Шёпот яда (ЛП) - Байерс Ричард Ли

- Надеюсь, что нет. – Ответил Аот.

- Это может не иметь значения для нас, наемников, - сказал Гаэдинн. - Для тех, кто за деньги сражается где-то с кем-то. Но если все это просто развлечение, то это плохо для чессентцев и трескельцев, у которых нет иного выбора, кроме как бороться и умирать ради развлечения своих хозяев.

- Это явно не просто развлечение, - сказала Джесри. - Чазар и Аласклербанбастос веками пытались уничтожить друг друга. На всем Фаэруне нет двух более заклятых врагов. В дополнение ко всему, Чазар, как и любой другой король, хочет контролировать все земли, которые по праву принадлежат ему. И с каких это пор ты заботишься о чессентцах, трескельцах или о ком-либо еще, кто не состоит в Братстве?

Гаэдинн криво улыбнулся.

- Справедливо. Это так. Что не меняет того факта, что Чазар скрывает от нас секреты, и, помимо всего прочего, это безумие. Он не надежнее Неврона или СамасаКула.

- Он болен из-за того, что пережил. Ты никогда не испытывал ничего подобного, вот и не понимаешь его состояния.

- Ты и представить себе не можешь, что перенес я.

- Вообще-то, представляю. Ты же сам рассказывал мне. И как бы ты втайне не жалел себя, отделался ты достаточно легко.

Гаэдинн поколебался, а затем ответил:

- Если мы сравниваем наши шрамы, то я могу признать, что твой глубже моего. Но мы говорим о Чазаре.

- Хорошо. Давай поговорим о нем. Надо отдать ему должное – он еще в хорошем состоянии.

- Абсолютно согласен. Особенно хочу отметить то, как его парализовал ужас именно в тот момент, когда мы особо остро нуждались в нём. И то, как он оскорбил Мералейн и Шалу за ужасное преступление, заключающееся в том, что они спасли нас всех.

Аот нахмурился. Антипатия Гаэдинна к своему работодателю была непрофессиональной и, возможно, опасной. Что не отменяло его согласия с мнением лучника.

- Он был великим правителем, - сказала Джесри. - Вот почему даже сто лет спустя люди молились о его возвращении. И он снова будет делать великие дела. Он уже начал.

Гаэдинн вздохнул.

- Я понимаю, что он натер целительным бальзамом те  твои шрамы, что терзали тебя всю жизнь. Но это не компенсирует всего того, что он сделал. Или того, что он собирается сделать.

Джесри усмехнулась.

- Ты не пророк и не знаешь, что он собирается делать.

- Это правда, - сказал Аот. - Никто из нас не знает. А ваш спор не пролил свет ни на один вопрос, поднятый здесь. Я уверен только в том, что и так знал: мы должны соблюдать наш контракт, бороться с трескельцами и победить их. Если мы этого не сделаем, Братству конец.

Гаэдинн улыбнулся.

- А пока мы ссоримся?

- Мы держим глаза открытыми, - ответил Аот. - Выясните как можно больше.

- Шпионаж. - Сказала Джесри.

- Наблюдать и анализировать, - ответил Аот. – Это для тебя проблема?

- Я сделаю это. - Сказала она и забралась обратно на спину Шрама, попутно проведя кончиком пальца по его шее. Грифон прыгнул в воздух и взмахнул крыльями.

Гаэдинн кисло посмотрел на Аота.

- Мне не нравится, что ты доставляешь ей дискомфорт.

Аот вздохнул.

- Почему? Потому что это должен делать ты?

Поклонившись, Кхорин осмотрел Тархана. На ярком солнечном свете некоторые участки зеленой чешуи казались бледнее остальных. Особенно это было заметно на участках вокруг золотых гвоздиков, которые, видимо, были раскалены красным ящером во время последней битвы. Но глаза, прямо под которыми и блестел пирсинг, остались нетронутыми, а Покоритель стоял прямо и уверенно. Он выглядел готовым снова возглавить армию.

- Целители уделяли мне много внимания, - сказал Тархан. Это поразило Кхорина, который пытался оценить состояние Покорителя по его голосу.- Возможно, даже слишком много, учитывая, что другие воины лежали изувеченные и умирали.

Кхорин пожал плечами.

- Вы вождь.

- Это правда. Вождь, которому до недавнего времени было трудно покинуть границы своих владений. Поэтому мне нужно, чтобы мои офицеры посвятили меня в происходящее.

