Топот бессмертных - Илья Тё

Почта помялся. Бабло манило и звало, словно голая девка после мореходки.

– Так те Рыжий нужен, что ли? – сдался наконец он.

– Да. Сталкер Поршень. Он же Анатолий-Рыжняк. Он же Толян. Тебе как еще разъяснить, дядя, на китайском?

– Оки-токи, малек. Однако борзый ты, капец. Когда с Толей будешь тереть, за базаром все же следи. Советую. А то он не я, резковат. – Почтовый, слизнул щедрые «чаевые», небрежно брошенные на стол гостем, и потопал за хозяином.

Кеши не было минут десять. Эти десять минут в помещении стояла напряженная тишина. Юный турист сидел на высоком стуле у стойки и ни разу не шелохнулся. Словно сидела каменная статуя, не человек. Бухие, но отчего-то напрягшиеся не на шутку сталкера молча громоздились за грязными столиками. И сквозь стекло граненых стаканчиков поглядывали на стволы своих «калашей». От странной непонятки, словно впитавшейся в прокуренный воздух, проснулись даже охранники. Теперь рыжняковские вышибалы стояли, так сказать, стоя да зло моргали сонными глазками, как бы передавая друг другу азбукой Морзе нецензурные обороты.

– Ну и какому мудорасту тут не спится?! – Наконец из дверей подсобки не вышел, а почти вылетел недовольный, заспанный и, очевидно, сильно расстроенный Толя-Рыжняк. Окинув гостя взглядом, недовольно буркнул: – Ху а ю, комрад? Охерел совсем, среди ночи меня будить? Меня!

– Добрый вечер, мистер Поршеневич. Вы сами-то меня узнаете?

– Тебя?! Да я таких в рот всей ротой!

– Понятно. Месяц назад я лично договаривался с вами и вашим напарником господином Хохмачёвым насчет ходки к Стиксу, – проигнорировав оскорбительные слова Рыжняка, негромко напомнил молодой человек. – Не для себя, для своего учителя. Это случилось после рассылки вами неких специфических сообщений полгода назад, с коммерческим предложением. Одно из этих сообщений, если помните, вы отправляли на мой личный адрес. Неужели такая плохая память, Анатолий Викторович?

– Какие сообщения?! Какая, в жопу, память?! – отрезал Рыжняк, но по его лицу и дернувшимся глазам стало ясно, что от услышанного он мгновенно проснулся, словно облитый ледяной водой из ведра.

– Может, нам стоит уединиться и поговорить? – Турист улыбнулся, понимая, что затронул запретную тему.

– А чё мне с тобой уединяться, гниденыш?! – громко, чтобы услышали, надрывно заорал Толик, что было на него совсем не похоже. – Ты, чай, не шлюха, а? Путаешь, малек! А ну пшел на хер, завалю-ю!

Рыжняк дернул из-за пояса короткий ствол (им оказался юзаный «вальтер») и мотнул подбородком, указывая своим вышибалам на гостя. Пара угрожающе-беспонтово воздела «калаши» и шагнула к ночному визитеру с разных сторон.

– Если дело в деньгах, я готов заплатить, – на удивление спокойно заявил молодой человек и очень плавно, так, чтобы не стремать охрану, достал из кармана пачку зеленых купюр, стянутую резинкой. – Назовите только цену, Анатолий Викторович. Дело не в бабле.

Вышибалы неуверенно остановились и тупыми собачьими мордами уставились на хозяина. Такой пачки лаве никто из них в жизни не видал, а пальчиками не мял подавно. Пацаны знали Рыжняка хорошо и долго, потому были просто уверены, что шеф от пресса не откажется. Толику случалось продавать жаждущим «ценную» информацию, даже не обладая таковой. Рыжняк обычно брал купюру вперед и отправлял искателя приключений в самую глубокую опу Зоны. То бишь в локацию, откуда тот решительно не имел шансов вылезти никогда. Как известно, в Зоне дурачья много, а бабла, поди, мало. Дураки дохнут, а покойничкам-то ассигнации без надобности. Интересно, но за подобного рода мутки авторитет у Толяна не падал, наоборот – рос как на дрожжах. Дармовое бабло оно ведь и на Марсе таковое. Однако в данный конкретный момент исторической реальности Рыжняк всех офигенно расстроил.

– Я же сказал, – прорычал хозяин гостиницы, словно задыхаясь, – пшел на хер!!! – И взметнул вверх руку с пистолетом, одновременно снимая «вальтер» с предохранителя. – Внимание всем! Ежли этот ссученый фраер будет околачиваться близ хотеля, тому, кто принесет его бошку, дам месяц бесплатного сервиса, с ночевкой и едой!

