Кент (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)"

— Я очнулся, когда Кент тащил меня на себе к нашим укреплениям, слыша, что ему в спину стреляют террористы. Он нес меня на себе несколько километров, раненный…когда я очнулся в лазарете, мне сказали, что спасти и восстановить мою ногу не получилось, а Кент перенес несколько операций, пока из него извлекали пули и лечили ранения.

Не понимая того, как страшно мне было услышать этот рассказ именно сейчас, отчего ядовитая желчь поднималась по желудку, грозясь выплеснуться наружу прямо на белую майку Зака, я дышала часто-часто, вдыхая его приятный аромат и быстро моргая ресницами, чтобы слезы высыхали как можно скорее.

— Но самым страшным было не это…ужас этого дня навсегда остался в наших головах. Нас лечили психологи и психиатры. Два месяца мы были на реабилитации, привыкая к мирной жизни, чтобы понять, что больше подобного не случится…но это невозможно убрать из мозгов ни лекарствами, ни спиртным, ни драками. Ночами Кента связывали и привязывали к кровати, чтобы он не мог перебить весь мед. персонал, который кидался к нему после очередного сна, в котором он возвращался в тот день, чтобы успокоить. Это страшно, девочка…это не лечится быстро. Душа Кента сломана на много частей его потерями и горем…но теперь у него есть ты.

Когда Зак приподнял мое лицо своими ладонями, вытирая пальцами льющиеся слезы, а я едва могла различить его лицо за пеленой плача, вслушиваясь в каждое слово, сказанное им так мягко и проникновенно:

— Стань его лекарством, девочка. Его надеждой и исцелением души, которая не боится боли, оттого, что ее было слишком много.

Я стану!!!

Стану обязательно, чего бы мне этого не стоило, даже если он будет от меня убегать и отбиваться, потому что я влюбилась в него так сильно и безвозвратно, что теперь это уже не пугало.

Я его просто обожала за эту чистую и такую сильную душу, до этой секунды не представляя, как много пришлось вынести Кенту за его жизнь.

Не в силах выдавить из себя ни звука от переполняющих чувств, я лишь отчаянно кивала головой, начиная всхлипывать, слыша, как Зак мягко рассмеялся, прижимая меня к себе и вытирая ладонями слезы с моих холодных щек, чуть поворачивая голову в сторону клетки, чтобы я увидела, как четвертый боец был повержен.

Но и Бродяге досталось…

На его теле была кровь и порезы, бровь рассечена и на скуле красовался багровый синяк, но Кент снова сидел на корточках, выковыривая своими окровавленными и сбитыми длинными пальцами очередную сигарету из пачки, которая по прежнему лежала нетронутой в его углу клетки.

Скорей всего ран было гораздо больше, но увидеть это издалека не было возможности, что, наверное было только к лучшему, иначе истерика бы не прошла стороной…даже если теперь Зак дышал ровно и его тело было расслабленным, а руки обнимающие меня такими мягкими.

И снова мужчины орали, как полоумные, кидаясь друг на друга, чтобы обнять, расплескивая спиртное друг на друга, и кидая в сторону ограждения все больше и больше денег, которых уже скопилось несколько самых настоящих гор.

Но я вздрогнула, когда Кент кашлянул, сплевывая кровь в бассейн и отпихивая в него ногой мужчину, что был без сознания…и который плюхнулся в воду с громким всплеском, неожиданно завопив так сильно и жутко, что я взвизгнула, поспешно закрывая рот руками и утыкаясь лицом в грудь Зака.

Господи, как же он вопил!

Так, что притихли все мужчины вокруг, переглядываясь недоуменно и ошарашенно, а я прошептала, с ужасом, глядя, на то, как избитый и раненный он барахтался в воде, пытаясь вытащить из нее свое тело как можно быстрее:

— Боже, что в воде?

— Соль…

— Ты серьезно?

Какой садист придумывал это все?!

У меня челюсть свело от мысли о том, ЧТО сейчас чувствовал этот мужчина, выползая из бассейна и барахтаясь на полу, лишь подумав о том, как я визжала, если соль попадала в свежую ранку при готовке… а когда раной было всё тело?!..

