Мистический опыт - Бхагаван Раджниш

Постепенно человек пытается разорвать все отношения с людьми и установить отношения с предметами, потому что справиться с ними гораздо легче. Поэтому количество вещей увеличивается день ото дня. В доме гораздо больше вещей, чем людей. Люди приносят с собой беспорядок и смятение; предметы же ничем не мешают. Стул остается на том месте, куда его поставили. Если я сяду на него, то проблем не возникнет. Присутствие деревьев, рек и гор не приносит хлопот, рядом с ними мы чувствуем себя спокойно. Причина же только одна: «Я» не стоит во всей силе перед нами, поэтому мы тоже ощущаем расслабление. Если поблизости нет другого, то нет необходимости и в «Я». Но хватит и малейшего намека на другого, чтобы «Я» моментально напряглось. Оно беспокоится о своей безопасности, ему не хватает информации о том, что может принести следующий момент, поэтому оно должно быть готово ко всему.

До самого последнего момента эго остается бдительным. Даже встречая человека, достигшего седьмого уровня сознания, наше эго остается на страже. Иногда оно исключительно осторожно рядом с таким человеком. Мы не очень боимся обычного человека, потому что даже если он и ранит нас, то проникает не очень глубоко. Но человек, достигший пятого тела и выше, может проникнуть на такую же глубину и в нас. Поэтому ваш страх увеличивается, так как Бог знает, что он может сделать. Вас переполняет ощущение неизвестности, когда незнакомые силы смотрят на вас через него, поэтому вы настораживаетесь. Вы видите вокруг него бездну и становитесь бдительны. Вы начинаете переживать ощущение бездонной пропасти, вас охватывает страх и самому упасть в бездну.

Именно по этой причине мы убиваем таких людей, как Иисус, Кришна, Сократ: одно их присутствие вызывает смятение в наших рядах. Приближение к ним означает добровольное приближение к опасности. Когда они умирают, мы начинаем поклоняться им, потому что теперь страх исчез. Теперь мы можем отлить их изображения в бронзе и золоте, молитвенно сложить руки и называть их любимым Мастером. Но пока они живы, наше отношение совсем иное. Пока они живы, мы боимся их, и это страх перед неизвестным: вы не знаете, в чем, собственно, дело. Чем глубже человек идет внутрь себя, тем больше он кажется нам бездной. Точно так же человек боится смотреть в глубокое ущелье, потому что от этого у него кружится голова. Такой же страх возникает при взгляде в глаза такого человека: у нас начинает кружиться голова.

Вот красивая история о Моисее. После того как Моисей увидел Господа, он стал прикрывать свое лицо, потому что смотреть на него стало крайне опасно. Взглянувшие на него исчезали. Его глаза стали бездонной пропастью. Люди боялись взгляда Моисея, поэтому он и прикрывал лицо. Его взгляд как магнитом притягивал к бездонной пропасти, притаившейся внутри. Людей парализовывал страх, потому что они не знали, куда может привести их этот взгляд и что может случиться потом.

Человек, достигший седьмого, и последнего, уровня, далек от вас, но вы пытаетесь защитить себя, и между вами сохраняется преграда. Так что и в этом случае шактипат не может быть чистой. Она может быть неискаженной, если вы перестанете думать о таком человеке, как о личности, — но такое возможно только с потерей вашего «я». Достигнув состояния, лишенного присутствия эго, вы сможете получать шактипат со всех сторон, потому что тогда вопрос о получении ее от кого-то исчезает; шактипат превращается в грэйс.

Чем больше толпа, тем сильнее и концентрированнее ваше эго. Поэтому с давних пор практиковался уход от толпы, чтобы в одиночестве попытаться отбросить эго. Но человек — странное создание: находясь долгое время под деревом, он начинает разговаривать с ним и обращаться к нему на «ты». Оставаясь наедине с океаном, он проделывает то же самое. Наше «я» пускается на любые уловки, чтобы продлить себе жизнь. Оно создаст другого, куда бы вы ни отправились, и установит трогательные отношения даже с неодушевленными предметами и начнет относиться к ним как к индивидуумам.