Столь непривычное поведение Рыжняка вогнало присутствующих в некоторый ступор, что дало обреченному гостю пару секунд. Предложение Рыжняка было не щедрым, оно было летальным. И подлым, если, конечно, заказное убийство за койко-место может считаться таковым. Молодой человек соображал быстро. До этого сидевший неподвижной статуей, он резко прыгнул к ближайшему вышибале, ударил в солнышко, дезориентируя на минуту, и ловко заломил руку за спину. В следующую секунду, прикрывшись обалдевшим охранником, как щитом, незнакомец направил захваченный калаш рыжняковского охранника, что характерно, прямо на Рыжняка. Население бара, слегка охеревшее от такого стремительного и хитровывернутого поворота событий (было отчего, черт возьми!), дружно вскинуло трещотки, однако шмалять никто решался. Типа, все переживали за Анатолика.

– Последний шанс, сволочь, – по-прежнему очень спокойно, без малейших следов одышки произнес молодой человек. – Говори. Я хочу знать направление, куда ушла группа.

– Блефуешь, гниденыш! – выдавил багровый от злости Рыжняк. – Если выстрелишь, живым не уйдешь. Сдохнем вместе, а? Как тебе? Еще хочется своего гребаного ниндзю отыскать?

– Ага, значит, память у тебя восстанавливается, дядя! – то ли улыбнулся, то ли оскалился ночной гость. – Вспомнил-таки моего учителя! А все от того, что я тебе стволом в рожу ткнул. Прикинь, если всю обойму в череп засажу? Может, память целиком вернется?!

– А ты попробуй нах! – с надрывом гаркнул Рыжняк. Что говорить, сталкер он был не робкий, за что в свое время заслужил уважение зоновских бродяг. Впрочем, личная храбрость никогда не мешала человеку быть конченым говном. Показав кривые зубы, он ухмыльнулся.

– Повторяю: куда отправилась группа?! – переспросил «турист».

Рыжняк по-прежнему демонстрировал зубки. Вопрос незнакомца, в сущности, был довольно туповат, несмотря на всю крутизну юного джидая. Можно ли описать на словах, куда именно ушла группа в Зоне? Тем более описать туристу?

– Тебе как, на пальцах показать, сука?

– Хамишь мне, дяденька. Вредно это.

– Да ты же не сталкер, девонька! Ну как я тебе объясню про Зону-то нашу? А?!

И Рыжняк… заржал.

Лицо «гниденыша» изменилось. Похоже, он понял. Никто, кроме сталкера, не смог бы понять, куда идти, даже если бы Рыжняк принялся объяснять с самым яростным желанием помочь.

– Слоны пошли на се-евер! – издевательски грубо, с истошным надрывом прохрипел Рыжняк, сотрясаясь от сдавленного хохота, который постепенно подхватывали остальные участники дикой сцены. Участники были в основном бухие, но догадались, что расклад в любом случае не в пользу молодого. – Хочешь стрелять – стреляй! Но прежде, малек, заупокойную прочти. Ай православныя! Не-е-ет, нифига ты не выстрелишь, гниденыш… Такие, как ты, мудорасики, слишком ценят свою лощеную шкурку. Верно говорю?! Тебе, гниденыш, валить отсюда надо. Валить быренько. И никогда не возвращаться! Я за твое рыло такой приз назначу, что весь предбанник на уши встанет, а, пацаны?!

В этот момент дверь за спиной незваного гостя скрипнула – это ввалился бухой в стельку Петюня-Удод. Узрев неожиданную картинку и пьяных (а частью протрезвевших) братанов с трещотками наготове, он едва не присел.

– Мля, чё за нахрен?!

Плохо вменяемый от ханки сталкер вскинул «калаш» и, не долго думая (а лучше сказать, не думая вообще), вдавил спусковой крючок. Пули короткой очереди с опозданием прошили пространство, где только что находилась спина молодого человека. Реакция «гниденыша» оказалась мгновенной. За секунды до выстрелов, словно предсказав дальнейшее развитие событий, он потянул на себя тело охранника, развернул его ко входу лицом и пинком придал ускорение. Уже прошитый пулями вышибала пролетел по инерции и грохнулся всей массой жирного тела на горе-стрелка. Почти одновременно заблевали свинцом остальные трещотки. Руки сталкеров тряслись – то ли от ханки, то ли от куража. Возможно, только поэтому никто не срезал шустрого туриста за секунды, пока в помещении горел свет.

Молодой человек, обладавший почти нечеловеческой прытью, не просто успел выйти из зоны перекрестного огня, но выстрелил на лету из трофейного оружия. Его пули не зацепили никого из бродяг. Их цель была за спинами сталкеров. Один за другим стальные сердечники прошили распределительный короб и разнесли в клочья электрическое содержимое. Из щитка харкнул сноп искр, и лампы, освещавшие большой зал, мгновенно погасли.

Заведение погрузилось в кромешный мрак, нарушаемый лишь вспышками выстрелов. Народ бил одиночкой и короткими очередями наугад. Крики и вопли смешались с грохотом в мерзкий коктейль. Вспышки, следовавшие одна за другой, выдергивали из тьмы кадры дьявольского слайд-шоу, пока звериный рык Рыжняка не прервал этот хаос.