно, я вчерашний вечер вообще не помню. Медовуха ваша, чтоб её…

— А я тебя предупреждал. То есть, ты не помнишь, как пригрозил любому, кто ещё хоть раз назовёт тебя вашим магством, влепить огненным шаром в лоб?

Дилль покачал головой.

— Понятно. Наверное, и как хвастал своими драконоборческими подвигами, тоже не помнишь?

— Смутно. Но вообще-то там почти всё правда.

— Да? — капитан приподнял бровь. — Думаешь, тебе кто-нибудь поверил, что ты в одиночку освободил целый город от Великого дракона? Или что ты спас короля от заговорщиков при помощи каких-то неведомых монстров? И что ты рыцарь, награждённый двумя орденами Красного льва? Нет, спасибо тебе, конечно — повеселились мы вчера знатно. Давно уже таких весёлых рассказчиков в форте не было.

— Между прочим, это — чистая правда. Врал я только про тригородского дракона.

Капитан долгим взглядом посмотрел на Дилля и вздохнул.

— Значит, то, что ты — величайший охотник, тоже правда?

— Я?

— Ясно. Между прочим, ты вчера поклялся добыть голову василиска не меньше той, что стоит в общем доме. Распинался, что на мелочь ты не размениваешься, и что это очень важно для настоящего охотника, которым ты являешься уже в тринадцатом колене, иметь в списке трофеев отца всех василисков.

— Эта не та ли здоровенная башка ящерицы…

— Она самая. Я так понимаю, что раньше василиска ты никогда не встречал. Ну, ты и хвастун. Однако, отступать тебе некуда. Обещал — выполняй, иначе кличка «балабол» к тебе намертво приклеится, — Офолл ненадолго задумался. — Пожалуй, я дам провожатого — ты ж сам до Тухлой впадины не доберёшься. К вечеру из патруля вернётся Фред, он тебя и проведёт. Завтра. А сегодня отдыхай, набирайся сил перед важным делом.

Офолл усмехнулся и ушёл, оставив его любоваться на Бешеного. Дилль сунул коню пучок соломы, которую тот с презрением проигнорировал, и поплёлся искать дом, в котором остался Тео.

Вампир выпил не меньше Дилля, но его организм боролся с хмельным гораздо быстрее, а потому Тео выглядел просто не выспавшимся и помятым, в то время, как сам Дилль всё ещё походил на ожившего мертвяка. Вскоре Дилль, морщась, выслушивал рассказ о своих вчерашних «подвигах».

—… тебе стало темно, и ты сделал маленького светляка. Только получился он размером с хорошую собаку — все чуть не ослепли. Хорошо, что ты никому не стал показывать огненные шары — спалил бы весь форт к демонам. Это было после того, как ты на спор залпом выпил полную кружку медовухи. Я, даже не подозревал, что ты так умеешь пить.

— Я тоже, — мрачно сказал Дилль. — Лучше бы не умел. Теперь придётся тащиться в Тухлое болото… или как там это место зовут? За василиском. Тео, ты что-нибудь знаешь про василисков?

— Из кожи василиска была сделана фляжка мастера Криана для едкого эликсира, — наморщился вампир. — Ну, ещё рассказывают, что от взгляда василиска человек превращается в камень. Пожалуй, всё.

— Да, я знаю больше тебя, — вздохнул Дилль. — От запаха мочи василисков драконы приходят в полное бешенство. Но сейчас это знание мне, увы, не поможет.

— Не помирай раньше времени, — попытался подбодрить его Тео. — Уж как-нибудь с этим страшилищем мы совладаем — маги мы или нет, в конце концов.

— Мы? Я подписывался добыть голову василиска, мне и ответ держать. Тебе незачем тащиться непонятно куда.

— Ты серьёзно думаешь, что я отпущу тебя одного?

— Прости, дружище. Конечно, поехали вместе — вдвоём помирать будет веселее.

— Да-а, от твоей жизнерадостности даже вечнозелёный друидский дуб завянет. Давай-ка поедим, а потом потренируемся работать в связке, как советовал Оквальд. Чувствую, моя защита тебе завтра понадобится.

Час спустя, когда Тео насытился, они вышли во двор и начали устанавливать совместную защиту, которая должна была прикрыть их от магической и физической атак. Но если у Тео получилось, хотя и не с первого раза, создать свой щит, то магические способности Дилля отказались работать напрочь. Он долго не мог сконцентрироваться и раз двадцать произносил мантру спокойствия. Затем, когда голова пришла в относительно нормальное состояние, а пальцы почти перестали дрожать, он обнаружил, что энергия его на нуле. Медитационное упражнение не принесло плодов — то ли мешал дождь, то ли последствия пьянки. И даже драконья ярость спряталась в неведомые глубины. Так Дилль на собственном опыте убедился в справедливости слов мастера Криана о вреде пьянства для мага.