Ночь над водой - Кен Фоллетт

— Нэт дает Рили хорошую работу в «Дженерал Текстайлз».

Это, несомненно, удар. Нэнси едва смогла перевести дыхание. Рили ничего так в жизни не хотел, как получить лакомый кусочек в мощной корпорации, подобной «Дженерал Текстайлз». Это было бы венцом карьеры старого юриста, владельца небольшой нью-йоркской фирмы. За такое он родную мать продаст.

Итак, сорок процентов Питера плюс десять Рили составляют пятьдесят. У Нэнси и тетушки Тилли — столько же. Но есть еще голос председателя, который принадлежит Питеру, он-то и будет решающим.

Брат, безусловно, догадывался, о чем думает в этот момент сестра, и улыбался.

Однако Нэнси решила еще побороться. Она выдвинула себе стул и села. Нэнси считала, что теперь только Нэт Риджуэй может что-то изменить. Она почувствовала, что он с тяжелым сердцем идет на эту сделку, может, из чисто деловых соображений, или он не в курсе, что Питер плетет заговор против собственной сестры. Нэнси решила выложить ему правду.

— Надеюсь, ты знаешь, что Питер сыграл со мной в темную?

Он не отвечал. Они внимательно смотрели друг на друга. Наконец Нэт не выдержал и отвел взгляд.

— Я его не спрашивал. Это ваше семейное дело, которое меня не касается. Я бизнесмен, и эмоции не моя сфера, мне надо делать дело.

«Печально, — подумала она, — ведь было время, когда ты водил меня в рестораны, провожал до дому, целовал на прощание, а однажды даже погладил грудь».

— Ты порядочный бизнесмен, Нэт?

— Сама знаешь ответ на этот вопрос.

— Тогда тебе должно быть неприятно, что от твоего имени пользуются грязными приемами.

С минуту он молчал, затем ответил:

— Ничего не поделаешь, бизнес есть бизнес.

Разговаривать дальше было бессмысленно, но она не могла поверить, что потерпела неудачу.

— Если ты покрываешь нечестные проделки моего братца, то о какой порядочности может идти речь?

Не дожидаясь ответа, Нэнси повернулась к Питеру:

— А ты совсем выжил из ума, разве не понимаешь, что мы могли бы удвоить капитал, если бы ты дал добро на мой план, хотя бы на пару лет?

— Мне не нравится твой чертов план.

— Даже без реконструкции компании, когда война на носу. Мы получим новые крупные заказы, как только американцы возьмутся за оружие.

— Америка не вступит в войну.

— Даже если и так, война уже идет в Европе. Так или иначе это отразится на нашем бизнесе. — Она взглянула на Нэта. — Ты ведь знаешь, что это так, правда? Поэтому и хочешь устранить конкурентов.

Риджуэй промолчал.

— Послушай, Питер, не будь дураком, надо выждать. Доверься мне. Я ведь никогда не давала тебе дурных советов. Если бы ты меня слушал, все наши деньги были бы целы. Нельзя получать доход, не просчитывая хотя бы на два года вперед!

— Наверное, ты просто не понимаешь, до тебя еще не дошло.

— Что не понимаю? — Ощущение смутной угрозы засело в душе.

— То, почему я продаю компанию.

— Хорошо, и почему же?

Он посмотрел на нее, и она прочитала ответ в его глазах.

Конечно же, он ненавидел ее.

Нэнси еле справилась с этим ударом. Такое ощущение, будто со всего размаха ты въехала лбом в стену. Она не хотела верить в свое предположение, но его улыбка и безжалостное мстительное лицо говорили сами за себя. Между ними всегда был дух соперничества, определенная неприязнь… но ненависть?! Это же патология! Ее ненавидит родной брат!

Она получила пощечину на всю оставшуюся жизнь, будто любишь человека, живешь с ним лет двадцать, а потом узнаешь, что ему на тебя наплевать, он давно уже спит со своей секретаршей.

Ей вдруг стало холодно, закружилась голова. К этому невозможно сразу привыкнуть.

Питер не просто дурной, вздорный, злобный. Он был готов даже себя ущемить, лишь бы уничтожить сестру. Животная ненависть, вот в чем истинная причина.

Надо подумать, что теперь делать, а сейчас, вон из этого пыльного прокуренного бара на свежий воздух. Она встала и молча вышла из-за стола. На улице было намного лучше. Приятный прохладный ветерок дул с моря. Она перешла улицу и направилась к пристани, слушая по дороге тревожные крики чаек.

Клипер стоял там, невдалеке. Он был значительно больше, чем она воображала. Люди, занимавшиеся заправкой, казались карликами. Огромные двигатели с широкими лопастями пропеллеров. Да, вот это настоящий самолет, думала она, не то что «бабочка-медведица», в таком ничего не страшно. На душе стало даже как-то спокойнее.

