Зона поражения - Василий Орехов

Бродяги в основной массе полагали, что завод оказывает загадочное магнитное воздействие на металлические предметы. Впрочем, никто ни разу не видел, как эти самые предметы сползаются к заводским корпусам: они просто оказывались внутри, и все тут. Я полагаю, что на самом деле их стаскивал Стронглав. Хотя как он пропихивал через узкие двери довольно габаритные предметы вроде того же автомобильного остова или огромной железной трубы, в которой я запросто мог поместиться, сидя на корточках, оставалось загадкой даже для меня.

Вдоль стен на уровне второго этажа шли решетчатые металлические пандусы, с которых свисали длинные перепутанные бороды ржавых волос, чуть покачивавшиеся на сквозняке. Окна под потолком были большей частью выбиты, плитка со стен за прошедшие десятилетия осыпалась и раскрошилась, лишь кое-где оставив на стенах небольшие островки грязно-голубого цвета. Плафоны на потолке не работали, и цех освещался только мутным рассеянным светом, проникавшим через окна, залепленные жгучим пухом.

Вскоре вся моя команда оказалась внутри. Вот теперь начиналась главная сложность. Между высокими грудами железного лома оставались неширокие проходы, ближе к центру цеха даже виднелись островки чистого пространства. Однако все вместе это напоминало сложный лабиринт. Я уже слышал об этом от тех уникумов, которых пощадил Стронглав, но увиденное мне не понравилось еще больше, чем рассказы. Лабиринт выглядел искусственным. Мы могли перемещаться только по проходам, и никак иначе. Вон там, казалось бы, можно было бы перелезть через невысокий бортик, образованный краем опрокинувшегося набок автопогрузчика, однако от одного края до другого он как бы невзначай увит невесть откуда взявшейся спиралью Бруно. Вот здесь, скажем, я взялся бы пробить изъеденную ржавыми волосами станину и перелезть на другую сторону, однако на ней балансирует, опасно накренившись, внушительный стальной шкаф: малейшее сотрясение, и он размажет меня по полу.

И еще одно. Чтобы не влететь в аномалию, мне необходимо активно использовать болты. Но среди металлических листов и оборудования они станут грохотать так, что поднимут на ноги даже мертвого, не говоря уже о спящем кровососе.

Ощущаю озадаченность, близкую к озабоченности, как говорит в таких случаях один страус.

Ладно. Как говорит он же, кто ничего не делает, тот заранее покойник. Повертев болт в пальцах, я послал его в один из ближайших проходов, между перевернутой на бок тележкой и бетонным основанием какого-то неизвестного мне агрегата. Болт с треском заскакал по металлическим плитам пола. Чисто.

– Альваро, вперед, – скомандовал я. – Направление строго на болт. Шаг влево, шаг вправо – даже не думай. Дошел до болта – остановился. Миша, следующий. Дистанция четыре шага.

Глава 13

СТРОНГЛАВ

Камачо начал перебираться через тележку. Удобнее, конечно, было обойти ее справа, но тогда пришлось бы уйти с заданного направления. Выждав несколько секунд, Пустельга двинулся за ним. Я сосредоточенно смотрел им в спины. Сейчас мой мозг работал, словно компьютер, непрерывно анализируя доносящиеся со всех сторон шорохи, запахи, колебания воздуха. Мне нельзя было ошибиться при определении аномалий, нельзя было пропустить появления Стронглава – а в том, что он в конце концов появится, у меня не было ни малейших сомнений.

Упавший на пол болт вдруг качнулся, словно пол под ним дрогнул, затем медленно покатился в сторону. Камачо остановился и опасливо обернулся на меня.

– Ничего страшного, – сказал я, – это жадинка. Маленькая. Главное – не оставаться там надолго, а то ботинки от пола не оторвешь. Но минут пятнадцать у нас еще есть.

Дождавшись, когда к Альваро подойдет Пустельга, я присоединился к ним и вынул из кармана следующий болт. Остальные туристы по одному подтягивались к нам, как я их научил.

Болт из-под моих ног шмыгнул под соседний агрегат. Жадинка сидела там. Я покрутил в пальцах новый маркер. Дурацкая привычка, но мне всегда перед броском надо как следует ощупать болт, покрутить его в руках, чтобы он пропитался мной. Когда с брошенным маркером начинает происходить что-то не то, мне легче уловить, в чем причина. Словно я передаю этому кусочку металла часть своей ауры, которая потом сигнализирует мне, что происходит.

Внезапно пронзительный вибрирующий вой разорвал тишину, до этого прерываемую только нашим тяжелым дыханием. Я замер с болтом в руках. Туристы задрали головы – вой доносился сверху. Судя по всему, Стронглав бодрствовал и, более того, был очень голоден.

