Ставка слишком высока (СИ) - Хвойная Алина

Начинаю опять звонить девушке, но её телефон уже выключен.

Что же делать?

Замечаю в толпе Лобовского и хочу попытать удачу уже с ним.

— Прошу прощение, что отвлекаю, — обращаюсь к мужчине, прерывая его разговор с женщиной со стороны жениха. — Вениамин Александрович, а вы не видели Алису?

Мужчина тут же напрягается.

— Я видел её в обществе незнакомого мне молодого человека, — отвечает Лобовский. — Алиса сказала, что встретила давнего друга, хочет с ним пообщаться, и они направились в сторону выхода.

— А когда это было?

— Около получаса назад, — взглянув на часы, отвечает Вениамин Александрович.

— А как выглядел мужчина?

— Боюсь, что я не смогу тебе его описать, высокий, темноволосый, да, пожалуй, это всё, что я могу вспомнить, — хмурится Лобовский. — Артём, что-то случилось? Алиса в опасности?

— Нет, всё в порядке, спасибо, — отмахиваюсь я и бегу к выходу.

Естественно, на улице я никого не нахожу.

Черт, что же делать? Неужели, она и правда решила так скрыться, но это совершенно не вяжется с её словами о том, что она не хочет портить моей сестре праздник. Что-то явно стряслось.

Набираю её номер телефона, но мне опять не удаётся дозвониться.

Сажусь в автомобиль и гоню в её квартиру. Хорошо, что решил сегодня всё-таки не пить, как чувствовал, что может произойти что-то неладное.

Поднимаюсь на нужный этаж. Хорошо, что тогда из отеля её отвозил Миша и проводил прямо до студии, теперь я знаю и точный номер квартиры.

Дверь оказывается приоткрыта.

Что-то не так.

Медленно отворяю дверь полностью и захожу в квартиру.

— Алиса? — зову девушку, но тут же осекаюсь.

Здесь всё перевёрнуто вверх дном. Женские вещи, одежда разбросаны по всей комнате. Кровать отодвинута от стены, будто там что-то искали. Один чемодан лежит в открытом виде на кровати, другой валяется на полу в перевёрнутом виде. Что здесь произошло?

В голове проносится мысль о том, что надо вызвать полицию, но я тут же её отметаю. Если у самой девушки поддельные документы, то вызов полиции может закончиться совсем не в её пользу и навлечь беду, но, с другой стороны, разве её внезапное исчезновение и то, что я вижу перед собой сейчас уже не беда?

Господи, но я же всё ещё ничего о ней толком не знаю… Может мне и не стоит совершенно переживать, только почему сердце не на месте, а интуиция кричит о том, что нужно поднимать тревогу?

Неожиданно тишину прерывает звонок моего телефона.

Алиса.

— Алиса, ты где? — взволованно произношу я в трубку. — Что случилось?

— Артём, понятия не имею, что ты себе там придумал, но у меня всё просто прекрасно, — раздраженно говорит она. — Действие сделки закончилось, и на этом всё, как мы и договаривались. Не звони мне больше. Пока.

— Алиса, что случилось?! — требую я объяснений.

— Артём, а ничего не случилось, — жестко рубит она. — Всё происходит именно так, как и должно быть. Да, было весело притворяться твоей девушкой, но ничего больше нас не связывает. Или ты правда решил, что я в тебя влюбилась? Скворцов, мне нужна птица гораздо более высокого полёта. Извини, но в этом плане я согласна с Жанной. А подарок на свадьбу Лены и Олега, который я забыла у тебя в машине, можешь выбросить на помойку. Там всё равно пустой белый лист бумаги, а не их портрет. Прощай, Тём. Всё кончено.

И она бросает трубку, а когда я пытаюсь снова дозвониться до девушки — «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Алиса не может быть такой же, как Жанна, просто не может быть и всё. Я ведь знаю её, знаю, что она совсем не корыстная. Если бы она была, как Жанна, она бы никогда не перечислила деньги в школу искусств, тем более в качестве анонимного пожертвования, пожелав остаться неизвестной.

Нет, всё просто не может закончиться именно так. Она просто не могла так искусно притворяться. Что-то точно произошло. И с чем связан весь этот бардак у неё дома? Она сама что-то искала или её обокрали?

Потерянно оседаю на край кровати, пытаясь придумать хоть какой-то план действий, но в голове полная каша.

