Райское Местечко - Михаил Ардин

Основное место в кофре заняла меховая форменная куртка, новая, заботливо приготовленная для меня Мелиссой, поскольку моя собственная осталась на «Джо»,- я же улетал с Луны на Землю в отпуск в жаркие степи.

Форменная меховая куртка, естественно, была излишеством, поскольку космофлотская форма являлась квазиживой конструкцией, превращавшейся при необходимости в скафандр, который позволял не только зимовать в Антарктиде, но и находиться автономно в открытом космосе не менее трех недель. Рекорд составлял сто двадцать семь дней пребывания в пространстве, после чего человек был без потерь восстановлен в регенераторе. Каждый первокурсник в Академии к концу первого семестра получал специально для него выращенную форму и в течение всех последующих девятнадцати семестров адаптировал ее к себе, изучал ее возможности, учился ею управлять. Курс «Форма» был одним из основных курсов в Академии, и я особенно гордился своими результатами на зачетах, соревнованиях и экзаменах по этому курсу. Я любил свою форму. Мы с ней, правда, не побили ни одного рекорда, но всегда показывали превосходные результаты. Например, превращение формы в скафандр полной защиты мы проделывали за 7,2 секунды, а абсолютный рекорд равнялся 6,84 секунды. Да, моя форма меня не подвела, спасла мне жизнь тогда, после «Альбины-3». Сейчас я носил ее клон, с которым вполне сжился, хотя в серьезные переделки, к счастью, с ним пока еще не попадал.

Я в срок вышел к лифтам, через несколько секунд появилась Мелисса. Мы спустились в ангар, сели в тот же ее флаер, на котором летели в субботу, и поднялись над островом.

– Алекс, нам лететь совсем близко, яхта ждет нас в Редроке.

Редрок был большим космопортом на западе Сахары. Когда-то там, наверное, над песчаными барханами действительно возвышалась красная скала, но давно уже ни скалы, ни барханов в Редроке не было и в помине. Огромный космопорт, самый большой во всей Северной Африке, разрастался с каждым годом, тесня апельсиновые и лимонные рощи. От прежней Сахары, великой пустыни, осталось четыре заповедника, а всю остальную площадь занимали курорты и плантации цитрусовых.

Конечно, на Земле практически все производство сельскохозяйственной продукции давно было переведено на подземные заводы, где, клонируемые по лучшим образцам, выращивались продукты питания, и на орбитальные станции, в колоссальных оранжереях которых в невесомости круглогодично плодоносили могучие помидорные деревья, лиано-подобные картофельные кусты и бог знает что еще. Но были отдельные культуры, которые еще занимали значительные площади на поверхности Земли. Вот цитрусовые, например, почему-то плохо приживались в космических оранжереях. Зато в Сахаре они трижды в год давали сказочные урожаи.

Вскоре флаер подлетел к Редрокскому космопорту. Мелисса направила флаер в облет гражданского порта, севернее, туда, где находился огороженный и охраняемый военный порт Космофлота, не многим меньше гражданского. Приземлившись, Мелисса по разметке посадочной плиты подвела флаер прямо к небольшой яхте. У трапа яхты нас ожидали три человека команды и лейтенант, который сразу поднялся в кабину флаера, и Мелисса передала ему управление своей машиной.

Когда мы выбирались из кабины, я взял в одну руку свой кофр, а другую протянул к кофру Мелиссы. Она тоже взялась за ручки своего кофра:

– Алекс, это мой кофр.

– Мелисса, но я учусь ухаживать за вами!

– Да, действительно, извини, я совсем забыла. Ты прав, надо заранее тренироваться. И не только тебе. Я, честное слово, уже не помню, когда кто-то нес мой багаж. Конечно, такие мелочи очень важны, ты молодец, что обращаешь на них внимание. Пожалуйста, ты и дальше веди себя как ухаживающий за мной кавалер, и не стесняйся меня поправлять, если я об этом буду забывать и по привычке быть Адмиралом, а не слабой женщиной буду мешать тебе проявлять галантность.

Про себя я подумал, что мне-то как раз надо постараться не забывать, что Мелисса все-таки Адмирал, мой непосредственный командир. А то последние двое суток этот факт все время как-то ускользал из моего сознания. О том, что она – селфер, а я – ее Потенциал, я еще помнил. Пока. Но я чувствовал, что мой сегодняшний сон непостижимым образом разрушил некий барьер в моем отношении к Мелиссе, и я перестал думать о ней как об абсолютно недоступном для меня объекте. Я стал, совершенно непонятно почему, воспринимать ее как женщину, желанную и в принципе достижимую. Более того, теперь я в глубине души был уверен, что Мелисса – моя женщина, единственная, предназначенная мне судьбой навеки, и, рано или поздно, мы будем вместе. Эта странная возникшая сегодня уверенность противоречила логике и всем известным мне фактам, но самое удивительное, что меня совершенно перестали беспокоить существование Майкла и их с Мелиссой отношения.

У трапа яхты мы обменялись приветствиями с членами экипажа. Мелисса представила нас друг другу. Капитан, Игорь Сергеевич Поздняков, был лет на сто старше меня, а два старших лейтенанта, пилот и техник, лет на десять моложе. Ни с кем из них я раньше знаком не был. Капитан, когда мы поднимались по пандусу, негромко сказал:

– Рад знакомству с вами, сэр. Много о вас слышал. Не будете ли вы столь любезны и не согласитесь ли пройтись по моей яхте в сопровождении нашего техника?

– Капитан, для меня большая честь быть пассажиром вашего корабля. Конечно, когда мы выйдем на трассу, я с удовольствием загляну во все уголки яхты. Мне кажется, что это будет приятная прогулка. Уже сейчас я чувствую, что ваш корабль находится в прекрасном состоянии, сэр.

Похоже, обмен любезностями был совершенно искренним с обеих сторон. Хотя я и подумал, что в этом полете вздремнуть мне не придется, но лишний раз убедиться в безопасности посудины, на которой выходишь в пространство, даже если это – личный корабль Адмирала, никогда не мешает.

Яхта Мелиссы снаружи имела стандартную маркировку Космофлота, и ничто не указывало на то, что это – адмиральская яхта. Разве что полный набор всех типов двигателей наводил на мысль о ее особом назначении. Но и такие корабли на флоте не были большой редкостью. Так что наше небольшое путешествие вряд ли привлекло чье-то внимание. Так, рядовой рейс.

Жилые отсеки яхты были оборудованы в том же стиле, что и коттеджи на острове, без намека на показную роскошь, но чрезвычайно рационально и комфортно. Разместиться с удобствами здесь могло человек десять, а то и все двадцать. Поскольку на короткий перелет было бессмысленно устраиваться как-то особенно, я оставил наши кофры в первой попавшейся каюте и пошел искать Мелиссу.

Рубка была рассчитана на семь человек команды, но в наличии были только капитан и два офицера.