Но что делать, когда она доберется домой? Ясно, что Питера уже не уговорить. Он слишком слеп в своей ненависти. Господи, до чего же он дошел, дурак, безумец, это все его комплекс неполноценности. Но ничего, она не собирается сдаваться. Надо только отыскать слабые места заговорщиков.

Ясно, что самое слабое место — Дэнни Рили. Человека, которого однажды купили, можно перекупить. Но что ему предложить? Это должно быть что-то важное, что заставит его отказаться от лакомого кусочка. И найти это непросто.

Может быть, его можно припугнуть? Это обошлось бы дешевле. Но чем? Она могла бы забрать все их вложения в его маленькую фирму в Нью-Йорке, но это несравнимо с местом, которое светит ему в «Дженерал Текстайлз». Дэнни, безусловно, нужны наличные, но где их взять, причем много и разом? Можно, правда, подкинуть ему пару тысчонок, но ему наверняка покажется мало, он потребует не меньше ста тысяч. Такую сумму ей не найти.

Внезапно она услышала, что ее зовут. Нэнси обернулась. Молодой человек в униформе компании «Пан Америкэн» махал ей рукой.

— Миссис Линеан, там вам звонят, — прокричал он. — Мистер Макбрайд из Бостона.

Она снова почувствовала надежду. Может, Макбрайд что-то придумал? Он знает Дэнни Рили. Оба они похожи на ее отца, ирландца во втором поколении, который всегда предпочитал иметь в своем окружении ревностных ирландцев-католиков и терпеть не мог протестантов. Единственная разница состоит в том, что Мак честен, а Дэнни нет, в остальном — полное сходство. Па всегда был порядочен в своих делах, но иногда закрывал глаза на разные темные делишки, чтобы не подводить своих земляков. Однажды па даже спас Рили от разорения, вспомнила она, спеша к телефону на диспетчерский пункт. Это произошло незадолго перед смертью отца. Дэнни потерял тогда портфель с важными чужими документами и пытался подкупить судью округа, чтобы тот засвидетельствовал его алиби. Не получилось. Судья не взял взятку и пригрозил Дэнни судебным разбирательством, если тот сам, добровольно, не уйдет в отставку. Вот тут и вмешался па, неизвестно как, но он уладил дело с судьей, объяснив, что халатность Дэнни — не более чем досадная случайность и что больше такое никогда не повторится, в общем, вымолил для него прощение. Нэнси знала эту историю из уст самого па, который вообще многое доверял ей перед своим концом.

Что ж, в этом весь Дэнни — скользкий, ненадежный, непредсказуемый. Такого человека определенно можно переманить.

Но на это у нее есть всего два дня.

Нэнси вошла в здание. Молодой человек провел ее к телефону. Она взяла трубку и услышала знакомый голос Макбрайда.

— Ты все-таки догнала клипер? Молодец, девочка.

— Я буду на заседании правления, но у меня плохие новости: Питер говорит, что Дэнни с ним заодно.

— Ты этому веришь?

— Приходится. «Дженерал Текстайлз» берет старика на работу.

Голос Мака стал мрачным.

— Ты уверена?

— С ним Нэт Риджуэй, он подтверждает его слова.

— Мерзавец!

Мак никогда не любил Нэта, особенно после того, как тот стал встречаться с Нэнси. И теперь, по прошествии стольких лет, будучи уже женатым и имея счастливую семью, Мак по-детски не мог простить, что его тогда обошли.

— Мне жаль «Дженерал Текстайлз», если у них будет работать такой пройдоха, как Дэнни, — не выдержал Мак.

— Ничего, они найдут ему применение. Послушай, можно его как-нибудь перекупить?

— Очень сложно.

— Тогда я не знаю что делать.

— Прими мои соболезнования. Помнишь, я ведь предупреждал, что нельзя доверять Питеру?

— Да, старина, ты был прав.

«Ладно, хватит киснуть, — подумала она. — Надо искать выход».

— Как тебе кажется, если рассчитываешь в каком-то деле на Дэнни, чувствуешь неуверенность?

— Конечно!

— Правильно, ведь он может и переметнуться. Сколько он реально стоит?

— Гм. Так сразу не сообразишь.

Нэнси почему-то опять вспомнила тот случай, когда Дэнни пытался подкупить судью.

— Ты помнишь то дело, когда па спас его от тюрьмы? Дело Джерси Раббера?

— Разумеется, помню. Но это не телефонный разговор.

— Да, я только в общих чертах. Можно его этим как-то зацепить?

— Не вижу как.

— Ну, припугнуть.

— Разоблачением?

— Точно.

— А у нас есть доказательства?

— Нет, если только в папином секретере не сохранилось никаких бумаг.