Когда человек приближается к последней ступени, он делает Бога другим, чтобы сохранить свое «я». Поэтому поклоняющиеся, верующие говорят: «Разве можем мы быть едины с Богом? Он — это Он, а мы — это мы. Мы недостойны праха у Его ног, а Он — Бог». Но под таким высказыванием подразумевается лишь одно: если вы хотите стать единым с Ним, вам придется утратить свое эго. Так что эти люди держат Господа на расстоянии и продолжают рационализировать. Они говорят: «Как мы можем быть едины с Ним? Он велик, Он Абсолют. Мы же — что черви земные, так о каком же единстве может идти речь?» Верующий говорит «Ты», чтобы спасти свое «я». Поэтому бхакта, любящий, никогда не поднимается выше четвертою уровня. Он не достигает даже пятого плана, он останавливается на четвертом. Вместо воображения к нему приходит видение, он открывает все возможности четвертого тела. В жизни верующего происходит множество чудесных переживаний, но все равно бхакта остается на четвертом уровне.

Атма садхак — тот, кто ищет себя, хатха-йог, идущий через аскетизм, самое большее достигает пятого плана. Самым сокровенным желанием такого садхака является желание достичь блаженства, освобождения от страданий. За всеми таким желаниями стоит «я». Он говорит: «Я хочу освобождения» — не освобождения от «я», но свободы для «я». Он говорит: «Я хочу быть свободен, я хочу блаженства». Его «я» сгущено и кристаллизовано, поэтому такой человек может достичь только пятою уровня, но не больше.

Раджа-йоги достигают шестого уровня. Такой человек говорит: «Что есть ценного в этом «я»? Я — ничто; есть только Он, а не я; Брахман — это все». Раджа-йог готов расстаться с эго, но только не со своим существованием. Он говорит: «Я останусь как часть Брахмана; я един с Ним. Я и есть Брахман. Я отпущу себя, но мое внутреннее существо останется растворенным в Нем». Такой ищущий поднимается до шестого тела.

Медитирующий, подобный Будде, достигает седьмого уровня, потому что он готов отбросить все, даже Брахмана. Он готов потерять себя и утратить все. Он говорит: «Пусть останется то, что есть. С моей стороны нет желания оставить что-либо: я готов потерять все». Только когда человек готов утратить все, он достигает всего.

Тело нирваны достижимо, если мы готовы стать ничем. Тогда есть готовность познать даже смерть. Многие готовы познать жизнь. Поэтому стремящийся познать жизнь, остановится на шестом уровне. Но стремящийся познать и смерть, готов вступить в седьмое тело.

Почему медитирующий, достигший способности видения тончайших элементов на четвертом уровне — многие достигли этой способности, — не обладает знаниями о Луне, Солнце, Земле, о законах их движения и развития, знанием, доступным ученым?»

В связи с этим необходимо кое в чем разобраться. Во-первых, многое было открыто именно людьми четвертого уровня. Например, и ученые, и люди, обладающие видением, почти одинаково определяют возраст Земли, к тому же нельзя наверняка утверждать, что правы именно ученые. Даже сами ученые не настаивают на своей непогрешимости.

Во-вторых, еще меньше отличается информация, полученная от этих двух категорий, относительно формы и размеров Земли. Кроме того, необязательно, что в своих утверждениях ошибаются именно люди четвертого уровня. Форма Земли постоянно меняется. Расстояние между Солнцем и Землей уже не то, что в древние времена, такова ситуация и в отношении Земли и Луны. Африка находится не на том месте, где прежде; когда-то очень давно она соединялась с Индией. Произошло много изменений, многое продолжает меняться. Помня о постоянных изменениях, просто удивительно, что люди четвертого уровня давным-давно открыли многое из того, что только недавно стало доступно науке.

Следует понять, что между языком, на котором выражается человек четвертого уровня, и языком ученых существует огромная разница, что приводит к трудностям в понимании. Человеку четвертого уровня не присущ язык математики. Он владеет языком видений, образов и символов. В видениях, как и во снах, нет языка. Если мы внимательно разберемся во всем, то узнаем, что если ночью во сне мы видим отражение происходившего за день, то выбираем в качестве посредника язык символов и знаков, так как во сне нет языка. Амбициозный человек видит себя во сне птицей, парящей высоко в небесах. Во сне невозможно вербально высказать свою амбициозность, поэтому средство выражения подвергается полному изменению. Точно так и язык видения состоит не из слов, а из картин и образов.

Интерпретация снов получила развитие после Фрейда. Юнга и Адлера. Теперь мы можем узнать значение сна. Точно так же и сказанное человеком четвертого уровня все еще ждет своей интерпретации. Объяснение психических видений отличается от объяснений снов. Здесь необходимо знать смысл увиденного в видении и того, о чем говорят люди четвертого уровня.