Бехеровка на аперитив - Данил Корецкий

– Вы тоже.

Он поправляет наушник.

– Дело в том, что ни одного киллера столь высокого уровня в городе нет. Значит, это приезжие. Но откуда? Во всей Чехии не существует таких специалистов. Может, у вас есть какое-то объяснение?

Я только развожу руками и качаю головой.

Судя по разговору – он хорошо осведомлен, причем в очень специфической и закрытой сфере, проникнуть в которую может только государственный служащий. Например, действующий полицейский. Или сотрудник службы безопасности. Неужели у Повелителя Больших Денег такие длинные руки?! Нет, не может быть. Скорей, это обычный наемник, имеющий связи в полиции и контрразведке…

– Как вы успели так быстро выполнить приказ Будницкого?

– Кого?! – Атлет выпрямился и сразу стал выше меня на голову.

– Ну, Степана Николаевича.

– Какого Степана Николаевича? – снова не понял Густав.

Его удивление выглядело вполне натурально, но у меня вызвало раздражение.

– Того самого, который прислал вас ко мне!

– А-а-а…

Атлет снова откинулся на спинку дивана.

– Я никогда о нем не слышал и не знаю, кто это такой. Приказы мне отдают совсем другие люди.

– Вот как? А я думал, что мы работаем на одного человека…

Густав снова усмехнулся.

– Нет, на разных. Но ваш – очень могущественный. Судя по всему, у него тесные контакты с влиятельными людьми во всех регионах мира. А те отдают команды исполнителям. Тем, кто ближе к нужному месту.

– Значит, если бы я находился в Африке…

– Рядом с вами сидел бы черный телохранитель с луком и стрелами, – засмеялся Густав. – На Аляске – эскимос с винчестером. А в Австралии – абориген с бумерангом и копьем…

Да он парень с юмором! К тому же, компанейский. Интересно, как у него насчет основных качеств…

Внезапно смех оборвался, глаза остекленели, взгляд ушел внутрь, но тут же вынырнул уже с напряженным блеском.

– Вы кого-нибудь ждете? В том числе из персонала?

– Нет. Гм… – Я вспомнил про Галочку и уточнил: – Из персонала точно никого не жду.

Будто опровергая мои слова, тихо тренькнул дверной звонок.

Густав сунул руку под пиджак и удивительной для своей комплекции бесшумной походкой скользнул в прихожую. Я тоже встал и, стараясь не шуметь, пошел за ним. Он выглянул в глазок, потом уступил место мне.

В коридоре, держа руки перед собой, стояла по-домашнему уютная, полненькая медсестра Мария.

Я успокоительно улыбнулся и кивнул Густаву. Дескать, все в порядке, дружище! Но ответной улыбки не получил. Наоборот, он сделал непонятный жест и подтолкнул меня назад – то ли к ванной, то ли к любой из комнат. Одним словом, посоветовал убираться. Лицо у него было таким, что я немедленно последовал совету и длинным бесшумным прыжком вернулся в гостиную. Спрятавшись за шкафом, я наблюдал, как Густав осторожно приоткрыл дверь.

– Здравствуйте, пани, – самым приветливым тоном сказал он.

Наверное, и выражение лица изменилось в лучшую сторону, потому что Мария не издала возгласа ужаса и не упала в обморок: во всяком случае, шума падения тела я не услышал.

– Пан Поленов должен… Завтра… часов… – донесся до меня добродушный голос медсестры.

Хорошо, что она не видела никелированную «Беретту», направленную сквозь дверь прямо ей в живот.

– Конечно, пани, не беспокойтесь, – любезно ответил Густав и, взяв у нее что-то левой рукой, захлопнул дверь.

Это «что-то» оказалось маленькой пробиркой с завинчивающейся крышкой и моей фамилией, написанной каллиграфическим почерком на гладком пластике.

– Завтра до восьми утра вам надо сдать анализ мочи, – невозмутимо пояснил Густав, возвращая свою пушку под пиджак.

Это была устаревшая, но очень серьезная модель: 92 «Бригадир» – пятнадцать зарядов, мощный девятимиллиметровый парабеллумовский патрон, глушитель «SZ». Сразу ясно, что Густав – консерватор, профессионал старой школы. Если бы Мария, усыпив безобидным видом нашу бдительность, попыталась бросить гранату или выстрелить – у нее ничего бы не вышло. И если бы в коридоре прятались подославшие ее злодеи – у них тоже не было шансов!

– Значит, я должен дожить до восьми утра. – Я бережно принимаю пробирку, вспоминая пол-литровые банки отечественных санаториев.

– Как минимум, – кивает Густав.

– Может быть, послать за едой и выпивкой? – спрашиваю я.

