Незримый мир. Противостояние - Егор Аянский

не только мое… В какой-то момент я заметил, что в расщелине появилось новое шевеление, а через пару секунд наружу выползло нечто, похожее на предыдущего слизня, только втрое крупнее и чуть более темное. Существо, умело маскируясь под кусок обычной грязи, медленно поползло к кустарнику и, оказавшись у его корней, затихло.

Не понял, это он типа на нее сейчас охотится? А с чего он вообще решил, что она спустится к нему?

Ответ я получил незамедлительно. На поверхности слизня выступил маленький тоненький отросток, который начал легонько раскачиваться из стороны в сторону, очень напоминая заблудившегося червячка. И птичка его заметила, мгновенно спорхнув вниз.

Как бы мне не хотелось предупредить неразумную птаху об опасности, но я нашел в себе силы не вмешиваться в естественный процесс и остаться наблюдателем. Слизни, на данный момент, были для меня самыми загадочными созданиями, встреченными в мире Дайм, и мне хотелось их изучить, как можно подробнее.

Это был короткий, но очень быстрый бросок. Студенистое тело медузы превратилось в подобие плоского объемного капюшона, который мгновенно накрыл любопытную беднягу. Оказавшаяся в западне пернатая затрепыхалась в истерике, отчаянно пытаясь разорвать мешок изнутри, но у нее ничего не получилось. Возможно я бы и смог помочь ей, но хлынувшие в голову мысли напрочь перечеркнули все мои благородные позывы.

Слизни жрут не только мох, но и мясо!

Еще они имеют разные размеры.

А значит вполне вероятно, что внутри этой скалы может проживать экземпляр, вес которого составит половину от моего!

Медленно перевел взгляд на уползающего птицееда. Тот лениво доковылял до своего дома и растворился внутри.

Та-а-ак… Попробуем ловить на живца?

Отпустить питомца на волю.

Очередная жертва химеролога-живодера ошалело осмотрелась вокруг и задумчиво уставилась вниз. Я прекрасно помнил, как этот кудрявый парень задорно прыгал по ледяным скалам, а потому не особо боялся, что он грохнется. Наши земные козлы еще и не такие финты вытворяют.

— Ну давай, смотри какие обалденные вкусняшки! — тихонько прошептал я, покачав одну из веток.

Баран еще немного покрутил башкой по сторонам, с подозрением осмотрел мою руку, а затем его глаза остановились на кустарнике.

Сработало!

Отбросив последние сомнения, парнокопытное метнулось к плодам, вытянуло длиннющий хоботок и начало проворно закидывать себе в рот спелые ягоды, довольно причмокивая. Я же все свое внимание устремил на расщелину, надеясь, что за такой солидной добычей высунется кто-то покрупнее.

Тщетно… То ли животное вело себя слишком тихо, то ли просто внутри скалы не имелось слизней, способных поглотить такую добычу целиком, но наружу так никто и не выполз.

Может нужно побольше шума?

— А ну кыш отсюда, рогатый!

Два раза повторять не пришлось. Баран мгновенно дал стрекача по практически вертикальной поверхности, и уже через пару секунд оказался вне моей досягаемости на высоком уступе, откуда нагло продолжил жрать ягоды с самой верхушки куста.

И самое обидное, что он при этом не издал ни единого звука!

А с кем ему, собственно тут разговаривать? Не со мной же! Очевидно, что нужен схожий по интеллекту собеседник.

И такой есть у меня!

Отпустить питомца на волю.

Второй представитель овечьего рода оказался на свободе. В отличии от своего товарища, он сразу обнаружил лакомство и точно также принялся поедать его с завидной скоростью.

— Бе-е-е? — возмущенно донеслось сверху.

— Бе-е-е! — довольно ответил его собрат, задрав голову.

Да, мои хорошие, давайте! Больше шума, больше. Разбудим самого главного слизняка в этом болоте!

— Бе-е-е-е… — грозно заблеял тот, что сверху и начал осторожно спускаться вниз.

Походу сожрал все вершки и хочет подраться из-за добавки.

Как бы это не было удивительно, но мои старания увенчались успехом. Примерно через пять минут, после начала переклички мрачная расщелина снова ожила, изрыгнув на свет очередного слизня. Этот уже был размером с матрас из моего общежития и обладал блестящим смоляным окрасом, из-за чего сильно походил на кусок расплавленного гудрона.

Вот только он никак не тянул на местного мифического босса, в чем я убедился уже через секунду:

Приручить!

