Научи меня любить - Каролина Шторм

– Ну, если это то, о чём ты мечтал…

– Понимаешь, о чём я мечтал когда-то, почему-то до сих пор не осуществилось. Может, мечты были не те? Как считаешь?

– Может, шёл ты к их достижению не тем путём?

– А вот как ты заговорил! – засмеялся Толян. – А ты ведь любишь умника из себя строить. И нас всех за людей не считаешь.

– Опомнись, Толян! О чём ты говоришь?

– Да, это я так, шучу, Пашка. Не бери в расчёт.

Он посмотрел мне в глаза так, словно хотел ещё что-то добавить. Но делать этого не стал. Выключил музыку, надел футболку и вышел в коридор.

Я так толком и не понял, что произошло. Одно зацепило: Толян меня недолюбливает. Так же, как и все остальные мои приятели. Те люди, с которыми я почти пять лет живу под одной крышей. Я чувствую это всякий раз, как они смотрят мне в глаза, улыбаются, пытаются шутить. Они врут сами себе. Зачем, скажите мне? Почему не сказать мне в лицо всё, как есть? Обидеть боятся? Чувства мои нежные затронуть?

Смешно.

Пора ложиться спать. Завтра первый рабочий день в новой должности. Вернее, пока я числюсь стажёром, но это уже немаловажно. Полина, всё-таки, молодец, слово своё сдержала. Надо держать её недалеко от себя. Она, вроде, не против. А вот Миладе об этих подробностях моего устройства знать не нужно.

Вспомнив о ней, достаю телефон и пишу сообщение: «Спокойной ночи, любимая! Целую нежно». Она через несколько секунд присылает ответ: «И тебе спокойной ночи, любимый!»

Короткий обмен любезностями. Если положить их на весы, сколько в этих словах окажется правды? А сколько фальши? Взвесьте мне, пожалуйста, порцию любви в граммах. На кило я, пожалуй, не потяну. Оплатить будет нечем.

Циник.

Евгений

Сижу на занятии и чувствую себя полным идиотом. Сосед растолкал, иначе я бы рухнул прямо на пол. Монотонный голос профессора убаюкивает лучше всякой колыбельной. Стоит за кафедрой и читает по листочку, важно надвинув на нос пенсне. Где он только его достал? Это же раритет самый настоящий! Впрочем, наши преподаватели сами иногда напоминают музейные экспонаты – так раритетно они выглядят.

Если бы меня сейчас спросили, как называется тот курс, что нам читают, я бы не ответил. Но профессору, как видно, безразлично, кому читать. Он упивается своей минутой славы. А зрителям остаётся молча внимать.

Моё возвращение в стены универа оказалось совсем не триумфальным. Как был неучем, так и остался. Закрыл одни долги, чтобы тут же начать делать другие. Отец пока ещё не в курсе. Но мир не без добрых людей. Может, однажды он поймёт, что мне эта учёба нафиг не нужна? Понять-то поймёт, но вот отпустит ли?

На телефон приходит сообщение. От Лизы. Открываю его. Там всё, как обычно: «Как дела, куда пропал, я скучаю… Приеду в выходные».

Стоп. Мне это сейчас совсем не нужно. Её приезд в мои планы не вписывается. Но как объяснить это Лизе? Сказать, что теперь мне нравится другая девушка?

А это правда. Или нет, и к Лизе ещё что-то осталось?

Не могу пока разобраться. Ещё этот голос отвратительный!.. Скорей бы пара кончилась!

После звонка иду в буфет. Беру себе бутылку с водой.

– Что, Женёк, сушит? – слышу насмешливый голос за спиной.

Оборачиваюсь и вижу Юрца. Ну, этот парень шутит без злобы.

– Спать охота, – отвечаю ему. – На паре чуть не уснул.

– Знакомая история, – отвечает Юрец. – Я вот тоже решил сегодня заглянуть. Так сказать, на огонёк. И, похоже, зря. Никто мне особенно не рад. Препод напомнил, что через неделю реферат сдавать и отчет по практике за прошлый год. А у меня ничего нет, – Юрец развёл руками для пущей убедительности, показывая, что он и впрямь пуст. – Ты-то сам как? Включился в учёбу?

– Скорее, отключился. Не моё это, Юрка, понимаешь? Может, в армию уйти?

– Это всегда можно. Сначала образование получи, потом сходишь. Куда торопиться? Я тоже, например, так собираюсь. Если раньше не отчислят.

Юрка – парень добрый. Единственный приятель, с кем по-настоящему легко. И на него можно положиться. Не понимаю только, как он с Пашкой дружить может. Тот любого за копейку продаст. Чёрное у него нутро, чёрное.

– Слышал, кстати, Толян свалить собирается? – вспомнил Юрка.

– Да, он говорил. В Москву поедет на заработки.

– Ну и правильно. Что ему тут сидеть? Учёба не клеится. Последний год, правда, остался… Но ему сейчас надо где-то перекантоваться. Либо отчислят, либо сам, в академ.

Слушаю я Юрца и понимаю, что вся наша компания – как на подбор – сплошь двоечники и прогульщики. Фауст – универ год назад окончил, до сих пор шатается, как неприкаянный. Из общаги его хрен выгонишь. Как к себе домой ходит. Толян – на грани отчисления болтается. Сам Юрка держится только за счёт своей харизмы и коммуникабельности. Про меня, вообще, говорить нечего. Пашка уже отчислен был. Правда, не за двойки, а за драку. Он, пожалуй, единственный среди нас, кто более или менее шарит в науке. Но ему держаться не за кого, кроме, как за себя самого.

Возвращаюсь в общежитие несмотря на то, что по расписанию ещё две лекции. Но там такой препод злющий, что если увидит меня спящим, выгонит с позором. А потом ещё докладную декану напишет. И тот, конечно, сразу позвонит моему отцу. Нужны мне такие проблемы? Нет, уж лучше по старинке прогулять. Так надёжнее будет.

По дороге успеваю получить ещё одно сообщение от Лизы. Я ведь ей так и не ответил. Надо срочно что-то придумать. Сказать, что между нами всё кончено, я не могу. Встречались несколько месяцев, были близки. Как я теперь скажу ей «нет»?

Лиза ко мне более благосклонна, чем Ксюша. Та близко не подпускает. Позволила себя целовать, а дальше – нет. Но разве, глядя на неё, нормальному здоровому человеку мужчине не захочется ли большего? Она такая… милая! Слов подходящих не подобрать. Они растворяются в эмоциях. Я хочу быть с ней. И Лизу бросить не могу.

Короче, запутываюсь всё больше и больше.

Раньше всегда осуждал тех, кто жил «на два фронта». Не понимал, как это можно встречаться сразу с двумя девушками?

Оказывается, можно. Но так, чтобы одна не знала о другой.

Мне бы в этом отношении как раз у Пашки поучиться бы. Хотя он встречается лишь с одной. С другими просто спит. Периодически. Когда с