Атлет качает головой.

– Я на работе. Да и вы тоже. Если хотите сдать свой анализ… А вот телевизор посмотреть можно. Правда, без звука.

Мы сидим перед телевизором несколько часов. Несколько раз звонит телефон, но я не беру трубку. Потом звонят в дверь.

– Молодая длинноногая девушка в сарафане с открытой спиной, – комментирует Густав, не подходя к глазку. Наушник снабжает его исчерпывающей и точной информацией.

Я киваю, тоже не двигаясь с места. Один звонок, второй, третий… Наконец Галочка ушла. Бедный разочарованный ребенок!

Меня мучат угрызения совести. Но их притупляет чувство бродящей вокруг опасности. Хотя непоколебимое спокойствие Густава придает уверенности. Несколько раз он вставал и, стоя за проемом, ожидал у двери. Один раз ненадолго зашел в туалет.

Уже около десяти его взгляд в очередной раз нырнул в сообщение наушника. И впервые он ответил своему невидимому информатору:

– Ты уверен?! – В голосе появилось отчетливое напряжение.

Очевидно, ответ был утвердительным. Густав встал.

– Похоже, сейчас начнется, – сказал он. – Я у вас не был. Вы ничего не видели и ничего не знаете. Мы незнакомы. Прощайте!

Он быстро вышел в коридор. Щелкнул замок двери. Наступила томительная тишина. Уже потом, опираясь на факты, я смог реконструировать происходившие события.

Двадцать два часа в карловарском «Супериоре» – примерно то же самое, что два ночи в московском «Мариотте». В вестибюле собралось, расслабляясь перед сном, довольно много постояльцев. Пожилые немцы отдыхали после вечернего моциона у искусственного камина. Несколько молодых парочек ворковали на высоких табуретах у барной стойки. Солидные по комплекции мужчины, развалившись в удобных кожаных креслах, курили сигары и пили кофе с обязательной бехеровкой или другими дижистивами.

В это время с улицы вошел седой старик, с трудом катящий перед собой коляску с подростком-инвалидом. Более безобидную пару трудно было представить, но наблюдатель, работающий в паре с Густавом, опознал их и подал сигнал тревоги. Старик и инвалид скрылись в лифте, металлическая дверь с легким гулом закрылась, кабина двинулась наверх.

И тут же с немощными пассажирами произошла мгновенная метаморфоза: беспомощность исчезла, ненужную коляску одним движением сложили и сдвинули в угол, зато на свет появились компактные бесшумные пистолеты. «Старик», который оказался вовсе не стариком, а загримированным мужчиной в самом расцвете сил, прислонился к деревянной панели боковой стены и прицелился прямо в центр двери. А «инвалид-подросток» – в действительности ловкий и гибкий молодой человек – опустился на колено и повторил прицел старшего напарника. Они действовали настолько предусмотрительно, что даже бдительный и предупрежденный заранее Густав был бы убит в самом начале перестрелки. Если бы…

Если бы не одно обстоятельство, которого профессиональные киллеры не предусмотрели… Когда лифт остановился, гул открывающейся двери раздался за их спинами! И стоящий с «Береттой» на изготовку Густав тоже оказался у них за спиной! Киллеры стали стремительно разворачиваться, но бывают ситуации, когда упущенные секунды невозможно наверстать. Густав не дал им ни единого шанса. Пуля из «Беретты» клюнула «старика» в висок, а более быстрому «подростку» угодила в левый глаз.

Повторяю: я ничего этого не видел. Стоя у двери, я услышал два приглушенных хлопка. Потом еще два. Контроль. Неистребимая привычка профессионалов.

Хотелось куда-то бежать, что-то делать, каким-то образом участвовать в происходящих событиях. Но я должен был демонстрировать полную отстраненность. Вернулся в комнату, увеличил звук в телевизоре. Потом принялся ходить из комнаты в комнату. Наконец раздался душераздирающий женский крик.

– Полицаен, ахтунг, полицаен! – кричала какая-то немка.

Захлопали двери, в коридоре послышался топот многих ног. Выждав несколько минут, я тоже вышел из номера. У лифта толпились люди.

– Что случилось?

– Убили двух человек! – сообщил долговязый земляк в штанах «Адидас» и майке. – Прямо в лифте, ужас!

– Надо вызвать полицию.

– Да уже вызвали! Тут и портье бегал, и дежурный с рецепции… Ни хрена себе, отдых!

Осмотрев кровавую картину места происшествия, я вернулся в номер. Несколько раз звонил телефон, но я не брал трубку. Лег в постель и постарался заснуть, но через час в дверь громко постучали. Во всем мире так стучит криминальная полиция. И три человека за дверью не были похожи ни на кого, кроме полицейских.