Оружие юга - Гарри Тертлдав

Через некоторое время большинство командиров дивизий и бригад, получив указания, уже уехали, чтобы заняться их исполнением. Он посмотрел на своих помощников. Они уже отъехали в сторону на пятнадцать-двадцать ярдов. Ли кивнул Андрису Руди. Его конь подошел и встал бок о бок со Странником.

— Итак, что я могу сделать для вас, сэр? — спросил Ли.

Ответ Руди сразу поразил его: — Вы можете отменить свой приказ о лечении захваченных кафров-негров — наравне с белыми военнопленными. Мало того, генерал Ли, это нужно сделать немедленно.

— Нет. И позвольте мне напомнить вам, что у вас нет права командовать мной, сэр, — холодно сказал Ли. — Кроме того, что этого требует гуманизм, есть и практическая ценность для нас: дело в том, что федералы громогласно обещали истязать захваченных в плен конфедератов в той же степени, в которой мы злонамеренно будем причинять вред их солдатам.

— Если вы один раз вступите на дорогу, ведущую к равноправию негров, генерал Ли, то вам и в дальнейшем не удастся свернуть с нее. — Голос Руди звучал уже менее настойчиво, чем за мгновение до того, но он был, по-прежнему, очень серьезным. — Все это не поможет в победе над США, генерал. В общем, если вы не примете нашу просьбу во внимание, то мы не сможем помогать вам и дальше с боеприпасами.

Ли повернул голову и пристально посмотрел на ривингтонца. Улыбка Руди была весьма неприветливой.

Ли медленно кивнул. Мысленно, он был готов, к тому, что сейчас происходило. Тогда он ответил: — Если даже президент Дэвис прикажет мне сделать такое, сэр, то я тут же подам в отставку — а пока я просто повторю вам то, что сказал минуту назад: Нет.

Он пришпорил Странника, оставив Руди позади.

Руди, однако, не отстал от него — он был лучшим наездником, чем казался. И продолжил: — Подумайте, о своем решении, генерал. И помните — что произойдет с Конфедерацией без нашего оружия.

— Я помню, что вы говорили, — ответил Ли, пожимая плечами. — Но у меня нет возможности проверить ваши слова — я просто не доживу до этого. И я также прошу вас самого вспомнить о том, что если наше дело будет проиграно, то не оправдаются и ваши надежды. Действуйте, как подсказывает вам ваша совесть, мистер Руди — ну а я буду действовать по своей.

Теперь настала очередь Руди пораженно посмотреть на Ли.

— Вы в состоянии пожертвовать своей драгоценной Вирджинией ради кафров, которые будут делать все возможное, чтобы убивать ваших людей?

— Недавно генерал Форрест говорил, что война означает борьбу — а борьба означает убийство. Но есть принципиальная разница между погибшими на поле боя — где враги сталкиваются друг с другом, человек против человека, а армия против армии — и убийством беззащитных пленных после боевых действий. Это различие, если хотите — это различие между человеком и животным, сэр. И если вы этого не понимаете — мне только остается молиться перед Богом о спасении вашей души.

— Убеждения в моем сердце таковы, генерал Ли, что Бог установил, что белые люди должны господствовать над неграми, — ответил Руди. И Ли, привыкший разгадывать характеры людей, не разглядел в его тоне, ничего, кроме убежденной искренности.

Ривингтонец продолжил: — Что касается генерала Форреста, то его люди не заботились о какой-то высокой нравственности, когда они захватили форт Пиллоу в прошлом месяце. Они там взяли в плен кафров и просто-напросто выпотрошили их.

Рот Ли скривился в гримасе отвращения. Отчет о резне в форте до него, конечно, доходил. На мгновение, он задал себе вопрос, откуда Руди услышал об этом. Затем он покачал головой, досадуя на себя. Ведь Руди знал об этом всем, еще полтора века спустя.

Ли сказал: — Генерал Форрест не находится под моим командованием. Я никогда не отрицал его способности, как командира. О других его качествах я не настолько хорошо информирован.

На самом деле, большинство из того, что он слышал о Натане Бедфорде Форресте, было весьма неприятным. Большую часть состояния этот человек накопил перед войной работорговлей. А менее года назад, тот был ответно ранен своим подчиненным, которого пытался заколоть ножом. Он никогда не был принят в кругу аристократов Вирджинии, к которому принадлежал Ли. На его памяти из людей, вышедших снизу, только Джеб Стюарт заслуживал того, чтобы быть упомянутым в качестве настоящего блистательного командира Конфедерации.

Руди продолжал говорить: — Америка, скорее, будет разбита такими, как Форрест, а не как вы, генерал Ли. Повторю снова: если вы не отмените этот свой приказ, мы будем вынуждены сократить поставку патронов.

Ли подумал о возможности нападения на Ривингтон силами двух бригад. Это обеспечило бы Конфедерацию многими боеприпасами, хранящимися там. Но вот сколько их там было? Как говорил военный министр Седдон, это место казалось скорее перевалочным пунктом, чем заводом. И теперь только Ли знал, что мужчины из Ривингтона могут исчезнуть в будущем — и никогда не вернуться. Что он мог с этим поделать?

Он сказал: — Как я уже говорил вам, мистер Руди, делайте то, что вы должны делать, а я буду делать то же самое. А сейчас всего вам хорошего.

— Вы будете сожалеть об этом, генерал Ли, — сказал Руди. Хотя он проговорил это внешне спокойным голосом, его щеки злобно дернулись. Он резко развернул свою лошадь, получив в ответ сердитое фырканье от животного, и помчался рысью, не глядя ни вправо, ни влево. Штабные офицеры вернулись к Ли, как только отъехал Руди. Чарльз Маршалл посмотрел вслед ривингтонцу.

— Я так понимаю, он не получил от вас того, на что он надеялся? — спросил он с любопытством профессионального адвоката.

— Попытайтесь поворожить, если хотите, майор, — сказал Ли сухо. — Хотя, в скором времени, вся армия, вполне возможно, догадается об этом. Тем не менее, мы будем продолжать так, как мы наметили.

Все его помощники с любопытством глядели на него, когда он так высказался. Но на этом он и остановился. Если Руди действительно отрежет поток боеприпасов для АК-47, то это скоро станет и так очевидным. Возможно, это произойдет не так скоро, благодаря другим обстоятельствам, когда отступающие федералы уже разрушили железную дорогу между Катлет и Манассас, что поставило армию Северной Вирджинии в зависимость от доставок конными повозками — но с не меньшей эффективностью.

Помощники знали, что не стоит теребить Ли вопросами, когда тот явно был не в духе. Только Джеймс Лонгстрит мог иногда позволить себе подобное. Его все больше и больше раздражала та позиция, которую занял Руди. Ли сердито помахал головой. Ему все-таки не хотелось отказываться от помощи ривингтонцев. Что делать, если больше не будет поставок магазинов с патронами?