Я еще не успела сообразить, куда и кто потащил раненного мужчину, когда где-то хлопнула дверь, и Зак снова напрягся так сильно, что его руки буквально окаменели на моем спине, задвигая за занавеску, отчего я испуганно вскинула голову, всматриваясь в его лицо, которое стало холодным и непроницаемым, словно маска.

— Детка, оставайся здесь и не вздумай высовываться.

Зак ринулся вперед быстро, но словно крадучись, когда я растерянно выдохнула уже в его удаляющуюся спину:

— Что?…

Но мой вопрос заглох, когда неожиданно раздались выстрелы.

Что оставалось делать, когда я просто оглохла от собственного бешенного стука сердца, которое едва-едва попыталось прийти в себя, но снова безуспешно, застонав лишь об одном — эта сумасшедшая ночь когда-нибудь закончится?!

Говорят, что бог дает нам только те испытания, которые мы можем вынести.

У меня же было стойкое ощущение, что меня просто проверяли на прочность каждую секунду этого дня, ожидая, когда же я наконец шарахнусь в обморок, словно где-то кое-то наверху тоже делал ставки и явно не хотел проиграть.

Будь проклят каждый, кто попытается нанести вред моему Кенту, потому что его жизнь и без того не была и капельку сладкой и спокойной! И как же мне хотелось кричать об этом каждому, кто только попытается сделать ему больно — не важно морально или физически!

Я заметалась, понимая, что не могу выйти и показать себя во всей красе, но еще сильнее понимая и то, что не могу просто прятаться за этой занавеской, пока творилось что-то страшное, когда мои уши превратились в локаторы, отмечая каждый звук, который раздавался на нулевом этаже, где неожиданно стало так тихо.

И не потому, что я оглохла.

Все мужчины разом на самом деле замолчали и притихли, даже не шушукаясь, потому что послышался топот каких-то ног и одиночные выстрелы еще и еще, отчего холодный пот выступил на моем напряженном теле, силясь услышать, что происходило в клетке.

Снова хлопнула дверь, и раздался какой-то противный незнакомый голос, пока я металась за занавеской, вздрогнув оттого, что в меня прилетела какая-то смятая салфетка, бесшумно упав на пол у моих ног.

Противный бармен нулевого этажа, он же мистер Эго, он же сопля хламидиозная, семафорил мне отчаянно руками, прячась за барной стойкой и сидя прямо на полу, прижимаясь спиной к нижним полкам с посудой, показывая куда-то вверх от себя.

Первым желанием было повертеть пальцем у виска и послать его одним неприличным жестом, когда до меня дошло, на что он показывал.

Зеркало!

Во всю стену за барной стойкой было огромное зеркало, на котором стояли ряды бутылок на прозрачных полочках с подсветкой, что, впрочем, совершенно не мешало обзору.

Плюхнувшись на колени, я проползла как можно быстрее под барную стойку тоже, усевшись рядом с дрожащим барменом, первые секунды судорожно пытаясь привыкнуть к тому, что теперь весь привычный мир был в отражении и слегка наоборот.

Но пока мой мозг перестраивался на искаженную картинку ужасающей реальности, глаза сразу же отыскали того единственного и любимого, за кого мое сердце обливалось кровью каждую секунду этой ночи, страшнее которой в моей жизни едва ли была какая-то еще!

Теперь по всему периметру нулевого этажа стояли какие-то типы в черных костюмах и с пистолетами наперевес…

Ей-богу словно мафия какая-то, которая опоздала на начало боя и вероятно была этим очень сильно огорчена, чем и были напуганы все мужчины, которые притихли по углам, стараясь прижаться по стеночкам, словно были военнопленными не иначе!

И только Кенту было как всегда искренне плевать на все происходящее, отчего страх и паника переплетались во мне с восторгом, когда хотелось взвизгнуть…и дать ему пинок под зад, чтобы Бродяга был поскромнее хотя бы в тот момент, когда на его было наставлено оружие!

По всем законам жанра, у толпы этого костюмированного отряда обязательно должен был быть босс.

Скорей всего он и был в том мужчине, который вошел на этаж самым последним, и кому один из мужчин в черном, приволок стульчик, поставив его аккуратно прямо напротив Кента, что продолжал находиться в клетке, заключенный в огненную ловушку и соленый пруд.