Мой телефон снова начинает звонить, и я отвечаю на звонок, не глядя, ожидая снова услышать девушку.

— Алиса?

— Нет, Тём, это Андрей, — раздаётся голос друга. — Что-то случилось? У тебя голос взволнованный.

— Да, — признаюсь я. — Но давай сначала ты. Ты же наверняка не просто так звонишь.

— Да, и ты не поверишь, кто она такая. Фактически ответ на вопрос был на виду с самого начала. Как же я сразу не догадался проверить…

— Андрей, не томи, — прерываю друга. — Говори уже, что выяснил.

— Тём, настоящее имя твоей Алисы — Мельникова Алиссия Анатольевна, — воодушевленно говорит Щегольский, а я напрягаюсь, пытаясь вспомнить, где уже слышал эту фамилию.

— Подожди, а она не родственница того самого питерского Мельникова?

— Именно. Алиссия — единственная дочь Мельникова Анатолия Афанасьевича, в прошлом магната, а в настоящем мэра Санкт-Петербурга, вступившего в должность два года назад.

Часть 5. Шоудаун. Алиса (45)

2 года и 6 месяцев назад

Профессор Калька спустил на нас сегодня всех собак. Сначала заставил рисовать то, что взбредет в голову, а потом кричал, что мы нарисовали не то, о чем он подумал. Впрочем, все мы прекрасно знаем его манеру преподавания. Один день он злой, всем недовольный с сумасшедшими заданиями, другой — белый и пушистый, помогающий всем нуждающимся.

К сожалению, сегодня у него настроение хуже некуда.

Слава богу, что две спаренные пары под его руководством закончились, и я могу свободно вдохнуть грудью.

Захожу в дамскую комнату и скрываюсь в кабинке, надеясь уловить несколько минут наедине, пока здесь не появились другие студентки, но удача отворачивается от меня, и через пару мгновений я слышу звук открывающейся двери и звонкие женские голоса.

— Нет, ты это видела?! — узнаю голос одной из моей одногруппниц — Оли, та ещё стерва. Честно говоря, понятия не имею, как она до сих пор здесь учится, потому что её работы весьма посредственны. Она неплохо рисует, но в основном копирует чужие стили, в её картинах нет собственной уникальной изюминки.

— Это уже не в первый раз, — отвечает вторая девушка, но её голос мне не знаком.

— Да ладно? Откуда ты знаешь?

— Слушай, я же учусь с ним в параллельной группе, а так как мы архитекторы на пятом курсе, у нас много смешанных занятий. В общем, мы часто с Головиным пересекаемся. Естественно, невозможно не заметить его интерес работами этой блатной стервы. Помнишь зимой Калька устраивал выставку работ своих студентов?

— Как же не помнить, — недовольно бурчит Оля. — Он же из нашей группы только её работу и отобрал.

Теперь становится очевидно, кого они имеют в виду, говоря о «блатной стерве».

Да, у моего отца много денег, да, он баллотируется на выборах, но это не значит, что он проплатил, чтобы меня взяли в ВУЗ. На самом деле, я самостоятельно без чьей-либо денежной помощи и иных договорённостей поступила на бюджет, и им это прекрасно известно, потому что я получаю стипендию и учусь наравне со всеми.

И я бы точно не сказала, что у меня стервозный характер. Да, я мало с кем близка из университета, но это не значит, что я стерва. Свободно болтаю с одногруппниками в обеденный перерыв или перемену. Просто близкого общения за почти три года учебы ни с кем не сложилось. Разве что с Лизой, мы с ней как-то проект делали вместе. Она после этого стала всегда меня звать на студенческие тусовки, но я на них всё равно не хожу. Одной идти не хочется, а Юра, мой парень, давно работает, и это не в его кругу интересов.

Видимо, в понимании Оли меня уже можно причислять к стервам. С другой стороны, а чего я ожидала? Всегда найдутся завистники, которые будут обсуждать и перемывать косточки.

— Так вот, Даня тогда специально задержался, чтобы обсудить с профессором и саму работу, и художника, её написавшего. Мы были уверены, что после этого он будет к Лиссе подкатывать. Сама понимаешь, Головин же красивый, мускулистый, у меня многие одногруппницы пытаются добиться его расположения, несмотря на его бедность, а он никого к себе не подпускает, вот мы и делаем ставки то на одну девушку, то на другую.