Любовные хроники: Люк Маккензи - Эйна Ли

— Что ты имеешь в виду?

— Маленький мальчик должен быть уверен, что мама приголубит и обнимет его, когда ему плохо или он напуган. Во время болезни он должен чувствовать ее прохладную руку на своем лбу…

Глаза Хани наполнились слезами, но она не замечала горьких ноток, звучавших в голосе шерифа.

— Ребенок должен засыпать, — продолжал Люк, — слушая, как мама хлопочет по дому, как она замешивает тесто для завтрашнего дня… А по утрам дом должен наполняться ароматом свежевыпеченного хлеба…

Люк впервые приоткрыл девушке свою душу, хотя ей и прежде приходилось замечать, что под суровой внешностью Маккензи прячется ранимая душа.

— Его мама должна знать ответы на все вопросы, Должна уметь решать любую задачу… — Слушая его низкий, хрипловатый голос, Хани почувствовала, как к ней медленно подкатила теплая волна желания. — И не важно, как она выглядит и сколько ей лет. Она — его мать и поэтому она кажется ему прекрасной. — Помолчав, Маккензи добавил: — Да, маленькому мальчику нужна мать.

— Именно поэтому ты решил жениться во второй раз, — дрожащим голосом проговорила девушка. Люк кивнул.

— Отец может сделать сына сильным. Мне кажется, именно в этом предназначение мужчины. Но только мать может дать ребенку нежность и тепло. И тогда, повзрослев, этот человек станет доверять женщинам, ценить их… И когда ему захочется иметь дело с другой женщиной…

— Ты хочешь сказать, когда он полюбит? — перебила его Хани. — Кстати, когда ты женился, Люк?

— Мы поженились с Сарой в шестидесятом году. В шестьдесят втором на свет появился Джош, а вскоре я ушел на войну. Полагаю, остальное тебе известно.

— А что случилось с женой Хуана? Ее тоже убили?

Маккензи покачал головой:

— Нет, она умерла от укуса змеи, кажется, в пятьдесят втором… — Люк закрыл глаза. — Целую вечность назад.

Хани подсела к нему поближе. Девушка так дорожила этими минутами! Она с любовью смотрела на Люка, стараясь запечатлеть в памяти каждую черточку его лица. Если бы только эти минуты могли длиться вечно! Но… это было пустой надеждой.

Прошлое Хани не позволяло девушке надеяться на счастливую жизнь. За время, проведенное в Стоктоне, Хани ощутила безмятежность и обрела блаженное чувство покоя и защищенности, но сознание того, что всему этому придет конец, ни на минуту не оставляло ее.

Почувствовав на себе ее взгляд, Люк открыл глаза.

— А тебе известно, сойка, что в твоих глазах мерцают звезды? — тихо спросил он.

— Ты серьезно?

Увидев на ее лице лукавую улыбку, Люк протянул руку и погладил девушку по голове.

— А в волосах твоих играют блики лунного света, — добавил он.

— Очень романтично, шериф Маккензи, только я вас совсем не узнаю.

— А может, у меня такое настроение?

— Да-а-а… На вас это совсем не похоже, — проговорила Хани, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит у нее из груди.

Когда пальцы Люка дотронулись до шеи девушки, сердце ее отчаянно заколотилось. Он пригнул ее голову к себе, и дыхание их смешалось.

— А что будет, если я скажу, что собираюсь прямо сейчас поцеловать тебя? — прошептал он, прежде чем припасть губами к ее рту.

Поцелуй был божественным. Хани казалось, что сладостная истома уносит ее на волнах блаженства, мир вокруг теряет свои очертания…

— Ах вот вы где! — раздался голос Дуга Нельсона. — Каков хитрец! Остальные за какую-то ерунду платили доллар, а он!.. Или, может, вы таким образом прощаетесь?

Они нехотя оторвались друг от друга. Маккензи легко вскочил на ноги и помог подняться Хани.

— Чего тебе надо, док? — ворчливо спросил он.

— Вообще-то мне надо, чтобы ты забрал у меня своего спящего сына.

— Ох бедняжка! — воскликнула девушка, только сейчас обратив внимание на Джоша, который крепко спал на руках у доктора, положив головку ему на плечо. — Давай его сюда. Я унесу его домой и уложу в постель.

— Нет, я сам понесу его, — сказал Люк, забирая сына у Нельсона.

Шумно вздохнув, Амиго поплелся вслед за ними, Сентиментальное настроение, овладевшее ими на берегу реки, мгновенно исчезло, как только они оказались под крышей дома шерифа. Уложив Джоша и попрощавшись с Хани, шериф ушел водворять законность и порядок среди наиболее шумных своих граждан.

Хани легла в постель, но сон не шел к ней. Она думала о прекрасных мгновениях, проведенных вместе с Люком, о его поцелуях, его нежности… Девушка вспоминала, что Люк впервые приоткрыл ей свою душу. Ну почему, почему не могли они вести таких задушевных разговоров раньше? — спрашивала она себя.

— Будь ты проклят, Люк Маккензи! Будь ты проклят! — в ярости прошептала Хани. Отчего всего лишь за два дня до отъезда из Стоктона она поняла, как сильно любит его?

Глава 21

Люк ждал понедельника, чтобы сообщить Джошу об отъезде Хани — в этот день должна была приехать Фрида Фрик, а Хани на дилижансе собиралась уехать в Сан-Франциско.

Хани уже начала собирать свои вещи, и Люк понял, что откладывать неприятный разговор больше нельзя. Джош в это время старательно выводил буквы, сидя за столом. Люк подсел к сыну.

— Папа, ты замечаешь, как у меня хорошо получается? Хани говорит, что я самый умный мальчик на свете.

Маккензи потрепал Джоша по головке.

— Думаю, она права, сынок. — Он покосился на закрытую дверь спальни. — Уж во всяком случае, ты умнее своего старика. — Помолчав, Люк добавил: — Мне надо сообщить тебе кое-что, сынок.

Джош посмотрел на отца своими большими, доверчивыми глазами.

— Хани сегодня уезжает, — выдавил из себя Люк. — А на ее место приедет некая миссис Фрик.

Казалось, ребенка только что ударили. Он вскочил и, сметая со стола бумаги и карандаши, бросился прочь из дома. Маккензи в оцепенении смотрел, как за малышом захлопнулась входная дверь. Потом, чувствуя, как навалилась нестерпимая тоска, Люк уронил голову на руки. Как ему хотелось разделить с сыном выпавшее на долю мальчугана горе! Судорожно вздохнув, шериф вышел вслед за Джошем.

Мальчик сидел на крыльце и плакал. Амиго лежал рядом, положив морду на вытянутые вперед лапы. Отец присел рядом с сыном и обнял его трясущиеся плечики…

Сжав кулачки, Джош поднял голову.

— Я… думал, — запинаясь, проговорил он, — мне казалось, что… что она полюбила меня…

— Конечно, полюбила.

— Тогда, может, она сердится на меня?

— Нет, Хани вовсе не сердится, сынок. — Люк приподнял вверх подбородок ребенка и заглянул в его мокрые глаза. — В этом нет твоей вины, Джош, ты не сделал ничего плохого.

— Почему же она бросает меня?.. В точности как моя мама? Хани тоже болеет, как мама?

— Нет, Джош. Ты же с самого начала знал, что однажды Хани придется уехать, — мягко утешал сына шериф. — Она приехала помочь мне, пока я не найду другую женщину, которая сможет присматривать за тобой.