- Конечно. Мы почти готовы выдвинуться.

- Я так понимаю, что вы хотите взять с собой и Платиновую Когорту.

- Я не хочу этого. Медраш хочет. И Баласар, я думаю, тоже, хотя прямо об этом и не говорит. Но они не смогут сделать их кавалеристами - у нас не хватает лошадей, чтобы обеспечивать ими еще и этих опозоренных сектантов, так что, сейчас, я смог лишь сделать из них копейщиков.

Тархан посмотрел на дворфа.

- Я так понимаю, ты им не доверяешь

- Я верю, что они освободились от влияния Тиамат. Медраш говорит, что очистил их, а ему я доверяю. Верю ли я в то, что они будут подчиняться приказам, даже если дела пойдут плохо? Я не знаю. Но это не предугадать, верно?

Покоритель улыбнулся.

- Нет, не предугадать. Особенно тогда, когда стрелы свистят над головой, а клинки поют, вылетая из ножен. Я рад, что с тобой все хорошо, КхоринСкулдарк. Тимантер в долгу перед тобой. Здесь для тебя всегда найдется место, если ты захочешь его получить.

Кхорин улыбнулся.

- Спасибо. Я ценю это предложение и оказанную вами честь. Но Братство Грифона - мой дом. - По крайней мере, до того дня, когда он сможет навсегда вернуться в Восточный Разлом. Если этот день когда-нибудь настанет.

- Ваше Величество! - позвал голос. – Если готовы вы, то готовы и мы!

Кхорин и Тархан повернулись к яме - свежей ране в земле, зияющей среди травы и пятен красных и пурпурных полевых цветов. По её краям стояли волшебники, держащие в руках посохи, хрустальные шары, книги и прочие магические инструменты. По мнению Кхорина, большинство из них не походило на боевых магов. Многие из них были либо слишком застенчивыми, либо слишком рассеянными, либо просто слишком старыми, хрупкими, сутулыми и изможденными, со складками свисающей с шеи кожи. Но магов среди драконорожденных было мало, так что для того, чтобы справиться с кризисом, были мобилизованы все и каждый.

- Хорошо, Крив. Расскажи мне, что будет дальше. - Сказал Тархун.

Маг, которому принадлежал голос, окликнувший Покоритель, вылез из ямы. У него была бронзовая кожа с черными веснушками, желтые глаза, единственное кольцо из оникса в левой ноздре и шестиугольный медный медальон с выгравированным треугольником, свисающий со лба. В повернутой руке он держал один из зеленых шаров Налы.

- В какой-то момент, - начал Крив, - некоторые из моих более… творческих коллег выдвинули гипотезу, что талисманы на самом деле создают рептилий из сырого первозданного хаоса. Даже несмотря на то, что для подобного ритуала нужна непомерная сила. И теперь, когда мы получили в свои руки эти инструменты и провели несколько экспериментов, стало ясно, что они просто призывают уже существующих рептилий из другой части мира.

Тархан кивнул.

- Продолжай.

- Разница, - сказал Крив, - имеет определяющие значение. Если это звери не создаются, а призываются, то против такой магии есть контрмагия.

- Ты имеешь в виду, что есть способ остановить работу талисманов? - Спросил Покоритель.

- Да.

- Это мне нравится, - сказал Кхорин. – Конечно, это не значит, что нам больше не придется сражаться с ящерами. Если где-то они и остались, то именно на Равнине Черного Пепла. А если гиганты знают, что пополнения не будет, то они выведут на поле битвы всех своих фамильяров. Но, как минимум, шаманы не смогут призвать их из ниоткуда посреди битвы.

Крив улыбнулся.

- Так подумали и мы. Итак, с разрешения Вашего Величества, мы намерены провести эксперимент, состоящий из двух частей. Во-первых, чтобы убедиться, что мы правильно поняли принцип действия талисманов, я вызову рептилию. Затем я попытаюсь вызвать еще одного, а мои товарищи должны помешать мне с помощью контрзаклинаний.

- Дерзайте. – Ответил Тархан.

Крив подошел к краю ямы, посмотрел на дно, приподнял шар так, чтобы его зеленые изгибы отражали солнечный свет, и произнес слова заклинания. Другие волшебники, Тархан и Кхорин подошли к яме, чтобы заглянуть в неё.