Вуаля! Существо с первой попытки переместилось в мой загон, так и не отведав свежей баранины.

Призвать питомца!

Слияние со слугой!

И вот то, что произошло дальше, наверняка будет сниться мне в кошмарах до конца жизни. Думаю, если бы не корни кустарника — я бы повторил судьбу одного из встреченных мной слизней.

Мое тело стало жидким и словно каша разлилось густой массой по скале. Пропало зрение, пропал слух, пропало вообще все, что делало меня человеком.

Но это еще не все! С утратой привычных органов восприятия, взамен появилось нечто другое. Я стал потрясающе четко чувствовать окружающую температуру каждой клеточкой своего тела. Я не видел баранов, но четко ощущал их присутствие, каждый их шаг, каждый поворот головы. Это было похоже на то, словно мой мозг стал сверхчувствительным прибором, способным уловить даже мельчайшее колебание окружающей среды.

И это было по-настоящему жутко, и по-настоящему интересно! Такие ощущения мне не мог дать ни один питомец.

А как ползти?

Попытки сдвинуться с места ни к чему не привели. У меня больше не существовало конечностей, а потому привычные алгоритмы управления телом не срабатывали. Попробовал «прислушаться» к мыслям прирученного существа и уловил лишь что-то, похожее на слабый голод. Было и еще одно, но сразу понять его я не смог. Какое-то странное, похожее…

На тоску по дому?

Бред какой-то.

Ладно, попробуем иначе.

Постарался почувствовать себя всего целиком. Это было не особенно сложно, поскольку, студенистая оболочка отлично принимала абсолютно разные по силе колебания, приходящие со всех сторон. Сейчас я словно состоял из множества датчиков, объединенных в одно целое. И если вибрации вулкана были тяжелыми, но приятными, то вот от баранов они ощущались жутко раздражающими, словно визг комара над ухом. Такое неравномерное распределение волн легко позволило определить положение тела в пространстве. У меня появилось четкое чувство направления: я стал понимать, где верх, где низ, где лево, и где право, что уже выглядело серьезным прогрессом.

Внимание сместилось на участок тела, который прилегал к скале со стороны расщелины, ведь именно к ней мне предстояло ползти. Сконцентрировался на одной единственной маленькой точке, и…

У меня получилось! Я явственно ощутил, как из окружающего «киселя» выдвинулось короткое щупальце, которое мгновенно прилипло к камню. Внутри тела появилось довольно сильное напряжение, впрочем не способное переместить мою тушу целиком.

Нужны еще несколько?

Примерно через пару минут мне удалось освоиться. Выпячивание сразу десятка «ложноножек» давалось с трудом, тем не менее, пускай и жутко медленно, но я продолжал уверенно двигаться. И цель у меня была конкретная — во чтобы то ни стало проникнуть в эту чертову гору!

Оказавшись внутри скалы мое второе чувство (то самое, что напоминало тоску) резко исчезло. Очевидно оно и служило маяком для того маленького кусочка слизня, который самостоятельно нашел дорогу домой.

Забавно.

А что дальше? Так и ползти?

Или отменить слияние?

Снова постарался сконцентрироваться на «коже». Вибрации теперь стали практически однотипными, но меня сейчас интересовали не они. Сознание вдруг охватило состояние, которое сложно описать словами.

Это было… Хм, даже не знаю, как описать.

Короче. Вот человек прекрасно знает свою квартиру. И если ему вдруг захочется ночью в туалет, то он спокойно сможет до него добраться, не включая света. Мы хорошо помним, как расположены предметы в комнате, в коридоре, в прихожей. Мы никогда не считали количество шагов до того, или иного поворота, тем не менее, прекрасно знаем, где и когда повернуть, и даже можем с первой попытки ткнуть выключатель.

Подобное сейчас творилось со мной. Я никогда не был в этой пещере раньше, но откуда-то точно знал, как устроены ее ближайшие закоулки: пяти-шестиметровый узкий проход, за которым следует что-то большое и просторное!

Ползем! Там точно можно будет вернуться в нормальную форму.

Каждый следующие шаг давался легче. Постепенно я начал ощущать вокруг себя что-то похожее на живые комочки разного размера. И пусть мне была не видна их форма, и содержание — откуда-то я точно знал, что они — «свои». Такие же слепые слизни, как и я, произошедшие от разделенной на тысячи комочков…

Матери?

Почему именно мать, а не отец?

Да пофиг, если честно!

А вот и родной грот!

Отменить