Неизвестный Хейнкель. Предтеча реактивной эры - Леонид Анцелиович

В Берлинском техническом университете 27 июля 1934 г. он защитил секретную диссертацию «Теоретическое и экспериментальное решение проблемы жидкого ракетного топлива» и получил степень доктора философии по физике.

В настоящее время занимает должность технического руководителя группы конструкторов в Куммерсдорфе.

Через два дня утром, точно в назначенное время, секретарша Эрнста открыла дверь его кабинета перед стройным молодым человеком. Эрнст увидел красавца выше среднего роста в шикарном черном в полоску двубортном костюме с белым платочком в верхнем боковом кармашке и белоснежной рубашке с темным галстуком. Браун представился. «Да, — подумал Эрнст, — теперь уже доктором философии становятся в 22 года». Эрнст предложил гостю сесть и рассказать о том, что привело его сюда.

Браун поведал, что на Куммерсдорфском артиллерийском полигоне, где он работает под руководством Вальтера Дорнбергера, создан ракетный двигатель, работающий на метиловом спирте и жидком кислороде, и он вполне может поднять самолет. Сейчас армия не проявляет интереса к их экспериментам с ракетами, и его работа приостановилась. Министерство авиации тоже не жаждет строить ракетные самолеты. Там не верят, что их двигатель может заменить поршневой мотор на самолетах. Он готов доказать обратное, но ему нужен самолет, точнее его фюзеляж, в который он установит свой двигатель и баки с компонентами топлива. Он проведет огневые испытания двигателя в самолетной компоновке и продемонстрирует, что его тяга вполне достаточна для полета истребителя.

А сюда ему посоветовал обратиться бывший главный летчик-испытатель «Хейнкеля», ныне работающий в Министерстве авиации, майор Вернер Джунк. Он очень хочет помочь Брауну и рекомендовал для ракетного эксперимента фюзеляж от истребителя Не-112. «Конечно, — улыбаясь, продолжал Браун, — эта работа должна быть полностью секретной».

В этом предложении молодого барона Эрнст усмотрел свет в конце туннеля поршневых моторов, надежду вырваться на большие скорости. Яркое потрясение от ракетного автомобиля Опеля глубоко засело в его памяти. Эрнст вдруг поверил этому недавно испеченному доктору философии и решил, а вдруг это действительно новый путь увеличить скорость. В это время, в 1935 году, Эрнст уже прекрасно знал о скорости звука, о звуковом барьере и уже думал даже о сверхзвуковой скорости.

В начале 1936 года из ворот завода Хейнкеля в Варнемюнде выехала целая кавалькада грузовых и легковых машин. Механики под командой инженера Вальтера Кюнцеля везли первый опытный истребитель Не-112 с обрезанными консолями, без оперения и без мотора, который ехал задом наперед на своих основных ногах за грузовиком. Путь лежал на юг к Куммерсдорфскому полигону. Эрнст во всем пошел навстречу Вернеру фон Брауну.

Через месяц на своей машине Эрнст уже и сам ехал в Берлин, а оттуда на Куммерсдорфский полигон. Уже было проведено несколько успешных запусков ракетного двигателя, установленного в хвосте фюзеляжа Не-112. Он увидел свой истребитель в мрачном сарае, где трудился Вернер фон Браун со своими друзьями и механиками, которых он откомандировал ему в помощь. Рядом с Брауном находился очень знающий и опытный военный летчик-испытатель из Рехлина — двадцатидевятилетний Эрих Варзиц, который согласился взлететь на ракетном самолете.

Эрнст не сразу заметил изменение в конструкции своего истребителя. Только острый конусный обтекатель хвостовой части фюзеляжа отсутствовал. На месте среза выступал толстый цилиндр камеры сгорания с небольшим соплом. Браун объяснил, что в фюзеляже установлены два бака. Перед кабиной — жидкий кислород, за кабиной — спирт. Под давлением оба компонента поступают по трубам в камеру сгорания, воспламеняются и создают мощную струю продуктов горения, которая толкает самолет сзади.

Один вопрос не давал Эрнсту покоя, но он не стал его задавать Брауну, полагая, что должен разобраться сам. Воздушный винт создает силу тяги, приложенную в передней части длинного фюзеляжа, и эта сила способствует устойчивому движению самолета. А что будет с устойчивостью, если силу тяги приложить сзади, в конце фюзеляжа? При малейшем боковом порыве ветра и отклонении самолета от направления движения не будет ли сзади приложенная сила тяги увеличивать это отклонение? Ракетных самолетов не было, и опыта не было. Эрнст решил для себя, что все покажут летные испытания. А пока Браун дает команду перевозить самолет на испытательную площадку.