Ладно. Пусть даже небо перевернулось, а выбираться как-то надо, как говорит в таких случаях один страус. Прежде чем бросить следующий болт, я довольно ощутимо пихнул локтем в бок Сэма, и он от неожиданности даже подскочил на месте.

– Этот болт твой, – заявил я. – Смотри внимательно, куда полетит. Потом Мартин, дистанция четыре шага.

– Это кровосос? – сипло поинтересовался Стецен-ко, поглядывая на потолок.

– Он самый.

Бросив болт, я хлопнул Галлахера по плечу, и тот беспрекословно побрел вперед.

Неожиданно одно из узких окон прямо над нами с оглушительным звоном разлетелось вдребезги. В пустом оконном проеме, ощерившемся острыми осколками стекла, появился человек в пятнистом камуфляже, но без бан-даны. Похоже, это был военный сталкер. На мгновение у меня мелькнула безумная надежда, которая тут же погасла. Человек перевесился через край окна, обдирая бока о торчащие из рамы осколки, и полетел вниз с десятиметровой высоты.

– Дэмнд! – рявкнул Сэм. Военный сталкер падал прямо на него, и Галлахер, ухватившись за металлические поручни, одним движением взлетел на решетчатый помост, шедший вокруг генератора в защитном бетонном саркофаге.

– Сэм, нет! – заорал я. – Стой, не двигайся!..

/ В ту же секунду помост под ногами Сэма, изъеденный ржавыми волосами, со скрипом просел. Американец кувырком полетел на пол, приземлившись в шаге от рухнувшего с потолка незнакомца в камуфляже. Перед носом у него медленно начала закручиваться по спирали ржавая пыль, взметнувшаяся в воздух при падении помоста.

– Карусель! – рявкнул я.

Сэм уже сам все понял и начал бойко отползать на четвереньках от миниатюрного вихря, который потревоженная птичья карусель понемногу раскручивала рядом с ним. Когда он отполз метра на полтора, иссохший труп попал в зону воздействия аномалии; карусель мгновенно вздернула безжизненное тело в воздух и разметала его на сотни кусков, осыпав Галлахера дождем вяленого мяса.

Не ощущая больше объекта для воздействия, аномалия понемногу успокоилась, оставив на полу едва заметную пылевую окружность.

– Стоп! – снова резко скомандовал я. – Стоять!

Галлахер послушно замер. Выкрашенная облупившейся желтой краской труба за его спиной была ощутимо выгнута посередине в сторону входа – на нее воздействовал находившийся где-то рядом стационарный гра-виконцентрат. Еще пара шагов, и американец смог бы познакомиться с его воздействием лично.

Я рывком поднял голову. В проем разбитого окна свисал осьминог средних размеров, лениво шевеливший щупальцами, – Стронглав с крыши просунул голову в пустую раму и любовался произведенными разрушениями. Увидев, что я на него смотрю, кровосос торжествующе взвыл и исчез. Я услышал торопливые бухающие шаги мутанта по крыше, и вновь воцарилась тишина.

Жадинка попыталась подтащить к себе металлический поручень обрушившегося помоста, но сил у нее не хватило. Эта крошечная аномалия – всего лишь жалкая пародия на настоящий гравиконцентрат, возможно, зародыш будущей плеши. Раздавить человека она не в силах, однако приковать к месту способна, особенно если у нее будет на это достаточно времени. Обычно же она просто подтаскивает к себе мелкие предметы, до которых способна дотянуться.

– Он играет с нами, как кошка с мышью, – пояснил я ровным голосом. – Пугает. Уверен в собственных силах. – Я окинул оценивающим взглядом два рукава, на которые раздваивался наш проход, покрутил в пальцах болт, потом постарался полностью очистить сознание и бросить маркер по наитию, не размышляя. Болт полетел в правый коридор. Отлично. – Миша, давай. Руками не размахивай, без рук останешься. Андрей, приготовиться.

Следом за Пустельгой двинулся Стеценко. На ходу он выдернул из кучи железного лома метровый стальной прут и пару раз рассек им воздух перед собой, словно боккэном. Ну что ж, все лучше, чем ничего. Хотя по сравнению с автоматом – все равно что ничего.

Выход из корпуса маячил метрах в сорока перед нами – точно такие же огромные железные ворота с небольшой дверью в них, что и на входе, высились над внушительным нагромождением длинных железных труб. Насколько я помнил из рассказов тех, кто прошел Испытание, они тоже заперты наглухо, открыта только дверь. Преодолеть сорок метров по нашпигованному аномалиями заводу «Росток» – задача сложная, но вполне по силам опытному сталкеру. Однако я понимал, что кровосос непременно усложнит ее до предела.