Там самолет закрепили за основные ноги шасси на специальной платформе на колесах, двигающейся по рельсам. Она позволяла динамометром измерить развиваемую ракетным двигателем тягу. Хвост самолета подняли до горизонтального положения и опустили на подставку, чтобы струя двигателя не била в землю. Перед пуском ракетного двигателя все укрылись за массивной бетонной стеной с небольшими окнами из толстого силикатного стекла, потому что были частые случаи, когда камера сгорания взрывалась. Здесь находились все контролирующие приборы и средства дистанционного управления работой двигателя. Только Вернер фон Браун и Эрих Варзиц встали на центроплан с обеих сторон кабины — они демонстрировали безопасность ракетного двигателя для пилота самолета. Все было готово к испытанию.

Вдруг Эрнст обнаружил, что в хвосте самолета появилось красно-белое свечение, превратившееся в ревущее яркое пламя длиной в десять метров. Воздух за бетонной стеной, где стоял Эрнст, содрогнулся и продолжал вибрировать. Кроме дикого рева, ничего слышно не было. Огненная струя немного колыхалась. И тут Эрнст увидел, что валявшиеся на полу толстые стальные листы начали шевелиться, подхваченные струей, взлетели и были отброшены назад на десятки метров, как сухие опавшие листья. Казалось, что двигатель работает очень долго. Внезапная тишина вывела Эрнста из оцепенения, и он посмотрел на смельчаков, которые, чуть пригнувшись, стояли на центроплане крыла. Только сейчас Эрнсту стало абсолютно ясно — ракетный самолет будет реальностью.

Дальнейшие события разработки ракетного истребителя развивались с калейдоскопической быстротой. Сталь, из которой сваривали камеру сгорания двигателя Брауна, не выдерживала такой высокой температуры. Наконец, появилась жаропрочная сталь. Уже два фюзеляжа истребителя Не-112 были уничтожены взрывами двигателя. Теперь у Брауна и Варзица родился новый план, как преодолеть сомнения Люфтваффе в ракетном двигателе:

— взлет Не-112 на его родном моторе;

— после набора высоты — выключение мотора;

— включение ракетного двигателя и демонстрация летных характеристик в режиме только его тяги.

Дело было за малым — нужен летный экземпляр истребителя. Эрнст опять рискнул еще одной своей машиной. Новенький Не-112 с механиками и инженером Кюнцелем отправился на уединенный резервный аэродром Нойхарденберг, восточнее Берлина, выделенный Люфтваффе для ракетных экспериментов фон Брауна и Хейнкеля. Уже в марте 1937 года Варзиц там облетал эту машину, используя пока только ее родной поршневой мотор.

Перед полетом на ракетной тяге решили еще раз погонять «горшок» на земле. Самолет установили горизонтально, поставив хвостовое колесо на козелки. Напротив сопла установили трубу диаметром в полметра с отогнутым кверху противоположным концом. Эта труба должна ловить струю и отводить ее вверх.

Варзиц сидел в кабине самолета между двумя баками с очень взрывоопасными жидкостями — впереди жидкий кислород, а сзади спирт. Он должен был ждать, пока поднимется давление в баках, и только тогда открыть кран подачи компонентов в камеру сгорания, где они воспламенятся. Наконец стрелка манометра приближается к заданной метке, Варзитц передвигает рычажок крана и…

Страшный взрыв сотрясает окрестности аэродрома, куски самолета разбрасываются вокруг. Вместе с ними выбросило и Варзитца. Но произошло чудо — он отделался ушибами.

Уже через несколько дней он приехал к Эрнсту на завод в Маринехе просить новый самолет. Его доводы о том, что до цели осталось совсем ничего, что уже пройден большой путь и накоплен необходимый опыт, убедили Эрнста. Второй новый Не-112 был отправлен в Нойхарденберг. Потребовался месяц, чтобы его доработать и установить все, что требовал ракетный двигатель фон Брауна. После успешных наземных испытаний «горшка» решили лететь.

Истребитель привычно взлетел на своем поршневом «Даймлере» и набрал высоту. Его скорость была 300 км/ч. Теперь наступила очередь ракетного дебютанта. Варзиц включил наддув баков с компонентами и, когда давление в них поднялось до нормы, убрал обороты основного мотора. Теперь самолет летел по инерции, и пилот открыл кран подачи топлива в ракетный двигатель. Истребитель дернулся и завибрировал. Ракетный двигатель толкал его в хвост с такой огромной силой, что всего за несколько секунд он увеличил свою скорость на целых 100 км/ч. Но он устойчиво летел, не перевернулся, не начал кувыркаться, даже не рыскал и не менял траектории полета, только увеличивал скорость. Но топливо кончилось, и «горшок» замолк. Но Варзиц почувствовал нестерпимый жар, чад и удушливые газы в кабине. Он решил, что сейчас произойдет взрыв, отстегнул привязные ремни и собрался покинуть самолет, но обнаружил, что уже летит на высоте 300 метров и парашют не успеет наполниться. Решил садиться, но шасси не выпускалось. Плюхнулся на брюхо. Когда он с трудом выбирался из кабины, машина уже начала гореть. Подоспевшие на своей машине пожарные быстро справились с огнем.